Дредноут по имени Никки
Шрифт:
И на девушку наваливается усталость. Запредельная, нечеловеческая усталость.
Нервно хихикнув, она пытается подняться на ноги -- и, не удержав равновесия, падает на палубу.
И боли она уже не чувствует: к этому моменту разум её крепко и надёжно спит.
***
Она резко открыла глаза.
Вот только не было ничего, гулкая пустота Небытия, а вот -- над головой ровные декоративные панели деревянной обшивки. И сильно пахнет лимонами. И глаза слезятся -- в помещении очень ярко, хотя источники
А голова утопает в мягкой, толстенной подушке. И неизвестная ткань простыни ласкает лёгкой прохладой обнажённое тело.
Она правой рукой ощупывает волосы, удивляясь их чистоте и воздушности: последний раз они такими были месяца три назад, как раз перед тем, как она вышла в рейд. Поднимает левую руку и непонимающе смотрит на совершенно здоровую конечность: нет ни одутловатости тканей, ни болезненных ощущений в переломанных костях, ни тремора, характерного для постэффекта использования регеля.
А память, до того хранившая равнодушное молчание, вдруг услужливо вываливает на неё ворох последних событий, и, коротко вскрикнув, девушка резко садится на постели. И, не в силах сдержать удивление, рассматривает и своё ложе, и само помещение.
Кровать, растущая прямо из стены, и размерами занимающая едва ли не половину просторной... каюты? На смотровые окна опущены бронезаслонки, а на узких подоконниках стройными рядами возвышаются кадки с лимонными деревьями. Два кресла, разделённые пустым столиком. И десятки картин в простых рамках не то из светлого матового металла, не то из пластика: море спокойное и море, объятое штормом, небеса с причудливо переплетёнными облаками, дикий пляж, чья узкая полоска белого песка с одной стороны упирается в пальмы, а с другой -- медленно и неторопливо уходит под изумрудно-прозрачную воду; горы -- низкий кряж, затянутый зеленью, и, словно в противовес ему -- величественная громада одинокой горы, почти на треть укрытой древними, нетронутыми снегами...
Разная техника, разные методы -- от простого карандашного эскиза до гиперреализма. Но во всём чувствуется рука одного и того же талантливого художника. Что-то неуловимое, необъяснимое словами -- столь же не поддающееся идентификации и стандартизации, как, например, та же способность канмусу чувствовать друг друга даже на суше -- без вспомогательных средств связи и усилителей варсьюта.
В каюте тепло и уютно.
И телу -- легко и хорошо, словно она выспалась разом за все три месяца рейда.
Предательски заурчал пустой желудок, и девушка со странной смесью сомнения и плотоядной алчности посмотрела на плоды лимонного дерева.
– - Я бы на твоём месте всё же дождалась нормальной пищи, -- и, одновременно с внезапно прозвучавшим голосом, её ноздрей коснулся аромат настоящего кофе, заставив не столько вздрогнуть от неожиданности, сколь жалобно прижать руки к недовольно взрыкивающему от голода животу.
Она обернулась, с трудом узнавая обладательницу голоса.
Высокая светловолосая девушка приветственно кивнула:
– - Давно не виделись, Эмден.
– - И я рада вновь видеть тебя...
– - девушка замялась, не зная, как теперь обращаться к её спасительнице -- при прошлой встрече она недвусмысленно намекнула, что старое имя умерло вместе с ней-прежней.
– - Зови меня Агата, -- уголки губ на всегда серьёзном лице чуть дрогнули, обозначив улыбку.
– - Красивое имя, -- улыбнулась девушка.
– - Мне нравится.
Хозяйка корабля кивнула в сторону стола, и дважды уговаривать гостью не пришлось: та, совершенно игнорируя свою наготу, с ногами забралась в кресло и, едва только Агата поставила поднос с пузатым кофейником и большими чашками, тут же схватилась за питьё.
После четвёртой чашки Эмден, наконец-то, смогла отдышаться и чуть притупить чувство голода.
– - Это неожиданно...
– - задумчиво пробормотала Дева Флота, сжимая в ладонях толстостенную посуду.
– - Что?
– - Во-первых, неожиданно встретить тебя тут. Во-вторых -- кофе и растения...
– - Ерунда, -- отмахнулась Агата.
– - Ты предложила опыт, и это было интересно и, действительно, бесценно. И полезно во всех смыслах.
Эмден слегка зарделась: не каждый день тебя хвалит Туманница. Тем более -- Туманница с таким прошлым боевым опытом.
– - Я рада, что смогла быть для тебя полезной.
Тихо раскрылись створки в, казалось бы, монолитной стене, и, весело перебирая восемью лапками, в каюту вкатился приземистый дроид. Добравшись до девушек, он активировал манипуляторы и, освободив от захватов огромный поднос, накрытый крышкой, водрузил его на столешницу.
– - Тебе необходимо поесть, -- тоном, не терпящим возражений, констатировала Агата и, придвинув поднос к гостье, сняла с него крышку.
– - Я тебя люблю!
– - пискнула Эмден, подтягивая к себе сразу три блюда, исходящих ароматным паром и сумасшедшими запахами настоящей пищи.
***
– - Вынуждена признать, что Имперские верфи далеко продвинулись в методике создания и конструирования мобильных доспехов, -- Агата, сладко зевнув, стрельнула взглядом на почти задремавшую с блаженным выражением лица Эмден.
– - Это да... Кстати, ты мой варсьют не выбросила?
Тонкие, изящные брови девушки поползли вверх:
– - Эмден, напомни, когда я была такой неадекватной, что могла выбросить внешний корпус союзника?
– - Агата, не сердись, -- примирительно подняла руки Дева Флота.
– - Просто лично мне хватило бы одного взгляда на ту гору металла и композитов, чтобы понять, что ремонтировать там просто нечего. И утилизировала бы как можно скорее.
Высокая блондинка, фыркнув, лишь откинулась на шезлонг, подставляя обнажённое безупречное тело ласковым лучам утреннего солнца.
– - В подсобном помещении лежит, за твоей каютой, -- не открывая глаз, сказала Агата.
– - Тогда -- у меня для тебя сюрприз небольшой, наверное, -- оживилась Эмден и, взглядом извинившись за забывчивость, очень споро отправилась по названному адресу.
– - Вот, -- осторожно, словно боясь сломать, вернувшаяся канмусу положила на столик неприметный цилиндрик резервного хранилища данных.