Дредноут по имени Никки
Шрифт:
***
– - Там, в онсэне, только и разговоров, что о майоре, -- кутаясь в облака табачного дыма, Грейс непроницаемым взглядом изучала тёмный, сливающий воедино небо и воду горизонт.
– - Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать Хоквуда во вменяемом состоянии, когда он не орёт. И не краснеет мордой, донося до нас свет армейской истины...
Гнейзенау снайперским броском отправила окурок в урну и, зевнув, расслабленно откинулась на высокую дугу скамейки:
– - В общем,
Я отрицательно покачал головой:
– - Нет. Карина нас не простит, если её одну туда отправим. Да и подогреваемый бассейн всяко лучше душа, надоело уже стоя плескаться.
Вот так и происходят открытия, мимо которых мы, как правило, проскакиваем, даже не споткнувшись. Грейс поинтересовалась у сладкой парочки, куда это они так азартно собираются, когда в душе физически мест не хватит на ту кучку барахла, что они с собой берут, да и вдвоём там особо не развернёшься, что уж говорить о всяких приятностях типа помощи в натирании спинки и всего такого. Лилиана отмолчалась, а Тереза поведала Гнейзенау, что направляются они в онсэн.
Сей национально-колоритный зверёк, как оказалось, работал при банном комплексе круглосуточно, и под запрет посещений в личное время не подпадал. А мы проморгали тупо из-за того, что по всему комплексу, в отличие от остальных, не шатались в банный день, предпочтя ходьбе махание вениками.
Грейс, соответственно, лично сбегала на разведку, умудрившись за десять минут срисовать маршрут и оценить количество посетителей, ну и, попутно, заодно послушала, что к чему и почему.
– - Да, -- кивнула Гнейзенау, -- госпитальера одну туда отпускать нельзя, на талисманы разберут.
– - А если всей толпой заявимся, то не разберут?
– - Если Ари прихватим с собой, то разборка на счастливые амулеты отменяется ввиду отсутствия желающих, -- хмыкнула Грейс, а я автоматически погладил рёбра.
Спарринг с Левиафаном -- это нечто. Особенно учитывая, что ты на неё с тренировочным ножом прёшь, а она голыми руками, легко и непринуждённо складывает тебя там, где складывается, и роняет туда, куда придётся. Причём -- самым болезненным образом. Никакого бессмысленно-показательного руко-- и ногомашества, свойственного восточным техникам, и никаких обнимашек в странных, а то и откровенно пикантных коленно-локтевых позициях, характерных для борьбы или совсем уж показушного реслинга.
После ужина, на первом практическом уроке рукопашки, Ариэлла вызвалась добровольцем показать, кто что умеет, а несколько приблудных старшекурсниц, притащенных, видимо, для массовки и скандирования лозунгов типа "кильки немощные" и "каракатицы контуженные", довольно скоро убедились, что в лоб именовать Тихоню самотопом -- дело бесперспективное, гиблое и очень болезненное.
Видимо, не иначе, чем в целях пропедевтики, инструктор скучковал старших имитировать стаю Глубинных. Четверо тех, кто вместе с Ариэллой отозвался на запрос о имеющихся навыках рукопашки, сформировали собой конно-сферический остаток не то основательно потрёпанной эскадры, не то сильно покоцанной конвойной группы.
Расклад под любым углом заведомо сливной для наших. Во-первых, их в два раза меньше, во-вторых, хрен их знает, чему старшекурсниц за это время обучить успели.
Предполагая совсем уж хреновые последствия замеса, собирался было внаглую использовать репутацию отмороженного линкора из штафников, да вот только с первой же секунды стычки всё оказалось не настолько однозначно. Старшие хором выдали пачку нелицеприятных эпитетов молодым, а по подводной лодке протоптались с особым тщанием и весьма витиеватой унизительной характеристикой.
А потом они посыпались. Любители характеристик, в смысле.
Ари, сходу прорубившись через центр стаи, оставила за собой три стонущих тела -- ровно тех, кто в особо нелицеприятной форме указывал ей на самотопность. Было бы дело в море или, на худой конец, в бассейне, а не на ровной проплешине бетонированного полигона, чувствую, столь малым количеством пострадавших её пробежка бы не завершилась. Впрочем, пока девушка гасила инерцию и высматривала очередную жертву, остальные боевики её группы, вдохновлённые стремительным успехом Левиафана, пошли в рукопашную.
Полминуты, и всё закончилось. Со стороны наших на ногах осталась Ариэлла, со стороны стаи -- две едва стоящие Девы старших курсов.
А потом меня поставили в пару к Левиафану, дали нож, сказали: верь, это -- меч, и -- отправили спарринговать. Болезненно, забавно, интересно...
Лёгкое толкание в плечо заставило вынырнуть из воспоминаний.
– - Ты уже уснуть успела?
– - Да нет, просто вспомнила исполненные неотвратимой нежностью движения Ари. Наверно, синячище в половину грудины уже нарисовался.
Грейс немного болезненно усмехнулась:
– - Ладно рёбра... Судя по ощущениям, она мне сплошную гематому от голеностопа до плеча по правому боку высадила.
– - Жёсткая она у нас, да?
– - Жёсткая, -- согласно кивнула Гнейзенау.
– - Но -- ми-ми-ми-милая.
– - И не поспоришь, -- встав со скамейки, приглашающе махнул рукой в сторону общаги.
– - Идём за Кариной?
***
Я тихо, без малейшего плеска, соскользнул в горячую воду и, расслабленно вытянув ноги, покосился на Свирь. Карина топталась вдоль бортика, видимо, решая, как удобнее будет устроить погружение.
– - Только не ныряй, -- предупредила Грейс, дождавшись, пока из душевой выйдет Ариэлла.
– - Я не боюсь испортить причёску, -- фыркнула Карина, продолжая вглядываться в прозрачную воду онсэна, временами проступающую в клубах пара.
– - Да что тебе сделается?
– - отмахнулась Гнейзенау.
– - Ты о техниках подумай: пробьёшь донный слой, им потом тут плавать и материться, возвращая всё в изначальное состояние.
– - Были прецеденты?
Ариэлла, со сладким стоном уместившись в воде едва ли не по ноздри, чуть приподнялась и философским тоном прокомментировала слова немки: