Дрекавац
Шрифт:
— Нет. Очень необычно. Хотя… Догадываюсь. Нашими руками желают что-то заполучить. Мы их определенно заинтересовали.
— Вы как хотите, а дело проворачивайте без меня, — ответила Атропа. — Моего интереса в этом предприятии нет. Мужи получили дорогу к Вышу. Ты, касатка родная, получила доступ к той самой библиотеке. А я получила право спокойной жизни в Бриллиантовом лесу. Надеюсь, гоблины уже разбежались по норам, а лучше в тартарары.
— Если бы, — сказал Рудольф. — Все гоблины собираются в развалинах Выша. Уж не знаю,
— Тем более, зачем мне помирать? И какое мне дело до Выша? Вот моя земля, мой лес и таверна, — Атропа изобразила руками деление на «наше» и «ваше». — А тут ваше княжество, королевство и треклятый город Выш. Ничто из этого мне не любо. Мы, остроухие, терпим много невзгод от людского присутствия на нашей земле. Вы же знаете?
— О чем она? И у остроухих притязания на наш город? — cпросил озадаченный Маркус. Рудольф решил объяснить:
— По легенде, первый город в землях Выша принадлежал им. Но древние люди изгнали их народ, а на пепелище основали свое поселение. Это было так давно, что никто не подтвердит правдивость истории.
— То-то! — воскликнула Атропа. — Так что, хлопчики, идите освобождать свой город сами.
— У всего есть цена. Неужели у тебя нет своей, м? — Брассика рисовала пальцем в воздухе, словно считая что-то.
Атропа призадумалась. Пламя чувств хотело вырваться наружу, но она уже поняла, что не разум и сердце, а проклятое общество влияет на её поступки. Это уже не она, не Атропа, а кто-то чужое, свойственное местному народу существо. В лесной таверне всегда было спокойно.
«От гибели королевы я получила двести золотых, — подумала женщина. — Не самые большие деньги, но хватит на расширение постоялого двора, и ещё в приданное Любе останется. Что ж ещё нужно в жизни?»
— Может быть, ты пожелаешь иметь свой дом в Выше? — поинтересовался Маркус. — Или титул? Когда мы вернём себе город, то наше слово станет определяющим при назначении в городской совет. С радостью выдам даровую на землю. Вышинцы вряд ли разберутся, была ли такая госпожа Даймонд на самом деле раньше. Язык, обычай и отношение к жизни у тебя весьма схожи с нашими. Заодно сумеешь открыть таверну — уверен, что в Выше будут по нраву твои моченые яблоки.
Звонкий смех Атропы наполнил келью. От него задрожал даже огонь кристаллических ламп.
— А если я погибну? — спросила она.
— Я не буду тебе больше ничего обещать, Атропа. Мои братья по вере не смогли исполнить просьбу, — сказал Рудольф. — Но ведь твой народ всегда был близок к магии, так? Может, для вас есть более близкие по духу сородичи из людей?
Атропа догадалась. Она ждала, что скажет Брассика. Ей хотелось, чтобы девушка приложила усилия.
Брассика, вероятно, почувствовала на себе взгляд.
— Знаешь, Атропа, в лесу возле мертвых земель я поступила с тобой неправильно, — внезапно заявила девушка.
Атропа приоткрыла рот. Брассика продолжила:
— Мне не стоило быть жадиной. Хотя, в общем-то, я боялась, что ты сбежишь со всей суммой. Только сейчас я поняла, как драгоценны тебе дети. Прости меня. Я поговорю с директором Ларсом.
— А если он не согласится?
— Согласится. Это будет условием для моего участия в путешествии.
— Так ты пойдешь с нами?! — обрадовавшийся Маркус потер ладонями.
Брассика легонько пожала плечами: «Уж лучше находиться в опасном пути, чем в темнице у магов».
Директор Ларс практиковался в заклинании, когда в его покои вошла Атропа. Бушующий в камине огонь затих и замирел. Из ночного окна дышал чистый холодный ветер.
От этого бритолицого мужчины магия отдавала волной, заметила Атропа. Какое страшное могущество в одном живом существе. Непростительный порок в природе.
— Чем могу служить? Вы же Атропа?
— Именно я.
Он посмотрел на неё: сквозь улыбку считывалась глубокая проницательность.
— То, что вы у меня сейчас попросите, невыполнимо в стенах Академии магии.
— Брассика просила передать вам, что таково её условие для участия в путешествии. Мои дети должны получить у вас кров. Церковь меня обдурила, будет ли дурить колдовская братия?
Директор закатил глаза.
— Ох. А что ещё требует моя ученица? Не думается ли ей, как она ходит по краю обрыва? Только-только её спасли от казни, и снова проявление непокорности.
— Да, Брассика просила оказать помощь со снаряжением, как это уже сделали с Маркусом. Так что, вы соглашаетесь?
Директор громко хмыкнул. Он пошел к окну, остановился, развернулся — Атропа следила за ним, — и опять пошел вперед. Закрыв окно, директор приказал двум големам выйти в коридор.
— Хотите чаю?
— Узвар есть?
— Чего нет, того нет.
— А сбитень?
— Мы южане, Атропа!
— Тогда положите в чашу трав побольше. Интересные травы у колдунов найдутся?
Директор приготовил две чаши, старательно прогрев их огненной струей, выпущенной из руки.
— Пожалуйста.
Атропа осторожно сделала глоток. Горячо!
— Вы видели, в каких буйных превратились наши горожане? — директор словно хотел удостовериться, насколько Атропа прониклась криками уличной толпы.
— Ещё бы.
— В Эйне небезопасно. Ни для магов, ни тем более для остроухих. Наверное, неприятно это слышать?
— Слышать что?
— Что для вас это место небезопасно. Вы слышите это два столетия, не так ли?
Атропа поперхнулась чаем.
— Ну, знаете ли…
— Извините, не хотел обидеть. Но сейчас ваш народ в ещё большей опасности, чем было раньше. Агенты Валука всюду распространяют слух о присяге оставшихся остроухих некоему Князю тьмы. Да-да, того самого. Которого убил Чемпион двадцать один год назад.