Древнейший народ Японии (Судьбы племени айнов)
Шрифт:
На наконечнике стрелы ставят клеймо — тамгу, которое утверждает право собственности на добычу. По первой стреле, попавшей в тело зверя, определяли победителя в охоте. Здесь же заметим, что на могиле охотника вместо установленного знака иногда клали стрелу, втыкали копье, чтобы покойник, по поверью айнов, мог продолжать охоту в ином мире.
Айны охотятся почти круглый год, исключая летний сезон. С приближением ранней весны, когда медведь выходит из берлоги, айны-охотники вооружаются снегоступами (тасима). Заметив след только что вышедшего из берлоги медведя, они спускают с привязи собак. Во время погони за медведем охотники имеют возможность отдыхать в охотничьих шалашах (каси). Охотничьи шалаши сооружались удивительно быстро — в течение двух-трех часов. Прежде чем ставить его, айны утаптывали снег, рубили деревья, укрепляли их в виде треугольника. Из мелких ветвей делали крышу и стены, которые полностью покрывались сосновыми ветками или березовой корой. Лежанка для сна также сооружалась из ветвей сосны. Под отверстием для дыма устраивался очаг. Глубина его значительная — это делалось для того, чтобы не растаял снег, окружающий очаг. Его покрывали трудновоспламеняемой японской рябиной, а разжигали корой ивы, от которой остается много золы. Только после этого делали настоящий костер в очаге.
В поздневесенний сезон охоты айны переходили на механический способ добычи зверя с использованием самострела (амаппо). Стоило только зверю прикоснуться к нему, как вылетала стрела и поражала его. В зависимости от величины животного контрольные веревки делали различной длины и высоты. Когда у водопоя ставили самострел, то выбирали в этом месте какое-нибудь тонкое дерево, которое метили, немного обдирая кору, чтобы обратить внимание идущего человека. Самострелы делали из дерева итий (тисса), длина их составляет 80–83 см.
Охота на медведя в исторический период велась очень активно, но главным образом ради шкур, которые продавались японцам. Мясо медведя играло в питании айнов далеко не столь важную роль, как рыба и оленина, так как самый опытный охотник за год добывал /не более восьми штук, включая медвежат.
На медведей в основном охотились либо осенью, перед их залеганием и сразу после залегания в берлоги, либо весной, когда родились медвежата и когда снег в горах затвердевал настолько, что можно было по нему ходить. Тогда перед берлогой забивали палисады из кольев, чтобы затруднить зверю выход, будили зверя, убивали его на выходе стрелами, а медвежат забирали на откорм. Медведь высоко ценился как добыча.
Медведь — один из источников мяса, шкура шла на подстилку, его сало и отдельные органы содержат лекарственные вещества, о целебных свойствах которых айны знали достаточно много. Поэтому культ медведя высоко развит у айнов. Медвежью берлогу даже называли камуй чисэ (дом духа). Известно, что медведь устраивает себе берлогу в пещере, дупле, под корнями дерева. Отсюда и различные их наименования (соответственно сирау чисэ, той чисэ, ниса-цу чисэ). По поверью айнов, медведь, залегший в пещеру, не причиняет зла человеку, вошедшему туда, поскольку, мол, медведь не хочет осквернять свой дом.
Следы медведя видны четко. Всюду, где он проходит, особенно в лесу, медведь оставляет на своем пути содранную когтями кору с деревьев или ломаные ветки, а когда он лакомится плодами, то на верхушке дерева он ломает ветки так, словно сделал для себя удобное «кресло».
Нахождение берлоги и выманивание из нее медведя сопровождается пением специальных, по этому случаю сложенных песен, в которых айны приглашают медведя посетить их котан.
Но медведь-шатун не признается за духа. На такого медведя стараются набросить веревку и свалить на землю. Если кто-либо из охотников получил смертельную рану от медведя, его укладывали поверх пустой берлоги, в которую затем клали медведя, приговаривая при этом, что теперь здесь место духа. Новый дух должен быть благодарен людям за это. Однако полноправным духом такой медведь все-таки не становился.
Важнейшим промысловым животным для айнов был японский олень (Cervus nippon). Олень нашел отражение во многих сторонах культуры айнов. В географических названиях на Хоккайдо есть много названий, где присутствует «спустившийся олень» (юку ран нупури — «гора, на которую спускается олень», юку ран уси — «место, куда всегда спускается олень»), Айны объясняют это тем, что небесные духи очень заботятся о жизни оленя. Айны называют оленя юку, что значит пришедший зверь. В отличие от медведя оленя важным духом не считают. У головы оленя ставили самые простые инау, не заботясь об обращении их в сторону горы. Но отношение к оленю в тех местах, где они попадаются редко, иное. Оленя называют здесь юку камуй. После праздника проводов оленя его голову насаживают на верхушку дерева, как и в медвежьем празднике. В этих случаях ставят три инау и сооружают алтарь. Особым почетом пользуется олень с ветвистыми рогами, его называют асирики раусикоро камуй (дух с новыми рогами). Такому оленю ставят почетное инау. У айнов есть песни, в которых рассказывается о том, что духи иногда гневаются и перестают посылать оленей. Таким образом, в районах, где оленей было мало, это животное почитали божеством. В охоте на оленя большое распространение имели отравленные стрелы, но с более слабым ядом, чем на медведя. Айны знают дерево, соком которого они смазывают наконечники стрел на оленя. Айны говорят, что, если дать оленю пожевать кору этого дерева, он подохнет. Айны называют это дерево юку райкэни (дерево, убивающее оленей). Оленьи тропы называют юкуру, или юку тойру, на них ставят самострелы.
Самым обычным способом добывания оленей было устройство загонных изгородей. Их ставили обычно на опушках дубовых лесов, где особенно любят пастись олени. Две-три семьи, объединившись, строили загонные изгороди на оленей, кутэки, иногда по нескольку километров длиной. На определенных интервалах в них делались проходы в одном-двух часах ходьбы от поселков, у подножия холмов, так что ежедневная проверка проходов не составляла большого труда. В более далеких местах строились охотничьи хижины, сходные по конструкции с жилищем, но упрощенные. Они строились для охоты на оленя (и назывались тогда ирамантэ-чисэ) или для охоты на медведей по берлогам (и назывались кучак. о-чи-сэ). В охоте на оленя было два сезона — весенний и осенний.
Охота на мелкую лесную дичь большой роли в хозяйстве айнов не играла. Однако айны охотились на зайца, лису, куницу и т. д. Во время праздников можно видеть на головах детей айнов заячью голову. Айны поют песню о том, как на охоте заяц сменяет оленя, с первыми снегами кончается охота на оленя и начинается на зайца. Белая зимняя шкурка зайца вызывала у них сопоставление со снегом. Поэтому айны считали, что с приходом снегопадов в зайцев вселяются духи. Сопоставление зайца со снегом, вероятно, связано и со светлым цветом его мяса. Айны говорят еще, что, когда боги на небе съедают оленя, волоски с его шкуры падают вниз и превращаются в зайцев. У айнов существует много сказок, в. которых заяц неизменно обманывает оленя и забирает его одежду себе. Есть сказка о том, как сивуч (морской лев) хотел обмануть зайца, взять у него печень для спасения своей больной сестры. Заяц на это посоветовал ему поискать печень на ветке большого дерева, растущего на горе, надсмеялся над сивучем и обманул его. У японцев в сказке с аналогичным сюжетом фигурируют обезьяна и морская черепаха.
Айны верят в целебные свойства мяса зайца, в то, что он способен отгонять злых духов болезни. В Хо-робэцу старики говорят, что мясо зайца изгоняет злые силы из организма человека. В Сэндзима у ворот дома, где люди переболели оспой, вывешивают заячью голову, а в Абута кончики лапок зайца и куски шкурки с головы вместе с глазами пришивают на спину одежды у детей. Вероятно, это связано со сказками: когда заяц обманывает сивуча — при этом непременно фигурируют заячий глаз и черные кончики его лапок, которые выделяются на белой шкурке.
Выдру добывали ради меха.
Во время охоты на выдру в некоторых местах ставили самострелы, в качестве приманки клали рыбу. В Кусиро на выдру охотились с собаками и стрелами. На Сахалине также ставили самострелы и приманивали выдру рыбой. Мехом выдры обшивали подол одежды, иногда зимнюю куртку целиком шили из меха выдры.
Полевую лисицу обычно называют чироноппэ (зверь, которого мы много убиваем). Кстати, так называют и других животных: зайца, куницу, выдру. Лисицу также называют кэмакосиппэ камуй (быстроногий зверь-дух), кимоппэ (зверь, которого много в горах), фурэппэ (красный зверь), на р. Тесно и на Сахалине ее называли сумари. Айны почитают лисицу, она относится к числу божеств — подателей благ. Считается, что лисица обитает в местах, которые айны называют чинами сири (гора, где мы просим). Однако не все лисицы относятся к добрым духам. Существует легенда о том, что в древности жил оборотень по имени Мосирисин найсама. Он похитил спускавшуюся с неба лисицу и сжег ее в печи. Был огонь, и была зола. Поэтому у лисицы одна половина сердца добрая, а другая злая. Говорят, что лисица полна зависти к тому месту, которое занимает богиня солнца. На Сахалине лисицу считали женой злого духа Хайкайрурупэ. Бытует рассказ о том, как лис обманывает девушек; например, в Абасири лис обманул сестру вождя.