Древний свет

Симонов Сергей

— Веселая будет охота! — одобрительно пробормотал Беляев, поднявшись вслед за Митчеллом в звездолет.

Митчелл объявил готовность на следующее утро. Оставив Хейвуда охранять штаб, наемники и Т20 погрузились в звездолет, где их уже ждал его командир Патрик Харрис и пятеро ксенотехников, которым предстояло после захвата станции разбираться во вражеских приборах. Гиперпереход на столь малое расстояние был невозможен, а полет по обычной орбите занял бы два дня: за это время группа захвата была бы неминуемо обнаружена. Старт был назначен на десять часов, в это время Земля находилась между Луной и звездолетом, закрывая наемников от вражеских глаз и сенсоров. Выйдя за пределы атмосферы, звездолет и сопровождающие его «Старкэт» и Р8 состыковались. А затем Харрис мастерски использовал безъинерционный режим движения, проведя «Кобру» по широкой ломаной дуге. Через сорок минут после старта звездолет вышел из последней пульсации в тысяче километров над обратной стороной Луны. Р8 и «Старкэт» отстыковались и пристроились

по бокам «Кобры». Все три аппарата снизились до высоты в три километра, и изрытая кратерами поверхность Луны помчалась навстречу. Как и было предусмотрено планом, на видимую с Земли сторону Луны они вышли с юго-западного направления, снизились еще больше и пошли на двухстах метрах в режиме огибания рельефа местности. Облет Луны занял у них изрядно больше времени, чем сам перелет, но сейчас это было неважно. Впереди показалась обширная равнина Моря Облаков, испещренная мелкими кратерами. Несколько минут полета над ней — и вот уже впереди замаячила Прямая Стена. «Кобра» начала кружиться на месте, ожидая своего срока, а истребители, увеличив скорость, повернули на север. Наемники в грузовом отсеке влезли в скафандры и состыковали их с седлами «Темпестов», готовясь к десанту. Прошло еще несколько минут, пока, наконец, они услышали поданный Марией Пирелли сигнал атаки. «Кобра» взмыла вверх, перепрыгнув через Прямую Стену, в считанные минуты промчалась над каменистой равниной и перемахнула кольцевой вал кратера Арзахель. Один за другим наемники на «Темпестах» вылетали через задний грузовой люк, трансформировались в конфигурацию робота и камнем падали вниз, на острые пики Арзахеля, лишь перед самой поверхностью выплевывая точно отмеренный тормозной импульс. Уже в падении они увидели, как из нескольких пробоин в куполе вражеской станции бьют фонтаны газа. Их белые струи моментально застывали в холоде космического вакуума, оседая инеем на купол и окрестные скалы. Откуда-то из-за купола вдруг показалось что-то непонятное: возможно, живое существо, но все же скорее машина. Она напоминала механического краба, отблескивающего металлом. Этот крабоид вдруг плюнул огнем, целясь в заходящий на станцию «Старкэт». Мария увернулась, Р8 ударил из обоих бластеров, укрепленных снизу на его центроплане. Тем временем с «Кобры» десантировался Т20. Его основной модуль прилунился, использовав навесные тормозные двигатели, киберноид тут же развернулся и ударил из башенного орудия. Его 105-миллиметровый снаряд раскрошил скалу, обломки которой надежно придавили крабоида. Переведя свои «Темпесты» в конфигурацию робота, слившись с ними в единое целое, наемники длинными скачками прыгали по скалам, со всех сторон приближаясь к куполу станции. Струи замерзающей атмосферы уже перестали хлестать из купола, огни внешнего освещения окончательно погасли. Никак не ожидал Моргот и его инопланетные подручные, что их лунная станция может подвергнуться подобной атаке. Митчелл первым прилунился на небольшую ровную площадку перед входным шлюзом станции. Позади него, взметывая облака тут же оседающей пыли, один за другим опустились остальные. Дверь шлюза не поддавалась никаким попыткам открыть ее мирным путем. Наемники подались в стороны. Р8 прилунился, трансформировавшись перед самой поверхностью из самолета в автомобиль. Огненные струи плазмы ударили в дверь, станция содрогнулась. Киберноид выстрелил вторично.

Плазменные шары снесли внешнюю дверь и проломили внутреннюю переборку. Пожара не было, в вакууме гореть было нечему. Осторожно перешагивая раскаленные, скрученные, медленно остывающие обломки, Митчелл, Беляев и Топхауз вошли внутрь купола. Мартин Бейли, взяв остальных, с помощью «Крестоносца» Марии Пирелли пытался освободить из-под обломков засыпанного механического краба. Подоспевшие ксенотехники уже начали заделывать снаружи пробоины в куполе. Основной модуль Р8, развернувшись в конфигурацию робота, принялся им помогать, тогда как его внутренний модуль пробрался в купол. Митчелл провел ярким лучом фонаря вдоль стен. Аппаратура станции вся заиндевела, но производила впечатление целой. Луч задержался на странном предмете. Перед заснеженным пультом, заломив в предсмертной агонии покрытые инеем мохнатые лапы, лежало некое подобие паука. Продолговатое яйцевидное тело около двух футов длиной, на восьми паучьих ногах, но без всяких признаков головы. Верхняя передняя его часть была откинута назад как крышка кабины. Оттуда, вмерзнув наполовину в нечто, напоминающее питательный бульон, торчало, видимо, пытаясь в последний момент дотянуться до пульта замерзшими ложноножками, невероятно омерзительное, покрытое инеем и замороженной слизью, перламутрово-зеленоватое существо. Оно напоминало не то амебу-переростка, не то еще кого-нибудь из простейших. Оно было явно беспозвоночное, но внутри полупрозрачного тела виднелся большой мозг, по размерам не уступающий человеческому, занимающий почти треть всего тела.

— Это они и есть? — спросил Беляев, отступая на шаг. Голос у него был такой, что, не будь шлема, его, похоже, вытошнило бы прямо на бренные останки покойного. — О Боже, зачем ты создаешь подобную мерзость? Проверив все помещения станции, Митчелл и Топхауз обнаружили еще трех замерзших амебопауков.

— Видимо, это что-то вроде симбиоза, — предположил Митчелл.

— Не ругайся такими словами, Джим, — попросил Топхауз. — Все же покойники.

— Я всегда подозревал, что Сириус — гнусное местечко, — произнес Митчелл, — но чтобы настолько…

Путь по Изене от Порта-на-Перекрестке вниз по течению до порта Тарн в устье реки, обычно занимал у тяжело груженных торговых барж четыре дня. Ночью, в темноте, по Изене обычно не плавали, опасаясь влететь на какой-нибудь излучине в высокий обрывистый берег. Более легкий эльфийский корабль шел много быстрее, но команда проникновения решила не спешить и подгадать так, чтобы проскочить мимо Тарна в полной темноте. Плыли вообще в основном по ночам, полагаясь на острое эльфийское зрение, да на удачу, покрыв белые борта корабля плотной черной маскировочной сетью, днем же отстаивались в редких, но все же иногда встречающихся спокойных заводях, поросших тростником, с ивами по берегам. Мачту на день заваливали назад и полностью накрывали корабль сетью, теперь уже зеленой. Маршрут был просчитан заранее, каждое место стоянки Р8 сфотографировал с воздуха и тщательно осмотрел. Меры предосторожности были необходимы. По реке вверх и вниз ходили разные суда, в том числе и баржи корсаров, Морского народа, особенно сильно недолюбливавшего эльфов. На реке, вблизи владений Рохана, они нападать не стали бы, но никто не помешал бы их быстрым драккарам нагнать эльфийский корабль в открытом море за пределами территориальных вод, где кончалась власть Гондора. Дальнейшее предугадать не трудно — концы в воду, и как знать, сильно ли помогут установленные на корабль два пулемета против полутора или двух сотен пиратов? Мимо сторожевых башен Тарна, что высились в устье Изены по обоим берегам, проскользнули в полной темноте, часа в три ночи, и все же не избежали сонного окрика караульщика:

— Эй, на барке! Кого черт несет среди ночи? Стоявшая рядом Селестиэль испуганно сжала руку Лугарева. Надо было что-то срочно отвечать, и он, по возможности более хриплым, человеческим голосом рявкнул первое что вспомнилось, по-английски:

— Ай гоу ту Хайфа! Трудно сказать, понял ли что-нибудь караульщик: так или иначе, он умолк, на обоих берегах царила мертвая тишина, и через несколько минут Лугарев понял, что они проскочили. С кормы послышался сдавленный звук: стоявший у руля инженер давился от хохота, зажимая рукой рот.

— Рули, дурень! — тихо, но убедительно сказал ему Лугарев. Оставалось еще пройти длинный вытянутый залив — Изенский эстуарий, но с материка дул ветер, погоняя легкий эльфийский корабль, да и отлив делал свое дело. Когда солнце выкатилось из-за горизонта, ярко осветив их серебристые паруса, корабль как раз проскочил Ворота Изены и вышел в открытое море. Впереди расстилалась бескрайняя голубая даль Атлантики.

После разгрома лунной станции наемники вывезли оттуда тела «пауков-амеб» и механического крабоида. На помощь ксенотехникам для ремонта и изучения станции из Вечности была направлена целая команда. Двенадцатого июля утром к штабу наемников прискакал императорский гонец.

— В чем дело, приятель? — спросил его удивленный Митчелл.

— Ее Высочество принцесса приглашает вас немедленно прибыть во дворец, — в голосе гонца слышалось величайшее почтение. — Она хочет говорить с вами.

— Сейчас буду, — ответил Митчелл.

— Ее Высочество желает видеть вас всех, сэр Джеймс. Приглашение было необычным, поэтому Митчелл попросил киберноидов взять на себя охрану штаба, наемники же, вооружившись пистолетами, отправились в Цитадель Минас-Анора. В уже знакомом им тронном зале дворца за длинным столом собрался Совет волшебниц. Советник сидел в углу в своем кресле. Стражи в зале, как ни странно, не было. Наемники остановились в ожидании, но тут дверь в углу зала распахнулась. В строгом и простом белом платье, в крошечной золотой короне в виде лилии, в зал вошла принцесса Сильмариэнь.

— Здравствуйте, сэр Джеймс, здравствуйте, мои доблестные защитники, я рада видеть вас снова. В негромком голосе этой царственной девочки Митчеллу вдруг послышалась такая уверенность, что он изумился.

— Подойдите ко мне, сэр Джеймс, — сказала принцесса. Она поднялась по каменным ступеням и уверенно села на пустующий императорский трон. По рядам Совета волшебниц пролетел приглушенный шепот неодобрения. Митчелл остановился у первой ступени тронного возвышения.

— Я слышала, сэр Джеймс, что моя империя стоит на пороге новой войны, еще более страшной, чем та, что только что закончилась, — произнесла принцесса. — Можем ли мы ее избежать? Если нет, сможем ли мы спасти империю?

— Гм! Это сложный вопрос, Ваше Высочество, — Митчелл замялся, явно не зная, имеет ли смысл обсуждать стратегические вопросы с двенадцатилетним ребенком.

— Он так и останется для меня сложным, если вы не начнете его объяснять, — спокойно сказала принцесса. — В нашей истории уже был подобный случай девятьсот лет назад. К королю явилось посольство восточных эльфов, с предупреждением о готовящейся войне. Но все тогда считали, что Гондор несокрушим. Короля больше волновали вопросы бессмертия, его советников — проблемы соблюдения этикета.

Послов никто не принял всерьез. А когда король понял, что они были правы, поздно было что-либо предпринимать. Мы однажды уже проспали нашу империю. С тех пор имя того короля называют лишь хронисты, прочие же именуют его Злосчастным. Я не хочу, чтобы и обо мне говорили так же. Я пока еще могу не думать о собственном бессмертии, зато самое время подумать о бессмертии моего государства. Я жду ответа, сэр Джеймс.

— У этой девчушки мозгов в голове побольше, чем у наших координаторов, — пробормотал Беляев. Митчелл откашлялся и хриплым от напряжения голосом произнес: