Дредноут по имени Никки
Шрифт:
– - Табачный запах раздражает?
– - Ни капли, -- улыбнулась Рина, продолжая сосредоточенно гонять воздух через нос.
– - Тогда?..
Ещё пару раз порывисто вдохнув воздух, девушка расслабленно вытянулась рядом и, завладев моей рукой, уложила её себе на животик. Прохладный, мягкий, нежный...
– - Влада и Шин. Угадала?
– - Угадала, -- приподнявшись на локте, заглянул в загадочно поблескивающие в темноте глаза Свири.
– - Ревность?
– - Вот ещё, -- фыркнула Рина, накрывая мою ладонь своей.
– - Чего-чего, а такую глупую штуку, как ревность, я похоронила
– - Вот прямо так взяла и похоронила?
– - Именно так, и никак иначе.
Ноготки пробежали по тыльной стороне ладони, заставляя невольно прикрыть глаза от удовольствия.
– - Понимаешь, Ника, -- серьёзным тоном прошептала девушка.
– - Я вполне отдаю себе отчёт, что учёба -- субстанция конечная, а потом будут распределение, дежурства, конвои... А Глубинный фронт -- пусть и не полноценная война в привычном значении, но штука такая... Жизни собирающая без особой брезгливости и разбора.
Карина вновь завозилась, прижалась ко мне спиной, и руку так и не отпустила.
– - И это означает, что в любой момент времени любая из нас может навсегда остаться в море, и всё, что останется -- лишь новая строчка на монументе Ушедших с волнами, да память в сердцах тех немногих, кто нас знал. И запомнил.
Рина снова легла на спину, сжала мою ладонь в своих ладошках, тёплых, нежных, заботливых.
– - Поэтому ревновать -- глупо. И злиться на то, что кто-то не соответствует твоим о нём или о ней представлениям -- глупо тоже. Гораздо проще принять и понять, -- Свирь увлекла мою кисть вверх, пальцев коснулось горячее дыхание, а следом за ним -- мягкие, упругие губы. И ещё через несколько тихих секунд ладонь уложили на невесомую ткань, прикрывающую груди -- аккурат между ними, так, чтобы чувствовались удары сердца.
– - Поэтому ты -- здесь. В каждом ударе. В каждом мгновении меня. И если в этот ритм ты вплетёшь другие ритмы -- я не обижусь, я только буду рада новой мелодии.
Рина говорила, а я слушал и офигевал: было от чего.
Внутренняя связь Дев Флота -- штука малопонятная и слабо изученная, но одного у неё не отнять: эмоции, эхо настроения, мысли -- в них принципиально не может быть лжи и недосказанности. Даже неверных трактовок не предусматривает эта система.
И потому каждое слово Карины заставляло шевелиться волосы на затылке, вызывало орды мурашек, бегущих от загривка до копчика -- и отзывалось, отпечатывалось в душе.
И возникали вопросы. И вместе с ними приходило понимание: сейчас их лучше придержать при себе. И вообще -- лучше не говорить. Слова -- здесь и сейчас -- совсем лишние.
И я молчал.
И чувствовал благодарность девушки.
А всё остальное было уже неважно.
Особый талант хэппибёздить
! WARNING !
Нижеуказанный фрагмент текста опасен для вашей психики и может, совершенно случайно, лишить ваши шаблоны последней тени невинности в несколько непривычной, а, может быть, и противоестественной манере.
Впечатлившимся -- игнорить текст до следующего эпизода.
Не клюнувшим на аллерт -- вэлкам далее по тексту.
! END OF WARNING !
Я покачал на руке коробку с упакованными подарками. Зря, впрочем, вес-то всё равно не ощущается.
– - Да никуда она не денется, -- проворчала Свирь, пытаясь приладить мне на шею странной рюшечно-оборочной слоёной структуры платок.
– - Так что пусть пока на кровати полежит.
– - Может, ну его, этот недогалстук средневековый?
Рина посмотрела на меня, как лаборант на образец препарата под прицелом микроскопа:
– - Ника, не нервируй меня.
– - Муля, -- поправил я девушку, втихаря наслаждаясь тонким, почти неуловимым кедрово-медовым ароматом её духов.
– - Муля?
– - Карина, отстранившись, заглянула мне в глаза и, тяжело вздохнув, покачала головой: -- Ника, ну ты и олдфажина.
– - Уж каким получился, -- пожал я плечами, косясь на вновь сосредоточившуюся на платке девушку. Глаза прищурены, нижняя, соблазнительно пухлая губка закушена, бледные веснушки придают шарм и очарование... Милашка же!
Рина, хихикнув, быстро поцеловала меня в щёку и несильно шлёпнула по нижним девяноста:
– - Ты или уровень умиления и желания снизь, или внутреннюю связь приглуши.
– - А что такое?
Карина выразительно покосилась на две горошинки, туго натянувшие ткань её рубашки:
– - Теперь понятно?
– - Понятно, -- кивнул я, не отлипая от восхитительных бугорков и при этом стараясь завернуть все эмоции в трансляцию исключительно для Свири.
– - Ар-р-р-ргх!
– - закатила глаза Карина, но по её эмоциональному фону было кристально ясно -- такое акцентированное внимание ей очень даже по душе.
– - Ника, ну перестань, пожалуйста. Иначе я не удержусь и силком потащу тебя в те домики, и как результат -- мы просто-напросто пропустим день рождения Шинджу и наглухо запорем девочке праздник.
Я с сожалением приглушил эмоции. Права Карина, впрочем, как и всегда. И хочется и с рыжей отдохнуть до новых засосов и ватных, непослушных ног, и Муракумо обламывать не тянет, как-никак, а торжественно объявлены ею, наравне с Нагато, Мутсу, Мики и Мако, почётными гостями.
Сёстры-субмарины с утра оккупировали запасную офицерскую кухню и выгнали оттуда не только уборщиков, но и штрафников, отрабатывающих наряды, и по сей момент никого туда не пускали. Сёстры-линкоры, проведя культурно-оздоровительный триатлон на берегу и раздав флагманам старших курсов все необходимые ЦУ, в темпе вальса на спортивных байках упылили в цивилизацию, пообещав вернуться к началу праздника.
Ну а мы неторопливо собирались.
***
– - М-да, -- прокомментировал я увиденное.
– - Показ высоких мод, не иначе.
Влада хитро покосилась на меня изумрудным глазом:
– - Девочкам обязательно нужна подобная отдушина, так пусть получают удовольствие.
– - Слушай правую руку президента студсовета, она плохому не научит, -- наставительным тоном произнесла улыбающаяся во все тридцать два Карина, с интересом разглядывая собравшуюся компанию.