Dream in the fragments of the heart
Шрифт:
Д. Ты, конечно моя подруга и все такое, но если ты лесба, то я съезжаю.
Я могла бы улыбнуться шутке, но не могу, рядом идет Пит, не могу даже выдавить улыбку, притвориться, так что просто убираю телефон. Мы долго идем бок о бок, я выворачиваю на дорогу, по которой идти дольше всего. Я ненавижу Пита. Хочу стереть все воспоминания о его существовании. Я его ненавижу? Смогу ли я забыть? Нет. Почему я иду сейчас, желая как можно дольше быть с ним, хочу вернуть все назад?
Отдергиваю себя от этих мыслей. Он предал. Растоптал. Забыл. Сейчас просто решил поиздеваться. Но почему тогда так тяжело не смотреть в его
Здание общежития появляется на горизонте, до него осталось идти каких-то три минуты, я замедляю шаг, готовая расплакаться. Давай, Пит, пожалуйста, скажи что-нибудь, я прощу тебя, только скажи правду, извинись. Я больше не могу без тебя. Я дам тебе шанс, еще один, поверю в последний раз, только признай свою вину. Умоляю.
Мы уже приблизились к ступенькам, я уже ни на что не надеюсь. Дура. А чего я ожидала? Что он приползет на коленях. Я ускоряю шаг, продолжая ругать себя за оптимизм, но Пит меня догоняет.
– Китнисс, надо поговорить, - чувствую, как начинаю дрожать. Неужели. Он все-таки решился. Мы снова будем вместе. Отчаяние, одолевшее меня минуту назад, отступает, и я киваю, давая понять Питу, что слушаю.
– То, что я сказал тогда, по поводу другой девушки, - неправда. Я сказал так, потому что…
Я не даю ему договорить, наотмашь бью его по лицу, и, пока Пит приходит в себя, как можно скорее бегу прочь, по коридорам, мимо лестниц и уже незнакомых мне дверей. Дверь, возле давно никому ненужной кладовки, становится отличным местом, чтобы забыться.
Как я могла снова посметь о чем-то мечтать, особенно о чем-то касающимся Пита, я пообещала себе никогда ни на что не надеяться, не мечтать, ведь все мечты и надежды летят в пропасть, не сбываясь, причиняя боль.
А Пит, почему так трудно признать свою вину, сказать правду, извинится. Хотя бы просто сказать правду, не прикрываться нелепым «не было».
Я плачу, кричу и бью руками пол, боль не уходит, расцарапываю порезы на руках, но и это не помогает. Мне уже ничего не помогает. Мне снова надо учиться жить, но я не хочу.
Я не чувствую себя живой, кажется, несколько часов, пока не начинает болеть голова от долгих рыданий, пока запястья не начинают саднить еще сильнее, пока удары ладонями о пол не дают о себе знать ноющей болью. Опираясь на стенку, я с трудом встаю, чувство такое, будто меня хорошенько стукнули по голове кирпичом.
Долго блуждаю по темным коридорам, стучусь в запертые двери, со скрипом открываю незапертые комнаты, в которых оказывается пусто и ужасно грязно, пытаюсь найти выход или кого-то, кто мне в этом поможет, но все время натыкаюсь лишь на тупики или углы занятые паутиной. Наконец, распахиваю какую-то дверь и оказываюсь в знакомом коридоре, откуда легко нахожу путь на свой этаж. Не знаю, что это за жуткая часть здания, но она не похожа на основную, где я живу. Кажется, кто-то говорил, что общежитие пристраивали в старому одноэтажному дому, которое не стали сносить по неясным причинам. Надо будет узнать у старшекурсников, но сейчас мне хочется только в свою теплую кроватку. Лечь на мягкий матрас, с головой накрыться одеялом, забыть обо всем и хоть несколько
Но дойти до своей кровати мне не удается, ведь Пит, упрямый как осел, решил меня довести окончательно. Он тянет меня на другой этаж, говоря что-то о том, что я могу сама у нее спросить, я должна ему верить. У кого я должна спросить и почему должна снова верить, не знаю.
– Пит, оставь меня! Я хочу побыть одна! Не надо мне ничего доказывать, уже ничего не буде будет как раньше, чего бы не произошло тогда!
– я чуть было не споткнулась об ступеньку, через которые Пит перепрыгивал, держа меня за руку, это меня и вывело из себя, поэтому и перешла на крик.
– Я не хочу остаться для тебя подлецом! Даже если мы никогда не будем вместе, ты должна знать правду!
– его крик выбивает меня из колеи, и я заторможено следую за ним. На кого он злится? На себя или меня? Тут же отдергиваю себя от этих мыслей. Какая разница, если сейчас я в самый последний раз выполню его просьбу, а потом никогда не позволю перешагнуть порог моей жизни.
Он долго стучит в дверь, но никто не открывает. Проходит несколько минут, но все указывает на то, что там уже спят, либо никого нет, а, возможно, просто не хотят открывать. Я собираюсь уйти, но Мелларк просит еще минуту. Неловко переминаюсь с ноги на ногу, выжидая последние шестьдесят секунд нашего общения.
– Пит, все, хватит, - я машинально хватаю его за рукав, пытаюсь оторвать его кулак от двери, взгляд Пита моментально переходит на мою руку, а затем медленно к глазам. Тут же опускаю ладонь, понимая, что дала ему ложную надежду.
– Я пойду, - пытаюсь вызвать злость, но вместо этого на меня накатывает дикая усталость, и я нехотя разворачиваюсь лениво переставляя ноги. Пит ужасно громко бьет по двери, заставляя меня подпрыгнуть от страха, но я не позволяю себе обернуться. Самообладания хватает ненадолго, за моей спиной слышится неизвестный женский голос.
– Да чего ты от меня хочешь?
– я оглядываюсь и вижу, как Пит с не меньшим удивлением смотрит на уже закрытую за спиной девушки дверь, ручку которой та придерживает пальцами, будто опасаясь, что кто-то хочет туда прорваться.
– Ты мне что в прошлый раз сказал? Тебе плевать, что вы расстались, ваша любовь будет вечной и прочий бред, - она осекается, заметив меня, оглядывает с ног до головы презрительным взглядом. В то же время я изучаю ее. Она немного ниже меня, но сложена в разы лучше, начиная от идеальных черт лица, заканчивая красивыми формами. – А это и есть она? – девушка делает акцент на последнем слова, проговаривая таким тоном, словно я до жути мерзкий червяк.
– Китнисс,- уточняет Пит.
Девушка отталкивается пальцами от двери и медленно подходит Питу, сверля его взглядом, словно хищник свою жертву. Затем, она молниеносно впивается в его губы, делая это с таким напором, что в первую секунду эта сцена вызывает рвотный рефлекс, но после вырывается не то вскрик, не то всхлип, и я прикрываю рот ладонью.
– Что ты делаешь! – буквально рявкает Пит, высвобождаясь, и начинает оттирать ярко-алую помаду со своих губ. Он зло смотрит на нее. Потом переводить взгляд на меня. Я же не знаю, что и думать. С одной стороны все произошло на моих глазах, больше не должно быть вопросов, он виноват, с другой - Пит вел себя так, словно на самом деле ничего не было.