Древний Рим
Шрифт:
О. Бове. Триумфальная арка в честь победы над Наполеоном
Некогда патриарх русского анархизма П. А. Кропоткин, говоря о цивилизации, сказал в очерке «Государство, его роль в истории» (1904): «Через всю историю нашей цивилизации проходят два течения, две враждебные традиции: римская и народная; императорская и федералистская; традиция власти и традиция свободы. И теперь, накануне великой социальной революции, эти две традиции опять стоят лицом к лицу. Которое нам выбрать из этих двух борющихся в человечестве течений – течение народное или течение правительственного меньшинства, стремящегося к политическому и религиозному господству, – сомнения быть не может. Наш выбор сделан. Мы пристаем к тому течению, которое еще в двенадцатом веке приводило людей к организации, основанной на свободном соглашении, на свободном почине личности, на вольной федерации тех, кто нуждается в ней. Пусть другие стараются, если хотят, удержаться за традицией канонического и императорского Рима!» Оставаясь в государственном смысле наследником великих русских империй прошлого, мы должны стать истинно народной демократией, а не охлократией и плутократической
А. Т. Марков. Фортуна и нищий. 1836. Русский музей
Рим и Греция дают нам непреходящие образцы как героических, так и плуто-кратических культурно-исторических типов. Иные плутократы и олигархи России ведут себя точно так же, как вели себя богатеи Рима и Греции две с половиной тысячи лет тому назад. Пусть читатель хотя бы на миг перенесется в ту эпоху, послушав речь Андокида «О мистериях» (399 г. до н. э.). Сутью конфликта двух богатых людей, Андокида и Каллия, являются по сути дела прибыль и конкурентная борьба. Андокид с группой откупщиков взял на откуп сбор двухпроцентной пошлины, при этом обошел конкурентов и, разумеется, вызвал их зависть и ненависть. Группа конкурентов обратилась к афинскому царю-архонту, подав жалобу. Начался процесс. Защищаясь, Андокид говорит: «Как же так? Я исполнял литургии, был казначеем священных имуществ в городе. А вот теперь я – нечестивец и преступник…» Далее он обрушился на конкурента: «Он взял эту пошлину на откуп за тридцать талантов, а с ним в долю вошли все эти люди, которые собрались тогда… вы знаете, что это за народ! Они, мне кажется, пришли туда потому, что преследовали двойную цель: заработать деньги на том, что не придется набивать цену на торгах, и получить долю в доходах от сбора пошлины, отданной на откуп за бесценок. Заработав в общем шесть талантов и сообразив, какое это выгодное дело, они составили компанию и, дав другим отступного, снова стали торговать эту пошлину на тридцать талантов. И вот, в то время как все другие отказались от соперничества с ними, я выступил перед Советом и стал набавлять цену до тех пор, пока, наконец, не получил эту пошлину за тридцать шесть талантов. Устранив этих людей и представив вам поручителей, я взыскал деньги и выплатил городу положенную сумму, причем я сам не потерпел никакого убытка; напротив, все мы, и я и мои компаньоны, даже получили небольшую прибыль. Зато благодаря мне этим людям не удалось разделить между собой шесть талантов, которые справедливо принадлежали вам. Узнав об этом, они сказали себе: «Этот человек ни сам не возьмет общественных денег, ни нам не позволит. Он будет охранять их и воспрепятствует любому дележу общественного достояния. Более того, всякого из нас, кого он уличит в преступлении, он приведет на суд афинского народа и погубит. Поэтому нам надо освободиться от него любым путем, справедливым или несправедливым».
П. Брейгель. «Кухня тучных» и «Кухня тощих». 1563 г.
Напомним народу России слова одного анонимного трактата – «О государстве афинян» (424 г. до н. э.). Формулируя задачи олигархического клана в борьбе с народом, афинский богач говорил его сторонникам: «Немало нужно для того, чтобы покончить с афинским народовластием!» Он усиленно доказывал своим клевретам: «Не надейтесь на реформы! Не ожидайте ничего от компромиссов! То, что вам покажется случайной неудачей, недостатком или временной порчей, всё это проявления одного губительного государственного принципа (то есть в данном случае – демократической власти народа). С этим связано благополучие (народной) массы, которая потому и будет всегда руководствоваться им. Не нужно половинчатости и поспешности! Прежде всего, не надо несвоевременных выступлений с недостаточными силами! Если нанести удар, то он должен быть решительным, он должен сразу и навсегда (sic!) покончить с верховенством «проклятого демоса» (выражаясь языком того времени. – В. М.). Вы должны быть хорошо вооружены и исполнены решимости, у вас не должно быть также недостатка в союзниках». Потрясающее по цинизму и откровенности заявление олигарха. Иные наши богачи в 1990–2005 гг. так и сделали в России, отняв власть и деньги у всех тех, кого они зачастую откровенно называли «проклятым демосом». Так почему же народ должен быть глупее, мягче олигархов?! Бейкер об эпохе римского императора Тиберия (месте олигархов в той системе) писал: «Политическая опасность для олигархии настала лишь тогда, когда она не смогла предложить равных ценностей, конец ее настал тогда, когда она не сумела предложить никаких ценностей вообще, кроме слов о «правах». Поэт Ювенал с иронией говорил в адрес карфагенского полководца: «Взвесь прах Ганнибала: сколько фунтов в величайшем полководце?» А сколько капиталов у российских крупнейших олигархов? И почему они не служат народу? Глядя на безумное накопление капиталов для собственной мошны и утробы, на произвол чиновников, я невольно вспоминаю стих выдающегося александрийского эпика, Аполлония Родосского, жившего еще в III в. до н. э. Описывая приключения аргонавтов в своей поэме, он, в частности, привел забавный эпизод игры Эрота и Ганимеда («Аргонавты»):
Играли они в золотые бабки,Как то подобает мальчишкам,сходным по нраву.Бабок полную горсть, к грудиее крепко прижавши,Левой рукою держал Эротненасытный…Согласно легенде во время поездки Пифагора в Лакедемон ему во сне как-то ночью явился Геракл. Он приказал передать спартанцам, чтобы те не ценили ни золота, ни серебра. Этой же ночью он объявился и царям, повелев им слушаться Пифагора. Утром Пифагор сообщил о предвидении Геракла, сказав, чтобы они не ценили ни золота, ни серебра, иначе их доблесть исчезнет, а держава рухнет. Спартанцы вняли его словам и долгое время одолевали врагов. Но потом они стали уповать больше на власть золота (на «золотовалютный запас») – и погибли. Так и мы встали на путь роста богатств, копя в подвалах злато, а главное сокровище нации – таланты и воины – брошены на произвол.
Мы вовсе не требуем от наших богачей и правителей немыслимых жертв… Но почему они с такой яростью и ненавистью поедают свой народ, словно Сатурн, глотающий своих же детей? Почему цепляются за богатства, не
Кого мы обманывали? Народ? Почему Демосфен, которого никак не назовешь «революционером», считал для себя вправе требовать решения о конфискации имущества некоего прохвоста Мидия, а мы – нет? Демосфен так формулировал позицию: «Так как это богатство дает ему возможность причинять нам обиды, то было бы неблагоразумно оставлять его ему; отнять у него это богатство – значит отнять у него орудие преступлений». Далее он прибавляет: «Мидию не на что будет (даже и) жаловаться, когда его имущество будет равно имуществу большинства из нас, которых он оскорбляет теперь и с которыми обращается как с нищими, и когда у него будут отняты те богатства, излишек которых внушает ему такую преступную гордость». Но как только Рим и Греция ушли от такого в целом взвешенного и разумного строя, – они погибли… Великолепный довод, который до сих пор не реализовал ни один российский политик, хотя из кубышек нынешних нуворишей не то что сочится, а сплошным потоком хлещет кровь миллионов тружеников. Власть же говорит: «Никаких пересмотров итогов приватизации!» А если среди них те, на которых и пробы негде ставить? У тех, кто не платит зарплату труженикам, забирать собственность и сажать в тюрьмы.
Римский богач Гай Тримальхион, о котором писал Петроний в «Сатириконе», пусть и не слушал философов, по крайней мере, хотя бы щедро сыпал деньги на благотворительность. Вроде у нас «ротшильдов и рокфеллеров» достаточно, но морозовых, мамонтовых, алексеевых, рябушинских среди нуворишей не видать.
Прочитав эти строки, конечно, вы представили себе иные аукционы, где так же судьбы миллиардных сделок решались за кулисами. Судьи часто подкуплены, а народ, разумеется, был лишен голоса в решении вопросов его собственности. Но богачам не удалось обмануть Россию. Ведь многие из них, подобно Сенеке, второму лицу в Риме, нажили за годы их власти чудовищные состояния, что превышают «всякую меру для частного лица» (Тацит). Как же нашим «сенекам» удалось этого добиться? Ведь богатства достались им не по наследству. Откуда у бывших премьеров, губернаторов и чиновников такие бешеные деньги?!
Библейское наказание. Неправедные богатства летят в пропасть
В историческом экскурсе к «Заговору Катилины» историк Саллюстий рисует потрясающую картину захвата власти в стране римским нобилитетом. В руках олигархов сосредотачивается реальная власть в стране (почти как в России). Причем эта власть захвачена была ими незаконно. Внутри их клана развиваются страшные пороки. Они сосредоточили в руках все должности, все комитеты, все управление провинциями, все, что только можно. Саллюстий переходит к описанию тех безумных трат и роскоши, того преклонения перед богатством, что пышно расцвели в Риме. Он, конечно, подразумевает безнравственную, насквозь продажную среду нобилитета и знати. Такая знать всюду порождает чудовищ.
Персей с головой Медузы
Впрочем, дадим слово самому Саллюстию, чтобы читатель сам сравнил Рим и нашу Россию (порой почти уж совсем «римскую»). Он привел фразу, которая, видимо, найдет отклик в иных честных и благородных русских сердцах: «Таким образом, все влияние, вся власть, честь, богатство – у них или у тех, кому они уделят; нам (же) они оставили (одни) опасности, неудачи на выборах, судебные преследования, нужду. Доколе же согласны вы (это) терпеть, храбрые мои друзья? Разве не лучше умереть с доблестью, нежели потерять с позором жалкую и бесчестную жизнь, игрушку чужого высокомерия? Впрочем, нет, клянусь верностью небесною и земною, победа в наших руках, мы молоды, мы крепки духом; у них же, напротив, все обветшало от старости и богатства! Нужно только начать, остальное придет само собой! Они утопают в богатствах, проматывают их, застраивая моря и срывая горы, а нам недостает на самое необходимое – кто из смертных, если только у него мужское сердце, может это сносить? Они возводят себе по два дома и больше, один за другим, а мы вообще бездомны! Они скупают картины, статуи, чеканку, сносят новые здания, строят другие (в которых нам, беднякам, конечно же, уже нет места. – В. М.), коротко говоря – всячески расточают деньги и швыряют их на ветер, но и самыми безумными прихотями одолеть свои сокровища не могут. А у нас дома нищета, за стенами дома – долги, настоящее – худо, будущее – еще намного суровее: что осталось нам, в самом деле, кроме убогого существования? Так почему же вы не пробуждаетесь? Глядите, вот она, вот она перед вами – свобода, о которой вы мечтаете так часто, и в придачу – богатства, почести, слава; все это судьба назначила в награду победитедям… А меня возьмите либо в начальники, либо в солдаты: я буду с вами душою и телом». Такова была речь Катилины, в которой он пообещал народу скорую отмену долгов, проскрипцию богачей и знати, государственные и жреческие должности и многое остальное. Чтобы пресечь возможность «заговора Катилины», нужна иная, здравая народная политика.
Пророк Илия вызывает огонь с неба
Как изменились нравы в отечестве. Если помните, в раннем Риме Торкват убил сына лишь за то, что тот посмел нарушить воинскую дисциплину. Но его сын был мужественным воином. А какой славой, какими деяниями во славу Родины покрыли себя многие вчерашние (да и некоторые нынешние) государственные мужи!? Разве что они прославились тем, что осыпали себя и своих детей сказочными богатствами? Разве они не получили свои миллиарды за 4–5 лет, за-хватывая имущество, банкротя, скупая за гроши наши заводы, фабрики, флоты и земли? Разве их особняки не превзошли безумной роскошью виллы римских цезарей, а их ненасытные жены и дети не носят ныне в ушах, на руках, в ноздрях, на пупке, подобно жене Сенеки, целые поместья? Античный поэт писал, высмеивая неумеренную роскошь нуворишей: