Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды
Шрифт:
В Среднем Поднепровье скандинавы длительное время не пытаются укорениться в восточнославянском обществе, переживавшем в это время процессы государствообразования. Лишь с конца IX в. они активно включаются в эти процессы и становятся ведущей силой в консолидации племенных территорий и осуществлении верховной власти. Они образуют новую, военную элиту со своей, «дружинной», культурой, вытесняя, а частично и истребляя, племенную знать. Вместе с тем, глубокая интегрированность скандинавской элиты в восточнославянское общество уже на ранних этапах вызывает ассимиляционные процессы, которые, однако, завершаются уже во второй половине XI в. [221] .
221
См. подробнее: Melnikova Е. The Cultural Assimilation of the Varangians in Eastern Europe from the Point of Language and Literacy// Runica- Germanica- Medievalia. B.; N.Y., 2003. P. 454–465.
(Впервые опубликовано: Вестник истории, литературы, искусства. М., 2010. Т. 7. С. 217–241)
Начальные этапы урбанизации и становление государства (на материале Древней Руси и Скандинавии)
Е. А. Мельникова, В. Я. Петрухин
В последние десятилетия пристальное внимание привлечено к раннему периоду существования города [222] . Для Руси и Скандинавии, где влияние античной культуры отсутствовало или было незначительным, вопрос о причинах появления раннегородских
222
Историографию см.: Ястребицкая А. Л. Предгородские и раннегородские поселения в средневековой Европе (Обзор) // Проблемы методологии истории средних веков: европейский город в системе феодализма. М., 1979. Ч. 1. С. 271–302; Карлов В. В. О факторах экономического и политического развития русского города в эпоху средневековья (К постановке вопроса) // Русский город (Историко-методологический сборник). М., 1976. С. 32–69; КузаА.В. О происхождении древнерусских городов (История изучения) // КСИА. М., 1982. Вып. 171. С. 9–15.
223
Die Zeit der Stadtgrtindung im Ostseeraum / M. Stenberger. Yisby, 1965; Vor- und Fruhformen der europaischen Stadt im Mittelalter / H. Jankuhn. Gottingen, 1973–1974. Bd. 1, 2.
224
Авдусин Д. А. Происхождение древнерусских городов (по археологическим данным) // ВИ. 1980. № 12. С. 24–42; Карлов В. В. О факторах. С. 41–44; Куза А.В. Социально-историческая типология древнерусских городов Х-XIII вв. // Русский город. М., 1983. Вып. 6. С. 8–9.
225
Дьяконов И.М., Якобсон В. А. «Номовые государства», «территориальные царства», «полисы» и «империи»: Проблемы типологии // ВДИ. 1982. № 2. С. 3 и след.; Куза А. В. Города в социально-экономической системе древнерусского феодального государства Х-XIII вв. // КСИА. М., 1984. Вып. 179. С. 3–11.
226
Тихомиров М. Н. Древнерусские города. 2-е изд. М., 1956. С. 32, 64; Пашуто В. Т. О некоторых путях изучения древнерусского города// Города феодальной России. М., 1966. С. 93; Карлов В. В. О факторах. С. 37; и др.
В новейшей зарубежной скандинавистике проблема возникновения городов также занимает существенное место, и их возникновение все чаще связывается с процессами становления государственности в Скандинавских странах [227] .
Однако конкретные проявления взаимодействия этих процессов и на Руси, и в Скандинавии исследованы недостаточно. Собственно, сама проблема была специально поставлена в 1980-е гг. [228] , и лишь в работах А. А. Сванидзе последовательно сопоставлены этапы становления шведского государства и развития протогородских центров и городов с V по начало XIII в. [229] .
227
Wikinger und Slawen: Zur Friihgeschichte der Ostseevolker. B., 1982. S. 110–153. И в более ранних работах не только ставился, но и был подробно рассмотрен вопрос о роли королевской власти в становлении торгово-ремесленных центров (Fritz В. Stadshistoria och arkeologi // (S)HT. 1965. N 4. S. 472–498; Cohen S. The Earliest Scandinavian Towns // The Medieval City. New Haven; L., 1978. Р. 313–325; Skovgaard-Petersen L The Coming of the Urban Culture to Northern Europe: Vikings, Merchants and Kings I I SJH. 1978. Vol. 3. N 1. P. 15–17).
228
Город и государство в древних обществах. Л., 1982.
229
Сванидзе А. А. О сопоставлении стадий складывания государства и возникновения городов в Швеции // Город и государство. С. 149–161; Она же. К вопросу об этапах возникновения шведского государства // Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983. С. 29–65.
Учитывая типологическую близость раннегородских центров на Руси и в Скандинавии и широкие культурно-исторические связи обоих регионов, представляется целесообразным сопоставить процессы возникновения поселений с городскими функциями (и сети таких поселений) в двух регионах и их эволюцию на путях формирования феодального города в связи со становлением раннефеодальных государств [230] .
В последней четверти I тысячелетия и. э. в Скандинавских странах и Восточной Европе формируется несколько типов поселений: сельские, представленные в Скандинавии по преимуществу хуторами (в Дании также и деревнями), объединенными в «гнезда» поселений вокруг центральных усадеб, выполнявших примитивные административные, культовые и – позднее – фискальные функции [231] , а в Восточной Европе – деревнями; городища, служившие, вероятно, убежищами для окрестного населения; предполагаемые центры территориально-административных округов; торгово-ремесленные поселения [232] .
230
При подобном сравнительно-типологическом сопоставлении индивидуальные особенности развития поселений учтены быть не могут.
231
Ambrosiani В. Fornlamningar och bebyggelse. Uppsala, 1964. S. 202–208\ Hyenstrand A. The Malaren Area. Stockholm, 1981. P. 21; Idem. Centralbygd-Randbygd. Stockholm, 1974.
232
Выделение одной доминирующей функции в определенной степени условно.
В средневековой Скандинавии (в первую очередь на материале Свеаланда в Швеции) выявлена сеть центров основных административно-территориальных округов – сотен (в других областях Швеции, в Дании и Норвегии – херадов) [233] . Большинство из них в Свеаланде носят название Туна, к которому нередко присоединяется имя языческого бога (Th'ors-tuna, Ull-tuna и др.) [234] . Рядом с тунами обнаружены могильники вендельского времени (VII–VIII вв.) с погребениями родо-племенной знати (Туны в Альсике, в Баделунде и др.). Судя по руническим надписям, туны являлись также местами тингов – народных собраний [235] , т. е. административными, а также культовыми центрами [236] . Таким образом, туны совмещают ряд функций, выполняя роль, характерную для племенных центров, и тесно связаны с позднеплеменной организацией.
233
Система сотен и херадов, как считается, возникла в рамках позднеплеменного строя и стала основой административно-территориального деления земель в период становления феодальных отношений (Hafstrom G. Hundare // KLNM). 1962. В. VII. Sp. 74–78; Rasmussen P. Herad // Ibid. 1961. В. VI. Sp. 488–491; Hyenstrand A. Centralbygd. S. 50–86).
234
Holmberg K. A. De svenska Tuna-namnen. Uppsala, 1969.
235
Jansson S.B.F. The Runes of Sweden. Stockholm, 1962. P. 103–112.
236
В интерпретации Снорри, культовые центры округов в Свеаланде были основаны Одином и названы им Сигтунами (Snorri Sturluson. Ynglinga saga. Кар. 5).
Для Руси подобная Свеаланду система сотен реконструируется Б. А. Рыбаковым [237] , который отметил, что городища располагались гнездами, в каждом из которых насчитывалось приблизительно 10 укрепленных поселений, и предположил, что такое гнездо соответствует в традиционном административном делении «тысяче» или «племени»; селища, расположенные вокруг каждого городища, входили в «сотню». Вероятно, функции городищ могли быть близки тунам. Позднее в таких гнездах поселений нередко возникал древнерусский город [238] .
237
Рыбаков Б. А. Союзы племен и проблемы генезиса феодализма на Руси (Тез. докл.) // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969. С. 25–28.
238
Ср. гнездо поселений ус. Черновка (Русанова И. П., Тимощук Б. А. Гнездо славянских поселений у с. Черновка Черновицкой обл. // КСИА. 1984. Вып. 179. С. 19–25), большое Горнальское городище в гнезде из 20 роменских селищ (Куза А. В. Большое городище у с. Горналь // Древнерусские города. М., 1981. С. 6–39).
В период разложения родо-племенного строя формируются крупные межплеменные конфедерации – союзы племен (земли или княжения), которым, в реконструкции Б. А. Рыбакова, соответствуют «тысячи» – позднейшие «тьмы» в фискальной системе татарского времени: Киевская, Смоленская и т. д. Центрами союзов племен (словен, кривичей, полян) и их земель считаются древнейшие племенные «города», упомянутые в недатированной части летописи: Новгород, Смоленск, Полоцк, Киев, имеющие соответствие, видимо, в Старой Упсале – племенном центре свеев (Свеаланд). Они исполняли сходные функции: общественно-административную (тинг в Упсале и вече в древнерусских городах); культовую (языческие капища в Упсале, Киеве, Новгороде). Центры племенных союзов вырастали в зонах особой концентрации населения [239] и, сохраняя древние традиции, возглавили более широкие «предгосударственные» объединения.
239
Тихомиров М. Я. Древнерусские города. С. 58 и след.
С VII в. в Скандинавии, наряду с тунами – племенными центрами, появляется новый тип поселений, носивший название husaby [240] . Он рассматривается как королевские усадьбы, управлявшиеся слугами конунга – bryti и предназначенные для сбора дани с местного населения, в первую очередь в продуктовой форме, отчего именно хусабю являлись местом остановки конунгов и их дружин во время постоянных переездов по подвластной территории. Формирование системы хусабю в Свеаланде «Сага об Инглингах» прямо связывает со становлением Упсальского удела (Uppsala "od) – королевского домена [241] .
240
Steinnes A. Husabyar. Oslo, 1955; Rosen J. Husaby// KLNM. 1962. В. VII. Sp. 94–96; Andros C. G. Kungsgerad (Sverige) // Ibid. 1964. В. IX. Sp. 513–515; Rasmussen P. Kungsgerad (Denmark)// Ibid. Sp. 516; Гуревич А. Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М., 1967. С. 119, 128; Hyenstrand A. The Malaren Area. Fig. 16; Сванидзе А. А. К вопросу об этапах. С. 41.
241
SchiickH. Uppsala od // UUA. 1914; Snorri Sturluson. Ynglinga saga. Кар. 10.
В силу сложившегося типа расселения королевские усадьбы являлись хуторами, представление о которых дают раскопки одной из них, на о. Адельсё (оз. Меларен). Поблизости от усадьбы находился могильник, три больших «королевских» кургана и «курган тинга» [242] .
Наибольшая концентрация топонимов Hus(a)by отмечается на территории Упсальского удела. На остальной территории Свеаланда хусабю имеются в каждой из сотен, наряду с тунами. Нередко они расположены поблизости от границ сотен (херадов), т. е. возникали на ранее неосвоенных землях [243] . Каждый административно-территориальный округ, таким образом, приобретает два центра, очевидно, представляющих две различные системы власти: формирующуюся королевскую с зачатками государственного управления (хусабю) и местную, восходящую к племенному строю (туны). Происходит как бы наложение двух сетей административных центров, соответствующих двум противостоящим системам власти: центральной и местной. Формирование сети хусабю как опорных пунктов королевской власти свидетельствует о ее укреплении и стремлении закрепить за собой глубинные районы подчиненной территории, о возникновении ее прямого противостояния племенным формам общественной организации, что отмечает важный шаг в сложении государственности.
242
Rydh H. Forhistoriska undersokningar pa Adelso. Stockholm, 1936; Thordeman B. Alsn"o hus. Stockholm, 1920.
243
Ambrosiani B. Fomlamningar och bebyggelse. S. 215–218.
В эпоху становления государства на Руси великокняжеская власть также стремилась закрепить за собой подвластные племенные территории при посредстве системы погостов – пунктов для сбора дани, полюдья [244] , в этом отношении сопоставимых с хусабю. В «Повести временных лет» возникновение системы погостов непосредственно связывается с обложением подвластных территорий данью при Олеге (882 г.): «Нача городы ставити, и устави дани словномъ, кривичемъ и мери» [245] и «реформами» княгини Ольги (947 г.) [246] . Однако в отличие от хусабю древнерусские поселения, которые можно отождествить с погостами на основании обнаруженных там дружинных древностей, наделялись более широким набором функций, прежде всего ремесленной и торговой.
244
Рыбаков В. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982. С. 366.
245
ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 20 [Цит. по: ПВЛ-1996. С. 14. – Прим. ред.].
246
Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда// Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство него международное значение. М., 1965. С. 149.