Древний свет
Шрифт:
— Ну и дела, — пробормотал Лугарев.
Время шло, июль уже подходил к концу. 29 июля Левин увидел на горизонте цепочку невысоких островов, тянущуюся с севера на юг.
— Что это, Селест? — спросил он.
— Зачарованные острова, — ответила она. — Это преддверие Валинора. За ними лежат Мглистые моря, а дальше — Черта.
— Но ведь субмарина Макензи прошла здесь? — сказал Левин. — Значит, пройдем и мы.
— Не забывай, Макензи шел под водой, — буркнул Лугарев. — Моряки Гилраэни тоже смогли пройти мимо островов лишь под водой. Видимо, все эти «чары» действуют только на поверхности. «Пляска святого Витта» приблизилась к островам. Путешественники
— Пираты! — крикнул Лугарев, разворачивая пулемет. Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Субмарина Макензи, как назло, куда-то запропастилась, и Лугарев понял, что сейчас их будут убивать. В белый борт эльфийского корабля с треском впилась короткая и толстая арбалетная стрела.
— Эй, бессмертные! — раздался окрик с драккара. — А ну, стой! Вслед за этим послышался злорадный гогот пиратов.
— Игорек, стреляй, чего смотришь! — завопил Левин. Лугарев поймал в коллиматор пиратский корабль и нажал кнопку.
Шестиствольная адская мясорубка с ревом выбросила огненный сноп трассирующих пуль. Носовое украшение драккара, срезанное около шеи, с плеском рухнуло в воду. Струя свинца хлестнула по мачте, брызнули во все стороны щепки, мачта вместе реем и парусом рухнула за борт, словно подрубленная топором великана. Ошеломленные пираты бросились ничком на палубу. Левин вскинул на плечо гранатомет, готовясь стрелять.
— Эге! Да это вроде не простые эльфы! — рявкнул тот же голос на пиратском корабле. — У бессмертных таких игрушек не водится! Погоди стрелять, почтенный! — предводитель пиратов поднялся из-за борта, держа арбалет над головой, потом отбросил оружие в сторону. — Слушай, почтенный, а не поговорить ли нам? Убить друг друга мы всегда успеем.
— Игорек, срежь его, чего ждешь? — сказал Левин.
— Погоди, он прав, — сказал Лугарев. — Что ты хотел обсудить? — крикнул он.
— Хотел о жизни поговорить, — ответил предводитель пиратов. — Говорят, эльфы много знают.
— Интересный способ начать беседу, — указал Лугарев на торчащую из борта арбалетную стрелу.
— Ну, так ведь каков вопрос, таков и ответ, — усмехнулся корсар, оглядываясь на обрубок мачты. — Эй, ребята! Отложите оружие! Ялик на воду!
— Спустить паруса! — скомандовал Лугарев. — Только не приближайтесь к нам, господа флибустьеры, иначе мне придется отправить вас к рыбам! Через несколько минут предводитель корсаров поднялся на палубу «Пляски святого Витта».
— Здорово, почтенные! — сказал он, снимая пояс с мечом, — Я — Скилхад! Он вынул из сапога длинный нож и воткнул его в борт.
— Ну, что, поговорим спокойно?
— Попробуем, — ответил Лугарев.
— Что-то я не пойму, почтенный, — сказал Скилхад. — С виду ты — эльф, за железки в перчатках хватаешься, а в Заморье их везешь? Вы ведь в Заморье собрались, не так ли? Кстати, откуда это у вас такие игрушки? Я слышал, подобные штуки были у пришельцев, тех, что разгромили Саурона…
— Не слишком ли много вопросов, почтенный Скилхад? — сказал Лугарев. — Дай и мне спросить. С чего это ты и твои
— Мне вот интересно знать, — сказал Скилхад, усаживаясь на рундук, — за какие это заслуги эльфов пускают в Заморье, а нас, людей, заворачивают обратно? Мне много чего говорили, и каждый раз по-разному, вот я и решил самих эльфов послушать.
— Как это, за какие заслуги? — возмутился Ломион. — А ты знаешь, сколько эльфов погибло в войне с Морготом, а затем с Гортауром?
— Слыхал я про это, — отмахнулся Скилхад. — Древние сказки!
— Сказки, говоришь?! Я рубил головы морготовым оркам в пыли Анфауглифа, когда не то что твоих предков, а и людей вообще на свете не было! — отчеканил Ломион. — Ради чего мы дрались в Дагорладе рядом с Гил-Гэладом и Элендилом против орков Гортаура? Чтобы какой-то пират, не помнящий, как звали его прадеда, обвинял нас во всех смертных грехах?
— Прости меня, почтенный, — ответил Скилхад, с улыбкой подняв руки в знак примирения. — Я не ожидал, что повстречаю живого свидетеля этих подвигов. Ты, однако, тоже не прав насчет моих предков. Я веду родословную от знаменитого тана Скиллудра, жившего более девятисот лет назад. И не зови нас пиратами, между собой мы называем себя /эльдрингами/. «Потомок Скиллудра», — мелькнула мысль в голове у Лугарева.
«Потомок Скиллудра, которого сожгла Гилраэнь. От этого добра не жди». Он посмотрел на Левина, баюкающего на коленях четырехствольный гранатомет М-202. Инженер казался расслабленным и спокойным, но Лугарев знал, что впечатление обманчиво. Стоит подать знак… Одной напалмовой гранаты хватит, чтобы просмоленный насквозь пиратский драккар превратился в костер на воде. БС по-кошачьи неслышно вышел из-за надстройки и лег за ее углом, под прикрытием борта, сверля спину Скилхада алыми глазами. Киберноид тоже ждал сигнала.
— Что же до твоих слов, — продолжал Скилхад. — Я слышал об этих битвах, но ведь это было так давно…
— Вот тебе пример недавний, — сказала Селестиэль. — Ты сам говорил о победе над Гортауром. Я была там вместе с пришельцами издалека, я сама стреляла в Гортаура.
— Гм! — Скилхад с интересом взглянул на нее. — Но ведь не все эльфы воевали. Сколько их драпало отовсюду, спеша укрыться за стенами Заморья!
— А в этом, почтенный, виноваты прежде всего люди, — сказал Лугарев. — И, насколько помню, твой предок Скиллудр был в числе союзников Олмера, изгнавшего эльфов.
— Да они начали драпать задолго до Олмера! — заявил Скилхад. — И черт бы с ними, пусть бы сидели в своем Заморье, только не надо указывать нам, где можно плавать, а где нельзя! Мы обошли всю Землю вокруг, побывали на Севере, среди льдов, и на юге, где тоже начинаются льды, и на востоке, где пальмы растут на кольчатых островах, и только в Заморье нас не пускают!
— А зачем вас туда пускать? — спросил Рингамир. — Ты сам пустил бы в собственный дом своего злейшего врага?
— Скажи-ка лучше, — вмешался Лугарев, — видел ли ты хоть раз корабль эльфов, плывущий не в Заморье, а из него?
— Нет, — немного подумав, ответил Скилхад. — Ни разу.
— Так как же ты берешься судить о нас, если не знаешь, каково приходится нам там, за Чертой? Может быть, те, кто ушел, еще больше страдают от несвободы, чем ты, — продолжал Лугарев, интуитивно чувствуя, что нащупал, сам того не подозревая, не просто верный аргумент, но и серьезную проблему в целом. — Для тебя открыт весь мир, кроме небольшого кусочка, а для них — только этот кусочек, в котором они заперты до конца времен. Скажи, мог бы ты, мореплаватель, прожить всю свою жизнь на одном месте, пусть даже в большом красивом саду, но окруженном забором, через который не перебраться? А ведь эльфы обречены жить там дольше, чем может даже представить себе человек!