Дредноут по имени Никки
Шрифт:
Отмечали в парке, на обширной поляне в ранее не посещённой нами области. Аккуратные дорожки, вымощенные белым камнем, бортики из изящно и толково подрезанных густых кустарников до пояса, через равные промежутки разбавленные вазонами с цветами. В южной части поляны искусственный пруд, в центре -- под высокой плоской крышей -- V-образный стол, в соединении прямых которого почётное место именинника, в северной -- крытый не то танцевальный подиум, не то площадка для выступлений.
А народу -- не густо.
И виновница торжества, прислонившись плечом к одному из столбов,
– - Влада, -- коснулась плеча Мутсу Свирь.
– - Мы ж, вроде как, почти опаздывали... А где все?
– - Самой интер-р-ресно, -- едва слышно прорычала девушка, из-под опущенных ресниц внимательно сканируя окрестности.
Встретившись взглядом со Свирью и получив от неё беззвучное одобрение, я направился прямиком к Шин.
– - Шинджу, я поздравлять не умею... Но попробую... Ты, наверно, и сама знаешь, что чертовски мила и очаровательна, а потому всё, что могу пожелать -- просто оставайся собой и будь счастлива.
– - Спасибо, флагман! А говоришь, не умеешь, -- глубоко, почти в пояс, поклонилась Муракумо.
– - Рада, что вы пришли.
– - А это от нас с Кариной, -- я протянул коробку девушке.
– - Там внутри ещё одна коробочка, персонально от меня... Ничего особого, -- я поспешил заверить начавшую смущённо краснеть Деву.
– - Просто показалось, что эта вещичка тебе понравится. Да хватит краской заливаться, прелесть, иди сюда, обнимать буду!
И, не дожидаясь реакции опешившей канмусу, крепко обнял Шин.
Замерла, напряжённая до дрожи, но пару мгновений спустя оттаяла, обмякла, и, как-то протяжно и сладко выдохнув, обняла ответно.
– - Совушка, с днём рождения, -- стиснула обе наши тушки Рина и, от души поцеловав в щёчку вновь шокированную девушку, вдохновенно начала шпарить поздравление: с бодрыми интонациями, щедро сдабривая позитивом и головоломными по сложности и протяжённости конструкциями, ажурными эпитетами и настолько неуловимыми метафорами, что общий смысл сказанного вообще пролетал мимо моих ушей.
– - Мать, ну ты и завернула, -- возникла рядом длинноволосая, но не в пример более серьёзная копия Карины. Сестричка-госпитальер щеголяла коротким сарафаном с весьма вдохновляющим неглубоким, но полноценным декольте, в босоножках, с косой, заплетённой с синими, в тон платью, лентами.
Рина показала оттопыренный большой палец:
– - Шик!
– - Да ты и сама не хуже, -- подмигнула сестре Обь. А я с ней мысленно согласился.
В этот раз Рина предпочла юбку-разлетайку на две ладони выше колен и с высоким поясом-подтяжками, полупрозрачную рубашку без рукавов, с узорчатыми уплотнениями на груди и совершенно декоративным, держащемся на двух тонких полосочках ткани воротником, и туфельки на низком каблуке.
– - Ё-о-опт...
– - протяжно выдохнула так же бесшумно подошедшая к нам Соня.
Я обернулся в направлении её взгляда и почувствовал, что челюсть потихоньку отпадает.
Было от чего.
С дорожки на полянку выруливали первокурсницы. В торжественном ордере. С барабанами, волынками, блок-флейтами и скрипками. А следом за ними над макушками кустов, плавно покачиваясь, плыла рыбья спина. С очень уж узнаваемым акульим плавником.
Через несколько секунд под наши изумлённые взгляды из-за кустарников явились довольные, сияющие широченными улыбками сёстры-субмарины, а за ними, покоясь на широком, длинном подносе, легко удерживаемом девушками, в окружении фруктов и морепродуктов, покоилась сама акула, с ехидной ухмылкой сжимающая в пасти здоровенную круглую дыню.
А девчонки играли что-то бравурно-бодрое, лёгкое, приятное.
И наглухо забивали внутреннюю сеть эмоциональной смесью торжественности, самодовольства и удовольствия от произведённого эффекта.
– - Мама...
– - всхлипнула Шин и, если бы мы не продолжали обнимать её, так и осела бы на подкосившихся ногах.
***
Унрю, как истинный, а не временный флагман, добилась недостижимого: какими-то неведомыми путями замотивировала девиц первого курса собраться и не обделять вниманием нелюдимую, скромную аватару эсминца-именинницы. Хотя бы на время торжественной части и совсем немножко -- за столом. За что получила от представительниц студсовета всестороннее одобрение и некие, не афишируемые простым смертным, преференции.
– - Дайте мне ещё немного времени, -- сжимала кулачки и хищно улыбалась Мики, -- и я научу их быть людьми.
– - Будет тебе время, -- кивнула Нагато.
– - Уж это-то я обеспечить очень даже в состоянии.
– - Напугала морского ежа...
– - фыркнула Унрю, многозначительно поигрывая бровями.
– - Не забывай, что у ежей, с точки зрения некоторых особо одарённых гуманоидов, очень и очень вкусная икра.
– - Извращенцы, -- кивнула Мики, поднимая бокал.
Да. В самом сердце оплота трезвости мы пили. Нагло, бесцеремонно и напоказ.
Игристое вино и шампанское.
Детское.
Мако приподняла бровь:
– - Влада, может, уже можно?
– - Уже нужно, -- кивнула Мутсу.
Флагманы, переглянувшись, прикрыли глаза, а по поляне пронеслось нечто, идентифицированное моим подсознанием как лёгкий широкодиапазонный импульс, сродственный ЭМИ. И тут же пропали векторы рассеянного внимания, довольно плотной сетью перекрывавшие полянку.
– - Девы, -- взяла слово Анна.
– - В этот торжественный, приятный и солнечный день у нас праздник, но что за праздник с детскими компотами? Так что моя команда: делай, как я!
– - Раз!
– - и шампанское, покинув бокал, облагораживает собой почву под кустарником.
– - Два!
– - в тонких пальцах Нагато бокал сверкает, сливается в блестящую дугу, и последние капли жидкости покидают его внутренности.
– - Три!
– - жестом фокусника Анна достаёт из самых густых кустов запотевшую бутыль без опознавательных знаков, и, вцепившись зубами в пробку, выдёргивает её и аккуратно выплёвывает себе под ноги.
– - Четыре!
– - Наполняет бокал до краёв и передаёт бутыль Владе.