Древние
Шрифт:
Главным препятствием был очевидный языковой барьер. Судя по уже услышанному, эльфийка языком владела неважно и в состоянии стресса могла вовсе позабывать плохо заученные слова. А то, что она будет рассказывать на своей тарабарщине, Стрижу без надобности.
Значит, нужно дождаться, когда к эльфийке вернётся зрение. По крайней мере на вопрос «откуда вы пришли» сумеет ответить, просто ткнув пальцем в нужную сторону. Особенно, если дело будет происходить на головокружительной высоте с прекрасным обзором, а от падения её будет удерживать
Действительно ронять девчонку Стриж не собирался, но ей об этом знать не обязательно.
— Если хочешь спасти своих друзей — не убегай, — посоветовал он эльфийке.
Кем бы она не была, скорее всего заинтересована в сохранении жизней соратников. Неплохой мотив остаться и заговорить.
Девушка подозрительно сузила глаза, а потом присела на траву, продолжая растирать запястья. Может и правда передумала бежать, а может просто ждёт, когда полностью восстановится кровоток в ногах.
Стриж посмотрел на неё с долей зависти. Очень хотелось выбраться из брони, растянуться в траве и поспать, но ни сомнительная спасённая, ни дикие звери, ни бродившие тут демоны не располагали к отдыху. Потому Стриж просто выставил крылья как опоры и откинулся назад, словно на очень высоком шезлонге.
Не пять звёзд, но всё же отдых.
Вскоре спасённая начала озираться и тереть глаза — верные признаки, что зрение возвращается. Лёха выпрямился, снял шлем и молча наблюдал за её манипуляциями, ожидая реакции на увиденное.
Оно того стоило.
Вид сородича в крылатой броне порядком шокировал эльфийку. Округлив глаза, она затараторила на своей тарабарщине, причём явно с вопросительными интонациями.
— Потише! — вскинув руку, прервал Лёха её излияния. — Я тебя не понимаю.
Словарный поток как ножом отрезало: запнувшись на полуслове, девчонка вытаращилась на Стрижа со смесью удивления и подозрительности на лице. Видимо, силилась понять, как это возможно — эльф, не понимающий родного языка?
— Я был рабом у людей, — на ходу сочинил правдоподобную ложь Лёха. — С детства. Никогда не говорил с другими эльфами и не знаю родного языка.
Судя по выражению лица, эльфийка его не поняла.
Ну да, с его везением иначе быть и не могло.
— Ладно, — буркнул он, — поиграем в крокодила.
Ткнув себя пальцем в грудь, Стриж опустил руку, показывая рост полуторогодовалого малыша, затем изобразил, как ему отрезают волосы, свёл руки за спиной, насколько позволяли крылья, и согнулся, как понурый связанный пленник.
Кажется, эльфийка поняла. Во всяком случае она свела ладони, растопырила пальцы, изобразила что-то вроде бегущего краба и вопросительно посмотрела на Лёху.
Понятней не стало, но сама готовность поддерживать диалог внушала умеренный оптимизм.
— Не понял, — разведя руками признался Стриж.
Раздосадованно выругавшись непонятными словами, но вполне узнаваемыми интонациями, эльфийка ещё раз потёрла глаза и огляделась. Углядев поваленное непогодой дерево, она целеустремлённо направилась к нему.
Лёха пошёл следом, настороженно поглядывая по сторонам.
Эльфийка, тем временем, отломила одну из сухихи веток и начала корябать ей на покрытом густым мхом стволе. В грубом схематичном рисунке Стриж опознал паука.
Что-то знакомое… Точно! Клан Лунных Пауков, что занимался превращением пойманных эльфов в пустышек. Логично, что ушастые о них знают.
— Низьший, — сказала девушка и ткнула в изображение, а затем в Лёху. — Бьрять ты?
Она изобразила, как укачивает на руках младенца.
Стриж кивнул. В конце-концов, эта версия вызовет меньше всего вопросов. Вряд ли кому-то нужды несформировавшиеся и слабые дети-пустышки. Значит, Пауки могли запросто выращивать пленников до определённого возраста. И могло такое случиться, что один из них сбежал до того, как его превратили в пустышку.
Эльфийка нахмурила брови, а затем ткнула пальцем сперва в Лёху, затем в себя и в изображение паука.
Несколько секунд Стриж не мог сообразить смысла пантомимы, а затем неуверенно спросил:
— Думаешь, я отдам тебя паукам?
Вопроса эльфийка не поняла, а потому он просто сделал несколько шагов назад и махнул в сторону леса, давая понять, что она свободна.
Риска тут не было: во-первых, источник информации из освобождённой получился откровенно говёный. Толку от допроса, если он не понимает ответов? А во-вторых, при желании он сумеет её догнать.
Эльфийка не побежала. Она обошла его по широкой дуге, разглядывая артефактную броню. Стриж не мешал, лишь надел на голову шлем. И для эффекта, и на случай, если она сумеет быстро поднять камень и метнуть ему в голову. Вряд ли даже демон сумеет быстро залечить травму мозга, а пока он будет валяться без сознания — ушастая просто раздолбит ему череп тем же камнем.
Бесславная и очень глупая смерть.
— Гьде, — спросила эльфийка, благоговейно потрогав пальцем металлическое крыло.
Твёрдые звуки явно давались ей с трудом и Лёха то и дело сдерживался, чтобы не рассмеяться. Очень уж контрастировало угрюмое и серьёзное выражение её лица с детским лепечущим произношением.
— Нашёл в заброшенной пирамиде, — честно сказал Стриж, практически уверенный, что не будет понят.
По лицу эльфийки было видно, что этих слов она не знает.
Не особо умствуя, Лёха просто изобразил руками силуэт ступенчатой пирамиды.
Этот ответ ушастая, со всей очевидностью, поняла и широко распахнула глаза.
— Гьде?! — требовательно спросила она.
Ухмыльнувшись, Стриж поманил её пальцем. Отличный момент, чтобы получить кое-какую информацию.
Увы, в качестве романтического героя он успеха не имел: девушка не спешила в его объятья. Вздохнув, Лёха показал на ушастую, затем на глаза, а потом указал в небо и взмахнул крыльями.