Древний Рим. Честь преторианца
Шрифт:
Солдат пару минут соображал, что бы мне ответить и нет ли в моих словах скрытой лепзости, а я со смеху покатывалась. Вот тугодум, я всего лишь дурачусь, прекрасно знаю, как долго готовят гарум, который придает пикантный вкус многим блюдам.
Когда мощная фигура Бората показалась в дверном проеме, я немного струхнула. Ах, какая прелесть – преторианец принес мне поднос с нетронутым ужином.
– Можешь забрать себе, я же сказал, что ничего не хочу! – проворчал он.
– Понятно!
И что теперь делать… Я не собиралась наедаться на ночь, очень мне нужна пряная баранина с разваренной кашей, густо приправленная чесноком. А Борат как назло стоит рядом и чего-то ждет. Пришлось подняться и зажечь новую свечу, чтобы стало светлее.
– Ну… чего же не ешь? – с едва уловимой насмешкой спросил Борат, уперев кулаки в бока.
– А ты будешь стоять и смотреть, да?
Ой, кажется, я поняла! Наверно, этот громила решил, что я собираюсь его отравить. Теперь не уйдет, пока не проглочу хотя бы кусочек. Зачерпнув разваренную чечевицу оловянной ложкой, я медленно поднесла ее ко рту. Осторожно принюхалась – так и есть: чеснок, базилик, красный перец и еще какие-то специи, наверняка, жгучее объедение.
Но я-то планировала разыграть дурацкий спектакль, а потому засунула кашу в рот и сейчас же изобразила кашель и удушье. Борат так тряхнул меня за плечи, что я чуть не подавилась несчастной чечевицей.
– Со мной все в порядке. Лучше подай воды, очень уж острое блюдо!
Мне было стыдно. Вроде взрослая девушка из двадцать первого века, можно себя серьезней вести, а не издеваться над римским дядькой старше себя. Думаю, преторианцу уже за сорок. Попробую спросить прямо.
– Борат, а сколько тебе лет?
– Много!
Он сунул мне в руки бурдюк с вином – только что притащил из своей комнатушки, и даже не удостоил подробным ответом. Я раздосадовано отхлебнула крепкую настойку, и вскоре блаженное тепло волной разошлось по телу.
– Мужчина, вы меня спасли! Я думала, дышать не смогу от италийских приправ.
Борат развернулся с явным намерением окинуть меня сердитым взором. Нет, нет, если он сейчас уйдет к себе, я вовсе не засну от досады.
– Пожалуйста, не сердись! Я хотела немного пошутить, сама не знаю, что нашло на меня. Ты не сердишься, правда?
И зачем только я его позвала… Теперь мы стояли друг против друга, и крохотные язычки двух свечей отражались в темных блестящих глазах преторианца. Мне стало не по себе. А если он разозлится и еще разок меня тряхнет?
Я притворно виновато вздохнула, придавая лицу самое кроткое выражение.
– Прости, я ничего плохого не хотела.
– А почему шепотом говоришь? – нахмурился он.
– Опасаюсь твоего справделивого гнева.
Я даже голову опустила, чтобы солдат не заметил лукавой улыбки. Надо немедленно прекращать это представление, а то еще подумает, что я заигрываю. Борат мужчина видный и даже вполне интересный, но крупноват на мой вкус и мне здесь любовные приключения вовсе не нужны.
Тогда почему так ноги дрожат и сладко ноет в груди, наверно, все дело в красном вине и пряностях – такое сочетание здорово будоражит кровь. И я мгновенно вскинула голову, когда горячая тяжелая ладонь Бората оказалась на моем плече.
– Валия… ложись спать… или… или… ты хочешь…
Я-тособиралась лишь отодвинуть от себя солдата, а для того легонько толкнула в голую грудь и зачем-то задержала руку на его теле, там был неровный шрам чуть ниже соска, я растерялась и провела пальцами ниже. А вот и еще один… и тут… да Борат весь в полосах былых ран!
Тогда он сгреб меня в охапку и принялся жадно целовать в губы, в подбородок и шею. Я чувствовала у своего лица острый запах мужского пота и лука, но почему-то это совершенно не мешало, а будто бы даже наоборот лишало сил сопротивляться.
Потом его руки сильно сжали мою грудь, прикрытую тонкой льняной туникой, и я вскрикнула, приходя в себя.
– Пусти, я кричать буду. Не трогай!
Борат толкнул меня на кровать, я зажмурилась от ужаса, но он только прохрипел в самое ухо.
– Сколько тебе надо? У меня есть денарий, я сразу отдам.
– Нет… нет…
Я мотала головой и упиралась руками в его железные плечи.
– Тогда что тебе нужно, женщина? – хрипел он.
– Я… я не хотела так… ничего не хотела… я не знала…
Слова вязли на языке, сердце отчаянно бухало о ребра, во рту стоял соленый привкус крови, в порыве страсти Борат прикусил мне губу. Но, ощутив его грубые пальцы на своих оголившихся бедрах, я дернулась и завопила, что было сил:
– Слезь с меня или я все расскажу Фурию!
Еще один не то поцелуй, не то укус в шею и рычание у самого лица:
– Не смей меня дразнить, пожалеешь!
Борат двумя широкими шагами убрался к себе, а я, едва сдерживая рыдания, выскочила в коридор. Поплутав немного в полутемных галереях, наткнулась на преторианскую стражу.
Пришлось соврать, что у меня срочное дело к Титу Сергию. Рослые парни в доспехах отпустили пару соленых шуточек по поводу моего растрепанного внешнего вида и безумных глаз.
– Так не терпится попасть в объятия старика? Красавица, лучше останься с нами, уж мы точно сумеем тебя развлечь.
– Оставь ее, Тарбий, – усмехнулся второй стражник, – гордая северянка дарит свои ласки только «жаркому солнцу». И тем, кто приближен к его обжигающим лучам.
Наверно, стражник подразумевал Цезаря – на его золотом нагруднике выбита колесница Гелиоса. Так незримая тень Фурия меня спасла от дальнейших приставаний солдат.
Глава 10
Как закончилась ночь
Тит Сергий Катон верно служил еще Тиберию, а после смерти старого императора остался на своем посту первого советника и казначея-квестора при его внучатом племяннике.