Драйв Астарты
Шрифт:
– Вы ошибаетесь, – ответил Лаполо. – Верховный суд ещё при первой координатуре запретил любые учреждения РКЦ в Конфедерации Меганезия. В ассоциированных странах запреты формулируются по-своему, но это не меняет существа дела.
Кардинал Жюст печально покачал головой.
– Старые обиды. Святой Престол искренне удручен расколом между Католической церковью Запада и Народной Католической церковью Океании, и готов сделать шаг навстречу. Первый шаг, чтобы преодолеть взаимное недоверие.
– Почему вы говорите об этом мне? – спросил полковник, – Вы же знаете, что наши правительственные структуры
– Знаю, – подтвердил кардинал. – Но от вас зависит успех или провал дружественной инициативы, касающейся не только религии, но и научно-технического обмена.
– Я мыслю практически, – напомнил Лаполо, – меня интересует конкретика.
– Тогда я перехожу к конкретике. Речь идет о школе астронавтики. Она создается при участии многих известных французских ученых – католиков, и ученых из других стран. Соучредители: Папская Академия Наук и Европейское Космическое Агентство (ESA).
Полковник Лаполо придал своему лицу крайне удивленное выражение.
– Скажите, Бернар, а какое это имеет отношение к военной разведке Меганезии?
– Вы занимаетесь обеспечением безопасности ваших специалистов, участвующих в международных научных программах, – пояснил Жюст, – Я представляю оргкомитет Школы, и хотел бы поговорить с вами относительно списка молодых специалистов – католиков из Меганезии и ассоциированных стран. Это будут ученые, инженеры и студенты. Мы приглашаем их на учредительный семинар в Париж, 20 июня.
– Приглашаем – в смысле, уже пригласили? – Уточнил Лаполо.
– Приглашения им уже направлены, – подтвердил кардинал.
– Понятно… Вы их пригласили, как специалистов, или как католиков?
– Как специалистов – католиков. И то, и другое. Мы намерены дезавуировать слухи о, якобы, обскурантистской, антинаучной позиции католической церкви. В наше время любая серьезная организация должна поддерживать научно-технический прогресс.
– Ах, вот как… Научно-технический прогресс… Надеюсь, кроме списка, вы привезли также и регламент предстоящего мероприятия?
Бернар Жюст молча открыл портфель и выложил из него на стол пластиковую папку. Жерар Лаполо, так же молча, придвинул её к себе, извлек оттуда полдюжины листов бумаги с разноцветными текстами и картинками, и разложил веером перед собой.
– Я готов ответить на любые ваши вопросы, – сказал Жюст.
– ещё бы, – буркнул полковник, – Вопрос первый: что за приветствие Папы Римского? Разве это религиозное мероприятие? Вопрос второй: что такое «Свободный диспут о месте человека в божественном плане Вселенной»? Вопрос третий: кто обеспечивает безопасность «Фестиваля католических студентов за прогресс и взаимопонимание»? Вопрос четвертый: у вас в Париже давно не было терактов? Вы по ним соскучились?
– Вы не драматизируете, Жерар? – Спросил кардинал.
Лаполо окинул его неожиданно-холодным и жестким оценивающим взглядом.
– Вы действительно не понимаете, или это такой дипломатический прием?
Кардинал опустил глаза и развел руками.
– Я не специалист по терроризму, Жерар, и не могу определить, насколько велика вероятность, что наше мероприятие спровоцирует каких-либо экстремистов.
– Вероятность близка к ста процентам, – ответил полковник. – И, чтобы понять
– Вы не знакомы с Эмилем Кавуром, шефом GIGN? – Поинтересовался Жюст.
– Лейт-колонел Кавур? – Переспросил Лаполо. – Нет, лично мы не встречались, хотя, разумеется, я интересовался тактикой вашего армейского спецназа жандармерии.
– Странно. Дело в том, что он говорил мне почти слово в слово то же, что и вы.
– Странно было бы, если бы он сказал вам что-то другое, – проворчал шеф INDEMI.
Кардинал несколько раз кивнул в знак понимания, и продолжил:
– Мнения совпали. Видимо, вы правы, как и он. Я задал ему ещё вопрос: возможно ли обеспечить безопасность мероприятия силами, имеющимися в его распоряжении. Он ответил, что возможно, если руки у него не будут связаны негласными запретами на применение законных методов противодействия экстремизму. Вы согласны с ним?
– Бессмысленный вопрос, – ответил Лаполо. – Эти запреты во Франции действуют, и поэтому, безопасность мероприятия обеспечить невозможно. Точка.
– Жерар, а что, если они перестанут действовать?
– Вот когда перестанут, тогда и поговорим, – отрезал полковник. – Я ориентируюсь на текущую ситуацию. Когда адресаты вашего приглашения обратятся в INDEMI, то им будет дан объективный ответ: это мероприятие аналогично клубу самоубийц.
Бернар Жюст снова понимающе кивнул и поинтересовался:
– Физический риск это единственный аргумент против участия ваших граждан?
– Не единственный. Но достаточно и его. К тому же, вы не ответили на мои вопросы.
– Есть более общий вопрос, – сказал кардинал. – Вопрос о неизбежности конфликта с исламским фундаментализмом, который угрожает всей цивилизации. Сейчас возник подходящий момент для того, чтобы покончить с этим злом. Французское общество находится на подъеме, оно готово расправить плечи и вспомнить свои исторические корни. Тысячу триста лет назад Карл Мартелл изгнал мусульманских агрессоров из Европы. Сейчас губительная толерантность отброшена и его имя снова в почете.
Полковник Лаполо зевнул, посмотрел на слабые волны лагуны, мерцающие в свете утреннего солнца и переливающиеся всеми оттенками сине-зеленого цвета, затем повернулся к девушке за стойкой и спросил:
– Раоэ, в твоем арсенале есть хорошие фиджийские сигары?
– Есть палауанские, – ответила она. – Типа, не восторг, но foa курят, и ничего.
– ОК, – сказал он. – Притащи на пробу. И ещё какао с булочкой, если тебя не сильно затруднит эта трудоемкая операция.
– Не переломлюсь, – ответила девушка, встала и занялась заказом, предварительно развернув TV-экран так, чтобы продолжать следить за видеорядом.