Древняя душа
Шрифт:
— Что же ты со мной делаешь, — простонал он, содрогнувшись всем телом. Совсем забыла, что в нем сейчас немало моей крови, а это еще сильнее обостряет его чувства, что и так на максимуме.
— Сделаю позже. — Пообещала я. — А теперь успокойся и отпусти жену.
— Веревки из меня вьешь, — прошептал он, но руки разжал.
— Именно. Терпи. И спасибо.
Теперь Ангелу нужно разбираться с не менее обиженным шахтером. Он-то, интересно, на каком основании на меня бычит? С каких пор один поцелуй
— Рафаэль, давай прогуляемся? — я улыбнулась парню, что смотрел на меня исподлобья.
— Ты любишь его? — спросил он, едва мы отошли на десяток метров.
— Горан — моя душа.
— Ясно.
— Долго объяснять, но когда целовала тебя, у меня была амнезия, я не помнила о муже. Прости, глупо звучит, знаю, но уж как есть.
— Хоть честно, — парень криво усмехнулся, засунув руки в карманы джинсов. — Значит, мне надо губу закатать, понял. Но увидел тебя и решил, что… — он взял меня за руку и начал перебирать пальчики.
— Мне нужна Атапи. — Перебила я, поспешно выдернув руку из его ладоней и покосившись на Горана, который снова напоминал хищника перед прыжком.
— Моя сестра? — Рафаэль непонимающе посмотрел в мое лицо.
— Сестра? — озадачен был не только он. То, что я успела увидеть, когда «взламывала» юную ведьмочку-каару, однозначно свидетельствовало о ее любви к нему, и явно не сестринской! Отсюда, похоже, проистекала и ненависть девушки ко мне — она знала о чувствах возлюбленного к Ангелу.
— Ну, мы сводные, у нас разные родители. Это тоже долго и сложно, — не без удовольствия добавил парень. — Но зачем Атапи тебе? Откуда ты вообще ее знаешь? Сестренка дальше ближайшего города и не выезжала никуда! Разве что недавно на похороны тетки какой-то в Стамбул.
Вот как они это преподнесли! Я едва сдержала смех. Ну, тетка до сих пор жива, похоронить меня им не удалось. А если серьезно, целью было освобождение подручных Агора. Хотя что-то мне подсказывает — его больше волновала судьба Зои. Поэтому он рискнул привлечь к делу Атапи — зеленую еще совсем.
— Мы как раз в Стамбуле познакомились, — рискнула заявить Ангел. Что ж, это же правда! — Но наши дела других не касаются. Ну так как? Поможешь?
— До завтра останешься? Как раз домой поедем. А вы с нами, на вертолете. Как в кино будет.
— Верно. — Мои губы тронула улыбка.
— Освободим тот же вагончик тебе… вам. — Он бросил неприязненный взгляд на Горана. — А теперь пора работать. Ведь вылез-то вагонетку подправить, а тут ты. Как чувствовал.
— Иди, конечно.
Я улыбнулась ему и вернулась к мужу. Облегченно выдохнув, тот притянул меня к себе и, конечно же, последовал допрос:
— Теперь давай-ка, любимая, рассказывай, что
— Мы с ним дядюшку дьявола кормили. — Пробормотала я.
— Это что еще значит? — супруг нахмурился.
— Ничего хорошего. — Самой было не смешно после вчерашнего озарения по поводу дьявольских алтарей вдоль дороги. — Идем уже в вагончик.
Мы зашли внутрь. Все так же, как и было — по бокам лежанки, в центре самодельный стол, только клеенка другая теперь, в углу жаровня, со стен зазывно улыбаются модели.
— Так что тебя с ним связывает? — Горан не отставал.
— Вовсе не то, что ты себе нафантазировал.
— Уверена?
— Ну, если честно, то кое-что было…
— Таааак! — питон вновь стиснул талию. — Как знал ведь!
— А я как раз не знала тогда, что у меня есть муж!
— Ты думала, что замужем за Алексом, — с ехидцей напомнил Горан.
— Тоже верно, — пробормотала я, отведя взгляд.
— Так что у тебя было с этим юным красавчиком?
— Поцелуй.
— За одно это убил бы гада! — прошипел Драган. — И все?
— Ну… почти все.
— Женщина! — прорычал он. — Говори уже!
— Давай лучше покажу? — нашлась я и потянулась к мужу, сходящему с ума от ревности. Поцелуй был таким страстным, что заставил забыть, что это лишь демонстрация. Одна моя рука скользнула в шевелюру Горана, вызвав, как всегда, стон и шепот «Что же ты со мной делаешь!» Другая сначала гладила спину, потом чуть ниже, и в итоге, расправившись с ремнем и молнией на джинсах супруга, скользнула туда, где все было обжигающим и твердым.
— Так вы не только целовались, но еще и лапали друг друга! — но Драган не забыл.
— Если хочешь, чтобы жена продолжала, то заткнись! — прошипела я.
— Гнусный шантаж!
— Но действенный!
— Бессовестная моя! — прорычал мужчина. — Только моя! Только! — рычание перешло в стон, когда мои зубки вошли в его шею. Санклит перестал спорить, сел на лежанку и усадил меня сверху.
— Только твоя! — прошептала я, заглянув в сияющие глаза. — Только! — твердое и горячее было немедленно извлечено наружу из брюк и тут же оказалось внутри меня. Наш общий стон взвинтил напряжение до максимума.
Положив руку на крестец, Горан властно заставил меня принять его полностью. Прикусывая мою шею, он начал движения бедрами — яростные, быстрые, глубокие и безжалостные. Мой санклит не собирался нежничать. Я отдалась этому «наказанию», причиняющему сладкую боль и бездну наслаждения. Он заглушил мои постанывания, положив ладонь на затылок и смяв жестким ртом губы. Его движения становились все быстрее, но когда удовольствие раскалило мое тело до предела, Драган остановился.
— Вредный, — хрипло выдохнула я, обиженно глядя на него.