Дредноут по имени Никки
Шрифт:
Ну а что? Минут десять-пятнадцать у нас ещё есть в запасе, и, пожалуй, мы вполне успеем ещё немножко поразвратничать.
Приятно же, чо.
Бой продолжается!
Где-то в юго-восточной части Индийского океана
Тонкая, гибкая фигурка скользила по воде. И хоть на море царил полнейший штиль, девушку качало так, словно она пробивалась сквозь семибалльный шторм. Двигалась она неторопливо, часто запиналась -- сказывались сильная кровопотеря и постшоковое болевое состояние.
В конце концов, девушка окончательно остановилась.
– - Letzte. Oh Scheisse!..[1], -- прошипела девушка и выпустила из ослабевших пальцев похожую на пистолетную рукоятку. Шприц-инъектор, не сопротивляясь гравитации, с тихим плеском, почти без брызг, ушёл в воду. Впрочем, особого смысла дорожить простым пластиковым прибором у неё не было -- запасы регельных[2] ампул кончились, и в радиусе ближайшей тысячи миль ей вряд ли светит разжиться чем-либо подобным.
Как ни хотелось плюнуть на всё и сесть прямо на воду, девушка запредельным волевым усилием всё же преодолела сопротивление уставшего тела. Слишком опасная ситуация, слишком шаткое положение. Если присядет хоть на пару минут, подняться уже не сможет, и не будет сил противостоять желанию лечь и, забив на всё, просто уснуть.
С трудом удерживаясь на ногах, она попыталась осмотреть себя.
Лучше бы, конечно, этого не делала...
Самая серьёзная травма -- перелом лучевой и локтевой костей левой руки. И даже непонятно, хорошо ли в данной ситуации, что он закрытый. С одной стороны, нет воздействия внешней среды, богатой на агрессивные элементы, на открытую рану. Значит, сепсис и прочие "радости" сомнительного качества ей не грозят. С другой стороны, опухшая конечность не позволяет, несмотря на весь уровень самоконтроля, по эталону Имперской шкалы занимающий полную платину, прощупать повреждение и хотя бы приблизительно узнать состояние кости и наличие обломков.
Да, не лучшая идея, конечно, принимать на локтевой щиток зубастую пасть совсем молодого эсминца-примитива, но, опять же, пусть лучше рука, чем шея, до которой тот, не выстави она руку, имел все шансы добраться.
Вся надежда на регель. Умная субстанция, по идее, сейчас должна собирать мелкие осколки в более крупные структуры, их -- в ещё более крупные, и так до тех пор, пока не появится возможность собрать кости по нанесённым на них маркерам. То же самое и с кровеносными сосудами, связками, мышцами, промежуточной тканью...
Эх, ей бы сейчас ещё пару ампул, и вопрос не стоил бы и выеденного яйца. Но -- ампул больше нет, а регеля хватит только ровно на то, чтобы создать первичное стяжение между осколками, что, конечно, гораздо лучше перелома, но не в пример хуже полноценного исцеления. И действовать такой рукой придётся очень и очень осторожно.
Ладно, бывало и хуже. Пусть хуже -- не в этой жизни, а в той, но много ли это меняет, если теперь и она, и Дух Корабля -- единое и неразделимое целое? Правильно, не меняет ровным счётом ничего.
Хмыкнув, девушка наклонилась и, ловко орудуя уцелевшей рукой, вынув аварийные заглушки из пазов, принялась скручивать болты левого голенного щитка. Правые щитки, равно как и половина нагрудника с фильтром очистки воды, отсутствовали, а на их месте бугрилась шрамами и щерилась прорехами опалённая, иссечённая псевдоплоть варсьюта, тщетно пытающаяся затянуть пробоины в своём контуре и, соответственно, позволить медицинской плёнке наконец-то накрыть множественные неглубокие осколочные раны и ожоги.
Ничего, броня выполнила своё предназначение, спасла её жизнь, а дальше уж она как-нибудь сама справится. Главное, болты не выронить.
Долгих полчаса спустя, хваля собственную запасливость, благодаря которой малый поясной контейнер когда-то давно прочно и надёжно врос в поясное крепление доспеха, девушка закончила затягивать последнюю гайку на самодельном не то лубке, не то манжете. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы отправить отвёртку и лишние болты в контейнер.
Отшуршав пластиком, защитная оболочка питательного батончика упала в воду, а крепкие белые зубки с силой впились в неподатливую, прессованную массу брикета спецпайка. На флягу девушка даже не смотрела, и без того знала, что тоника в ней от силы на пять-шесть глотков. Увы, и до ближайшей суши, где можно было бы воспользоваться хоть утренним туманом, хоть ночными испарениями, и сконденсировать на том же материале гидрокомбеза хотя бы кружку питьевой воды, в любом направлении не меньше доброй тысячи миль.
Пожалуй, надо было всё же выловить тушку примитива, и использовать его кровь как НЗ. Да, вредно, да, портится быстро даже в охлаждающем внутреннем слое термофляги, но -- там хотя бы есть минимальный запас полезных веществ, способствующих регенерации.
Расправившись с батончиком, девушка обратила внимание на крепление. Пошевелила пальцами, покрутила кистью. Приемлемо. Моторика не на высоте, конечно, но жить можно. И, похоже, перелом не сильно повредил связки, жилы, нервы, кровеносные сосуды и мышцы, иначе орала бы она сейчас благим матом, катаясь по воде, несмотря на всю чудовищную усталость.
В целом, конечно, идеальным был бы вариант приживить пластинки брони, вкрутив их прямо в кости, благо, с болевым шоком она бы худо-бедно, но справилась. Однако, вслепую, не имея достаточно устойчивой твёрдой поверхности, на которой можно было бы заняться самопочинкой такого уровня сложности, -- дело тухлое.
Девушка запросила опрос боевых систем варсьюта, заранее приготовившись к совершенно неутешительным результатам. Впрочем, всё оказалось не так уж плохо. Да, утеряны выносные пилоны ГК, торпедные аппараты, крепившиеся на голенные и бедренные слоты доспеха справа, слизало с брони близким подрывом снаряда, наплечные турели повреждены осколками... Зато -- ГЭУ, пусть и с чиханием, но -- тянет почти двадцать процентов от номинала. Маршевый двигатель ещё выдаёт треть от мощи, цел левый маневровый. ТА левого борта живы. Набедренный слот никуда не делся, а вот голенной придётся перенести на слот щитка, укрывающего сломанную руку. Да, если придётся отбиваться, вибрацией отдачи кости снова сместит, но -- другого варианта всё равно нет.
Рапира и дага целы. Сохранился любимый тесак. И исправен старый добрый РШ-12 мод 5, штурмовой револьвер с заменяемым модулем лентопротяжной подачи боезапаса. В наруче жив синтезатор БАВ[3], а в уцелевших элементах доспеха всё ещё нормально функционируют системы подачи двух контейнерных оружейных погребов. В поясе цел спидлодер, с ним же, в специальных креплениях, два уже снаряжённых сменных барабана и три десятка патронов.
Если прайм-особи не попрут -- вполне можно отбиться и унести ноги.