Дредноут по имени Никки
Шрифт:
А в чёрном -- белая проседь -- песок, принесённый течениями, вымытый ливнями с возвышенностей, заброшенный ураганами и штормами с ближайших атоллов и островов.
А впереди -- мелководье, а по бокам -- чёрные ноздреватые породы островной подошвы, поросшие лианами, мелкими кустарниками, какими-то плодовыми карликовыми деревцами.
Там, разложив скромные по меркам Дев Флота запасы провианта и постелив кусок неведомо откуда взяйшейся парусины, мы и устроились.
Темнеет резко, почти без перехода: вот ещё светло так, что хоть читай книги, хоть крестиком
С другой стороны, в кромешной тьме есть свои неоспоримые плюсы. Неловкое тыканье носами, попытки понять, в какую часть тела упираются руки, да и просто смесь азарта с некоторым потаённым возбуждением... Это сильно. Ново. Необычно. И чертовски приятно.
Так или иначе, но когда мы вернулись, довольные и весьма уставшие, в лагере ещё никто не спал и на боковую даже не готовился. Исчезла палатка Ари и Ками, а Шин, изначально разместившаяся с Хидори, с интересом уткнулась в толстенький томик из настоящей бумаги; второго спальника рядом с ней не было.
Рина, понятливо хмыкнув, прямым ходом отправилась к Муракумо и, о чём-то быстро с ней пошушукавшись и получив одобрительный кивок, сначала деловито перетащила свой спальник к Шин, а потом и вовсе утащила девушку на водные процедуры -- судя по весёлому смеху, под водопадом уже отмокали на ночь грядущую минимум Катарина и Влада.
***
И вот снова сижу на облюбованном овражке, над головой густейшая россыпь звёзд, и вода почти не плещет -- волн нет, так, лёгкое покачивание лунной дорожки, только-только растущим рогом высунувшейся из-за горизонта.
– - Не помешаю?
Уж кто, кто, а немка точно не помешает.
Отрицательно качнув головой, хлопаю по траве рядом с собой. Грейс правильно понимает приглашение и садится рядом, крутит в тонких пальцах бензиновую зажигалку, гравюра, выполненная материалом с более чем приличным коэффициентом отражения, сверкает линиями под довольно ярким светом звёзд, складываясь в почти живые язычки серебристого пламени.
Протягиваю сигарету. Принимает, прикуривает, неторопливо затягиваясь. С силой трёт то место, куда укусила прайм-особь -- кожа полностью вернулась к нормальному виду, выровняла цвет, но фантомные боли во вновь пророщенных нервных волокнах никуда не делись, если не обмазываться регелем или не отмокать в саркофаге регенератора, то придётся терпеть зуд ещё пару-тройку дней.
– - Странно, -- нарушает тишину Грейс.
– - Вроде темно, и мозг, увидев показания хронометра, ворчит, что давно уже пора спать, а организму побоку.
– - Разница со Школой почти в четыре часа...
В густых сумерках светлой ночи прекрасно видно, как тонкие брови немки удивлённо приподнимаются.
– - Сам слегка прифигел, когда отмасштабировал карту и набросил кроки вторым слоем поверх глобуса.
– - В Индийском океане, значит?
– - Или недалеко от условной водной границы.
– - Тоже неплохо, -- улыбается широко, в лунном свете влажно поблескивает эмаль зубов, особенно очаровательно выделяются клычки.
– - То-то смотрю, погода не в пример спокойнее.
– - По идее, сезон дождей должен быть...
Грейс отмахивается:
– - Это ближе к экватору. Да и подтаявшие полярные шапки внесли свои коррективы в рисунок устоявшейся погоды.
Прилагательное "подтаявшие" из её уст звучит так, словно шапок совсем не осталось. А они есть. Большие и белые, как и положено.
Девушка полулегла, упёрлась согнутыми локтями в траву, подняла глаза к звёздам.
– - Как думаешь, там есть жизнь?
Я запрокинул голову, всматриваясь в звёздное разноцветье.
– - Было бы глупо считать, что шарик, затерянный на окраине галактики, является абсолютно уникальной единицей даже в пределах одного спирального рукава.
– - Логично, -- соглашается немка.
– - Хотела бы я дожить до того момента, когда люди смогут покинуть пределы Солнечной системы...
– - Долгая лета, Грейс!
– - киваю, всматриваясь в безумно далёкие звёзды.
– - Сначала на Марсе яблони вырасти должны, и на Титане запеть сирены.
– - Боевые?
– - Поющие, солнце, просто поющие.
– - Не доживу, -- вздыхает девушка.
– - С чего такой пессимизм?
Гнейзенау пожимает плечами:
– - Если оставить по умолчанию неиллюзорные шансы погибнуть от рук Глубинных, то всё равно остаётся ещё много причин и возможностей. Мы и сами весьма неудобны для людей -- сильнее, живучее, прочнее. Если в ЕК, ОША и Империи к этому относятся, как минимум официально, нормально, то в той же Панобщности, если тенденции сохранятся, местным Девам придётся несладко.
– - А что там?
Грейс оторвалась от созерцания звёзд, повернула голову ко мне:
– - То же, что и всегда. Чёрный континент вечно жаждет крови. Если я правильно вычленила локальный базовый тренд секторальной геополитики, очень скоро там вспыхнет новая война, и на алтари в первую очередь положат Дев Флота.
Херассе, что в мире творится!
– - Зачем?
Девушка качнула головой:
– - Умастить их кровью своих божков и духов.
– - Думаешь, смогут?
Гнейзенау грустно усмехается:
– - Эти -- вполне. Не умением, так мясом завалят.
– - Что ж за мутанты такие?
– - У вас, в Империи, в начале века их идейных родителей называли тряпкоголовыми, за то, что...
– - Не нужно пояснять, Грейс, я прекрасно понимаю этимологию слова. Значит, заразу не полностью выжгли...
– - Такое из головы никакими гуманными подходами не выбить, Никки.
– - Если не выбивается, то надо избавить их от голов. Только декапитация, только хардкор!
– - Заметь, -- улыбнулась девушка, -- не я это сказала.