Древний Марс (сборник)
Шрифт:
Рекари взял Дэйва за руку.
– Твой отец был бы доволен. Я знаю это.
Он думал о своем отце, чье присутствие ощущал в камне. В конце концов они снова вместе будут выходить в поле на раскопки, только не совсем так, как оба надеялись. И Дэйв сообщит о смерти отца Джеки, которой не все равно, и Беверли, которая, возможно, поймет, что ей тоже не все равно, потому что почувствует, что должна проявлять заботу к старшим. Он понимал, что никто из них не поверит, что отец все еще жив внутри камня. И он даже не будет пытаться объяснить им это. В конце концов, это личное между ним и его старейшинами.
– Ты будешь работать со мной? – обратился он к Рекари.
– С большим удовольствием, – ответил тот.
Они вернулись к яме, которую выкопали.
– Мы должны ее засыпать, – сказал Дэйв, – она нам больше не нужна.
Экскаватор стоял на третьей снизу ступеньке. Теперь его подняли наверх, Дэйв нагнулся, чтобы еще раз взглянуть на лестницу.
– Ты мог показать ему, где находятся затерянные города, не так ли? – спросил он. – Ты и твои предки знают, где они. Почему ты не сделал этого?
– Это было его желание, – ответил Рекари. – Не мое.
– Но в будущем это не имеет значения. Я буду делать так, как сделал
– Это имеет большое значение, – возразил Рекари, – потому что, при всей моей любви и уважении к нему, он не был марсианином. А ты марсианин.
– Я? – спросил Дэйв. Но ему не требовался ответ Рекари. Он знал его, как и все старейшины, заключенные в его солнечном камне.
– Возможно, мы нарисуем новую табличку, – сказал Рекари, – для нового владельца семейного бизнеса Миллеров.
«Да, – подумал Дэйв, – так и сделаем».
Дэйв Миллер, Археология. Туры в древние руины.
Дом.
Джо Р. Лансдэйл
Плодовитый писатель из Техаса Джо Р. Лансдэйл – лауреат премии Эдгара, Британской премии фэнтези, Американской премии за роман ужасов, Американской и международной премий за лучший детектив, а также девяти премий Брэма Стокера. Публике он более известен как создатель триллеров, таких как «Ночные бегуны» (Nightrunners), «Бабба Хо-Теп» (Bubba Ho-Tep), «Внизу» (The Bottoms), «Божество бритвы» (The God of the Razor) и «Кино на открытом воздухе» (The Drive-In). Он также автор популярной детективной серии о Хэпе Коллинзе и Леонарде Пайне – «Дикий сезон» (Savage Season), «Мучо моджо» (Mucho Mojo), «Мамба для двух медведей» (The Two-Bear Mambo), «Испорченный чили» (Bad Chili), «Тряска» (Rumble Tumble), «Капитаны Возмутительные» (Captains Outrageous); его перу принадлежат и романы-вестерны вроде «Волшебного фургона» (The Magic Wagon), и произведения на стыке жанров, которые сложно отнести к какому-то конкретному направлению, – «Дирижабли на запад» (Zeppelins West), «Кино на открытом воздухе» (The Drive-In) и «Кино на открытом воздухе 2: Отнюдь не очередной сиквел» (The Drive-In 2: Not Just One of Them Sequels). Среди других его романов – «Мёртвые Запада» (Dead in the West), «Большой ветер» (The Big Blow), «Закат и опилки» (Sunset and Sawdust), «Акты любви» (Acts of Love), «Ледяной ожог» (Freezer Burn), «Вальс теней» (Waltz of Shadows) и «Кожаная дева» (Leather Maiden). Также он автор романов, действие которых разворачивается во вселенных Бэтмена и Тарзана. Его многочисленные повести и рассказы выпущены в сборниках «Из странных рук» (By Bizarre Hands); «Освящённое и обжаренное» (Sanctified and Chicken Fried); «Лучшие рассказы Джо Р. Лансдэйла» (The Best of Joe R. Lansdale); «Родные и близкие тени» (The Shadows Kith and Kin); «Длинные» (The Long Ones); «Истории меньшого сыночка матушки Лансдэйл» (Stories by Mama Lansdale’s Youngest Boy); «Стопроцентные бестселлеры» (Bestsellers Guaranteed); «На дальнем краю пустыни Кадиллаков с мёртвым народцем» (On the Far Side of the Cadillac Desert with the Dead Folks); «Электрический суп» (Electric Gumbo); «Писатель пурпурной ярости» (Writer of the Purple Rage); «Пригоршня рассказов» (Fist Full of Stories); «Рекордный урожай» (Bumper Crop); «Хороший, Плохой и Равнодушный» (The Good, the Bad, and the Indifferent); «Избранные рассказы Джо Р. Лансдэйла» (Selected Stories by Joe R. Lansdale); «И ещё несколько историй» (For a Few Stories More); «Лето бешеного пса и другие рассказы» (Mad Dog Summer: And Other Stories); «Король, а также другие рассказы» (The King and Other Stories); «Дорога мертвеца» (Deadman’s Road); «Море хлопка: собрание рассказов Джо Р. Лансдэйла» (High Cotton: The Collected Stories of Joe R. Lansdale), а также вошли в сборник произведений «Пылающие дирижабли: Приключения Нэда Морского Котика» (Flaming Zeppelins: The Adventures of Ned the Seal). В качестве редактора он выпустил следующие антологии: «Лучшее на Западе» (The Best of the West), «Ретрочтиво» (Retro Pulp Tales), «Сын ретрочтива» (вместе с Китом Лансдэйлом) (Son of Retro Pulp Tales), «Подрезанные сёдла» (с Пэтом ЛоБрутто) (Razored Saddles), «Тёмное сердце: неизданные истории мрачного саспенса» (с женой Карен Лансдэйл) (Dark at Heart: All New Tales o f Dark Suspense), «Зал славы ужасов: Лауреаты премии Брэма Стокера» (The Horror Hall of Fame: The Stoker Winners) и антологию в память о Роберте Ирвине Говарде «Вселенная Кросс Плэйнс» (со Скоттом А. Каппом) (Cross Plains Universe). Издана антология, посвящённая вселенным Лансдэйла, – «Повелители бритвы» (Lords of the Razor). Среди его последних книг – два новых романа в серии о Хэпе и Леонарде, «Ванилла Райд» (Vanilla Ride) и «Дэвил Рэд» (Devil Red), а также новеллы «Гиены» (Hyenas), «Пустая затея» (Dead Aim), романы «На краю тёмных вод» (Edge of Dark Water) и «Дебри» (The Thicket), две новые антологии «Антология городского фэнтези» (соредактор Питер С. Бигл) (The Urban Fantasy Anthology) и «Распятые грёзы» (Crucified Dreams) и три новых собрания сочинений – «Тени на Запад» (Shadows West) (с Джоном Л. Лансдейлом), «Ловушка субботнего дневного сеанса» (Trapped in the Saturday Matinee), «Кровоточащие тени» (Bleeding Shadows). Живёт с семьёй в Накогдочесе, штат Техас (США).
В этом произведении рассказывается захватывающая история о девушке, которая для спасения многих жизней отправляется на задание, прекрасно осознавая его опасность. Но она даже не подозревает, насколько опасным может обернуться её путь.
Джо Р. Лансдэйл
Как в приключенческом романе
Посвящается Ардат Мэйхар [12]
Я взглянула на тело, и меня пробрала дрожь. Под ногами голубой лёд, вокруг – полярные просторы Марса до самого горизонта, а где-то далеко, на самом краю, марсианские горы. И через эти горы предстояло перебраться. Я начала замерзать, и навалились такие грусть и тоска, что на какой-то довольно продолжительный миг мне захотелось сдаться. Но потом я одёрнула себя – не этого хотел бы мой отец. Ему бы не понравилось, что его дочь так вот взяла и сдалась.
12
Мэйхар Ардат (1930–2012) – американская писательница, поэтесса, многократно премировавшаяся за её фэнтезийные стихи, владелица книжного магазина фантастической и приключенческой литературы в Накогдочесе, шт. Техас.
Мы – Кинги, и это значит «короли». Мы не из тех, кто пасует перед трудностями, – это мне вбивали в голову с самого детства. Я снова бросила взгляд на тело отца – всё, что осталось от моей семьи. Завёрнутое в серебристое покрывало, тело лежало на санях, и вдруг будто зазвучал его голос. «Анжела, прижми уши, держи нос по ветру и вперёд. Навроде мула. Таковы уж мы, Кинги: двигаемся дальше, когда все остальные уже спасовали».
На пару секунд ощущение силы наполнило меня, но стоило только вспомнить, как я оказалась в этой ситуации, – и из меня будто снова вынули стержень. Никак не получалось свыкнуться с леденящей реальностью, когда только что ещё мы парили высоко в небе. Я словно видела сон, в котором меня на время переместили в чьё-то тело – того, кто был похож на меня как две капли воды и чей папа только что погиб; и будто настоящая я в это время была вовсе не здесь и в любой момент могла очнуться в серебряном воздушном корабле высоко надо льдами Марса.
Но это был не сон.
В действительности посреди ледяной равнины торчала именно я, Анжела Кинг. Изо рта белыми облачками вылетал пар. А на санях покоилось папино тело.
Я набрала полную грудь морозного воздуха и твёрдо решила справиться с охватившим меня пораженческим настроением. Кингам сдаваться не положено. И что бы дальше меня ни подводило – я не сдамся, не ждите. Пока жизнь совсем не покинет меня, как отца.
А случилось всё так.
Лихорадка охватила Фарсайд, что значит «Дальняя сторона», – так мы называли город по ту сторону гор. Марсианская лихорадка – скверная штука. Она придавливает человека внезапным жаром и словно выжигает рассудок, кожа у него краснеет и за считаные часы покрывается гнойными язвами, затем начинаются судороги. Больной кричит и бредит – крыша совсем съезжает. Отчего эта зараза начиналась, никто точно не мог сказать. Но время от времени лихорадка вдруг вспыхивала без каких-либо видимых на то причин как гром среди ясного неба. Поговаривали, что виной тому примеси в марсианской воде – дескать, вода из талого горного снега попадает в ручейки и горные речки и под конец оказывается у нас в водопроводе. Поверхность Марса – это по большей части жаркая сухая пустыня, однако на полярных шапках воды хватало, и там гнездилась вся живность, довольно свирепая.
Да, лихорадка была жестокой, но имелось и лекарство от неё – чрезвычайно эффективное, хотя и не под рукой. Нам с папой предстояло как раз доставить это лекарство в Фарсайд. Наш рейс должен был быть самым заурядным, без каких-либо сложностей – только вот на Марсе любое начинание за пару мгновений может сорваться и завершиться катастрофой. Стоит только заключить в какой-то момент, что всё идёт хорошо, что планета присмирела, как Марс сразу же выкидывает коленце!
Быстрый и лёгкий глайдер нёс нас с папой, пару саней (нам ещё казалось, что проку от них не будет!), набор припасов на экстренный случай и кожаный мешочек, где в амортизирующей прокладке лежали ампулы с вакциной. Этого мешочка с несколькими склянками было вполне достаточно, да и малой части этого хватило бы надолго. По словам папы, человека можно вылечить и защитить от будущих заражений одной каплей такой вакцины. Поэтому на весь марсианский город требовалось совсем немного лекарства, ведь на Марсе две-три тысячи человек – уже город. Папа говорил, что на Земле это был бы всего лишь посёлок. Но по марсианским меркам – вполне. О Земле у меня почти не осталось воспоминаний, мне ещё только предстояло вернуться – поездка недешёвая, да мне и не очень-то хотелось туда возвращаться. Красная планета была мне по нраву – те её места, где красного цвета не было и в помине, и куда ни глянь, всё было иссиня-белым, цвета застывшего снега.
Но так или иначе, раз папа утверждал, что одной капли было бы довольно, ему можно было доверять. Он ведь доктор – то есть был, пока не скончался тут, среди льдов.
Отец не желал брать меня с собой. У него даже была присказка: «На Марсе дать сбой может что угодно, и даёт, как часы, – регулярно, впрочем, и нерегулярно тоже».
Но поскольку мамы уже давно не стало и мне пришлось бы остаться на попечении малознакомых людей, я выклянчила себе место в глайдере. И вот наш глайдер взлетел, используя энергию солнечного света, и мы плавно, но стремительно полетели под вой турбин, рассекая разреженную атмосферу Марса. Когда мы только поднимались в воздух, вверху над нами сверкали серебром обе луны. Папа заметил, что по-прежнему никак не может привыкнуть к тому, что их две. О Земле, как я говорила, воспоминаний у меня было немного, но я отчётливо помнила, что луна там только одна. Мне это казалось даже каким-то недостатком – после жизни под двумя марсианскими лунами. Когда эти две луны, одна быстрая, другая медленная, сверкали на небе, казалось, что они совсем близко, и стоит только взобраться на лестницу, прямо достанешь до них рукой.
При свете этих лун и летел наш глайдер. Ночной воздух втягивался в турбины и подпитывал наше движение вместе с аккумулированной солнечной энергией и какими-то капсулами. Папа всё подкладывал их на выдвигавшийся из приборной панели лоток, и тот спроваживал топливо внутрь.
Я кое-что смыслила в навигации и поэтому занимала место второго пилота. И вот ночь осталась за кормой, и мир внизу из шелковисто-чёрного стал снежно-голубым. Ничего плохого не случилось бы, вылети мы всего на несколько секунд раньше или позднее. Но не повезло: первые лучи дня, падавшие на лобовое стекло глайдера, вдруг погасли, ветровое стекло потемнело, раздался удар и резкий скрежет металла. Но металл здесь был ни при чём – глайдер был ещё цел. Это кричала марсианская летучая мышь. Марсианская летучая мышь – это гигантская тварь, которая в отличие от земной летучей мыши (они, по словам папы, передвигаются по ночам) летает и днём и ночью. Её огромные и белые, что снег, глаза так же слепы, и ориентируются марсианские летучие мыши по какому-то внутреннему радару. Радар помогает им находить жертву, и эта летучая мышь, по всей видимости, приняла нас за одну из больших синих марсианских птиц, поэтому и накинулась на нас с тем жутким скрежещущим криком. Судно при этом рвануло и закрутило, но оно ещё держалось в воздухе. Но когда летучая мышь принялась терзать глайдер зубами и когтями, от него клочки полетели по закоулочкам.