Древний свиток кочевников
Шрифт:
– Как?!!
– Александр Берти, сэр.
*****
Годом ранее. Из секретной личной переписки министра иностранных дел и военного министра Уильяма Пита и члена Калькуттского совета Ост-Индийской компании Уоррена Гастингса.
«Уважаемый Уоррен. Это мое письмо является сугубо частным посланием и ни в коей мере не должно расцениваться Вами как какое-то прямое указание со стороны кабинета министров. Более того, мне очень бы не хотелось, чтобы оно сохранилось в деловых архивах компании, т.к. изложенная просьба имеет весьма деликатный характер.
Как Вы, наверное, знаете, одним из самых влиятельных членов нашей партии и, смею надеяться моим хорошим другом, является сэр Перегрин Берти, герцог Анкастер. У герцога имеется младший сын – Александр. Это подлинное несчастие дома Берти. Александр молод, горяч, а главное наделен совершенно неуправляемым характером и взрывным нравом. При всем этом, молодой человек (а ему едва исполнилось двадцать лет) имеет, несомненно, и положительные качества, такие как храбрость, верность родине и данному слову. Ко всему прочему он является любимцем своего отца.
Так вот, не далее как неделю назад, Александр вызвал на дуэль и убил некоего майора Стивенсона, который, по его мнению, недостойно отозвался о некоей даме.
Вы же понимаете сэр, что мы живем в цивилизованной стране, а не в какой-нибудь Франции, где каждый человечишка, считающий себя дворянином, может убить себе подобного из-за любого пустяка. Так вот, Александр должен бы быть судим и примерно наказан. Герцог Анкастер не перенес бы такого позора, и я позволил себе обратиться к сэру Томасу Палем-Холлсу, герцогу Ньюкасл, премьер-министру. Тот, в свою очередь, ходатайствовал перед королем за этого беспутного молодого человека. Его величество помиловал отпрыска старой дворянской фамилии, но строго указал отбыть ему за приделы Англии.
Так вот, я не могу что-то приказывать, но не могли ли Вы, дорогой Уоррен, пользуясь тем огромным влиянием, коим располагаете на территории колонии, оказать содействие этому мальчику в устройстве на первый офицерский чин в войсках Ост-Индийской компании. Тем более, что в Европе разгорается пожар большой войны, которая, несомненно, затронет и заморские территории, а при таких обстоятельствах, храбрый и образованный офицер будет весьма кстати.
С уважением, Уильям Питт, министр.
12/IV/1756.
P.S. Ни в коем случае моя просьба не означает, что Александр Берти должен пользоваться какими-либо привилегиями по сравнению с другими офицерами. Пусть мальчик понюхает пороху».
«Сэр, как Вы и просили, не указываю данную информацию в основном донесении о делах в колонии, а сообщаю отдельной запиской. Исполнить Вашу просьбу было совершенно не сложно. Александр Берти определен лейтенантом во вторую кавалерийскую роту, дислоцирующуюся в Форте Уильям.
С уважением, Уоррен Гастингс.
01/VI/1756.»
Официальное донесение королю Англии Георгу II от губернатора Мадраса.
«Ваше Величество! С огромным прискорбием вынужден сообщить, что армия только что занявшего престол наваба Бенгалии Сирадж уд-Даула, об алчности, жестокости и ненависти к англичанам которого я имел честь доносить Вам ранее, вторглась в приделы колонии. Главный удар наваб нанес по Форту Уильяма. Администрации компании и большинству мирных жителей удалось эвакуироваться в Мадрас. Наши солдаты доблестно защищали крепость. Очень многие отдали свою жизнь за Короля и Англию, но силы были неравны – 16 июня с.г. город пал. Те несчастные, которым удалось выбраться из крепости после ее занятия врагом, сообщают, что Сирадж уд-Даул жестоко расправился с нашими военнопленными и жителями, которые не успели выехать. Всех женщин он отдал своим солдатам на растерзание, а мужчин, числом 146 человек, заключил в камеру гарнизонной тюрьмы, размером 14 на 18 футов. К утру почти все узники умерли от жары и удуший. О судьбе выживших ничего не известно. Прилагаю список погибших и пропавших без вести офицеров.
Артур Смитт, полковник, комендант крепости.
Перри Фаул, капитан.
Уильбур Хаури, лейтенант.
Александр Берти, лейтенант.
С величайшим уважением, губернатор Мадраса Пейси Рассел.
20/VI/1756.»
*****
Лагерь англичан в одном дневном переходе от Мадраса. 02 июля 1757 г. Вечер.
С каждой милей, с каждым шагом, пройденным английским отрядом в сторону Мадраса, мечты Роберта Клайва о могуществе и богатстве наоборот удалялись, становились все более иллюзорными, словно покрываясь промозглым туманом, какой обычно приходит в Лондон в декабре. Полковник, силясь выиграть время, укоротил дневные переходы до шести часов. В часы отдыха, во время бессонных ночей вынашивал он план ликвидации плененного правителя Бенгалии, но кроме банального убийства в голову ничего не приходило. До Мадраса оставался один день пути.
За пологом шатра раздалось покашливание.
– Кто там?
– Вас желает видеть Мир Джафар, сэр.
– Зови! – прорычал Клайв.
Сейчас ему вовсе не хотелось видеть трусливого предателя, постоянного ласкающего полковника своими круглыми маслянистыми глазами и словно спрашивающего – ну когда же, когда же ты сдержишь слово?! Когда я буду навабом, душа моя? Тьфу, поганец. Полковник даже не удивился, когда узнал, что командир бенгальской гвардии держит в своем шатре маленьких мальчиков для любовных утех. Но обижать своего ставленника пока было нельзя.
– Приветствую, тебя о… – начал обычное свое приветствие Джафар, но Клайв раздраженно рассек воздух рукой, пресекая словоблудие, тем паче, выдаваемое на отвратительном английском.
– С чем явился, генерал, – это звание бенгальцу он придумал сам.
– Господин, я думал…
Клайв про себя усмехнулся, он очень сомневался, что Мир Джафар умеет думать. Хотя… выбился же он как-то в люди из простых крестьян.
– Ну?
– Завтра мы придем в Мадрас. Сегодня у полковника последний ужин. Приглашать всех английских офицеров…
– Я это и без тебя знаю.
– …но! Приглашать так же Сирадж уд-Даула. Оставлять молодой английский офицер один с этой собакой. О, как англичанин ненавидит наваба!
Мир Джафар закатил глаза и поднял указательный палец выше головы, не находя английских слов, чтобы показать всю силу ненависти спасенного офицера.
Ого, а ведь в его словах есть смысл.
– Ступай пока, Джафар.
Клайв набил трубку и закурил. Что ж, пожалуй, очень и очень неплохая идея. Подленькая, конечно, но не плохая. Полковник решительно встал и вышел из походного шатра.