Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Мельникова Елена Александровна

Наконец, на неславянскую этническую принадлежность первоначальной «руси» указывает и то, что этническая группа «русь» не включена летописцем ни в один из перечней славянских «племен» (полян, древлян и др.), расселившихся по Восточноевропейской равнине [420] .

Этническое значение слова «русь» устанавливается, таким образом, этимологически, по морфологической структуре слова, по его включению в соответствующий контекст в ПВЛ. Для летописца XII в. его этническое содержание не вызывало сомнений: он ставит русь в один ряд с другими скандинавскими народами: «Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зъвутся свие, друзии же урмане» [421] . Однако в легенде о призвании варягов, как полагает большинство исследователей, частично отражающей реальность середины IX в., наиболее отчетливо проявляется и его социальное значение. Сопоставление двух вариантов легенды, сохранившихся в ПВЛ и в Новгородской I летописи (далее – НПЛ), недвусмысленно показывает отождествление понятий «русь» и «дружина». Текст ПВЛ: «И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собвсю русь, и придоша» [422] . В НПЛ текст звучит так: «Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, в приидоша к Новугороду» [423] .

420

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 11, 13, 15 [= ПВЛ-1996. С. 8, 10–11. —Прим. ред.].

421

ПВЛ-1950.

Ч. 1. С. 18 [Цит. по: ПВЛ-1996. С. 13. – Прим. ред.]. Мы не касаемся здесь вопроса о времени включения в ПВЛ этого и других пассажей, содержащих отождествление варягов и руси, которые А. А. Шахматов (Шахматов А. А. Разыскания о Древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 298–340) считал вставками составителя ПВЛ. Для нас существенно не это отождествление (которое, кстати, вряд ли могло произойти в раннее время, как полагал и А. А. Шахматов), а включение названия «русь» в контекст, недвусмысленно обнаруживающий этническое его содержание.

422

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 18 [Цит. по: ПВЛ-1996. С. 13. – Прим. ред.].

423

НПЛ. С. 106.

Взаимозаменяемость выражений «дружина многа» и «вся русь» (ср. ниже выражение «все росы» как обозначение великокняжеской дружины у Константина Багрянородного) указывает на социально-терминологическое значение слова «русь» в летописной традиции XII в. [424] . Этническое значение его в этом контексте отступает на второй план и нуждается в специальном комментарии летописца – отождествлении «руси» с варягами.

Во второй половине IX – первой половине X в., на протяжении второго этапа восточнославянско-скандинавских связей, оба значения слова сохраняются, но социальное начинает выступать на первый план, оттесняя этническое. В этом контексте вызвавшая много толкований фраза ПВЛ (и соответствующий пассаж НПЛ) о мужах, варягах, словенах и прочих, которые в Киеве «прозвашася русью» [425] , может быть истолкована как указание на то, что именно в Киеве полиэтничное войско Олега (или его часть) приобрело статус великокняжеской дружины. В. Л. Янин склонен видеть в этой «руси» дружину, представлявшую прежде всего административный аппарат великого (киевского) князя. По его мнению, как и по мнению Д. С. Лихачева [426] , противопоставление княжеской дружины (руси) рядовому войску (словенам) отражено и в рассказе о походе на Царьград 907 г. [427] , хотя Д. С. Лихачев и понимает термин «дружина» шире, чем В. Л. Янин. Но при любой трактовке – наиболее существенно то, что исходное этносоциальное значение термина «русь» стало «размываться» как в этническом плане (включает «мужей» славянского происхождения), так, видимо, и в социальном (в описании похода 907 г. о руси говорится как о войске вообще, а не только как о великокняжеской дружине).

424

Falk К.-О. Einige Bemerkungen. S. 149. А. А. Шахматов (Шахматов А. А. Разыскания. С. 340) считал очевидной искусственность конструкции «вся русь» (как и легенды о призвании варягов в целом), по его мнению, летописец стремился объяснить таким образом отсутствие руси собственно в Скандинавии – «всю русь» якобы переселил с собой Рюрик. Однако, помимо приведенных данных Константина Багрянородного, для средневековых источников вообще и для древнерусских в частности (ср. «Русь вся» в договоре Святослава) характерно обозначение дружины как «всех чехов», «всех данов» и т. д.

425

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 20 [= ПВЛ-1996. С. 14. – Прим. ред.]. А. А. Шахматов считал, что в Древнейшем своде «русью» именовались лишь варяги Олега (словене и прочие – позднейшая вставка), восприняв это название в Киеве, где оно якобы было исконным. Эта гипотеза о южном происхождении названия «русь» основана, однако, на недоказанном предположении самого А. А. Шахматова о существовании государства скандинавов-росов Вертинских анналов в Среднем Поднепровье до 840 г. (Шахматов А. А. Разыскания. С. 542; Он же. Древнейшие судьбы русского племени. Пг., 1919. С. 53 сл.).

426

ПВЛ-1950. Ч. 2. С. 253 [= ПВЛ-1996. С. 419. – Прим. ред.].

427

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 24 [= ПВЛ-1996. С. 17. – Прим. ред.].

Наконец, в тексте договора 911 г. [428] появляется хороним (политоним?) «Русская земля». Показательно, что Аскольд и Дир, согласно ПВЛ, владели не Русской землей, а «польской» (т. е. Полянской): название «русь» в территориальном значении начинает распространяться в Поднепровье с утверждением в Киеве именно великокняжеской дружины Олега, назвавшего Киев метрополией – «матерью городов русских» [429] . Вместе с тем в упомянутых текстах наряду с расширительным значением названия «русь» присутствуют отзвуки и самого раннего значения: Олег требует дань «на корабль» и «на ключ» (уключину), что подчеркивает особый статус именно гребцов в походе на судах.

428

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 27 [= ПВЛ-1996. С. 19. – Прим. ред.].

429

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 20 [= ПВЛ-1996. С. 14. – Прим. ред.].

Таким образом, в летописных текстах, повествующих о событиях конца IX – начала X в., можно увидеть весь спектр значений названия «русь» с тенденцией к его расширению и переносом названия со скандинавских реалий на восточнославянские. Эта тенденция упрочивается к середине X в., судя по описанию похода и договору Игоря (944 г.), где его войско, состоящее из варягов, руси, полян, словен, кривичей и тиверцев, корсунцы и болгары называют общим именем – «идутъ Русь» [430] , отличая от «руси» только наемников-печенегов. Эта «расширительная» трактовка «извне» подкрепляется «изнутри» словами договора, заключенного «от Игоря, великого князя рускаго, и от всякоя княжья и от всхъ людий Руския земля» [431] . При этом послы со скандинавскими именами выступают доверителями правителей, часть которых носит славянские имена (в их числе – Святослав, сын великого князя). Договор скрепляется клятвой Перуном, что свидетельствует об отправлении русскими князьями и дружиной славянских культов. Все это наряду с данными археологии и лингвистики говорит о далеко зашедших процессах ассимиляции, изначально сопровождавших распространение названия «русь».

430

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 33 [= ПВЛ-1996. С. 23. – Прим, ред.].', ср. комментарий: ПВЛ-1950.

Ч. 2. С. 288 [= ПВЛ-1996. С. 430–431. – Прим. ред.].

431

ПВЛ-1950. Ч. 1. С. 35; ср.: С. 38–39 [Цит. по: ПВЛ-1996. С. 23; ср.: С. 26. – Прим.

По мере того как название «русь» становится известным соседним с восточными славянами народам, оно появляется во все большем количестве разноязычных источников, причем большинство из них фиксирует уже отмеченную двойственность значения слова.

Этносоциальное содержание названия «ар-рус» в арабских источниках, в отличие от расширительного этнического «ас сакалиба» (под которым подразумевались не только восточные и западные славяне, но часто и другие народы Европы – болгары и даже германцы [432] ), отмечалось неоднократно, причем этническое значение – под народом ар-рус понимаются скандинавы [433] , – как правило, не выражено эксплицитно и устанавливается путем этнографических, исторических и прочих сопоставлений. Доминирование социального значения названия «ар-рус» исторически обусловлено самим характером контактов: знакомством арабов с теми самыми отрядами, которые называли себя roths(тепп) и которых западные финны называли ruotsi. Один из таких отрядов в 921/922 г. видел в Булгаре Ибн Фадлан, составивший «этнографическое» описание похорон его «предводителя».

432

Минорский В. Р. Куда ездили древние русы? // Восточные источники в истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1964. С. 22–23.

433

Vitestam G. The People of ar-Riis as Merchants According to Arabic Sources 11 KYHAA. Filologisk-filosofisk serien. 1975. B. 15. Единственным в восточных источниках текстом, отождествляющим народы ар-рус и ас-сакалиба, является вставка неясного происхождения в сочинение Ибн Хордадбеха (Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку, 1986. С. 38 сл.; см. также: Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI–IX вв. И Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 382–385).

Показательно, что сами ар-рус (русийа) характеризовали свой обряд погребения исключительно как сожжение в ладье [434] , хотя ни в Скандинавии, ни в Восточной Европе этот обряд не был господствующим: видимо, связь «руси» с кораблем как символом социальной группы была еще актуальной. Участвовавшие в похоронах были, вероятно, сородичами и домочадцами умершего предводителя. «Царь русов», в описании того же Ибн Фадлана, постоянно окружен «четырьмястами мужами из числа богатырей, его сподвижников, причем находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него». И название группы, совершавшей похороны руса в ладье, и название окружения царя русов имеют эквивалент в древнерусском языке – «дружина» [435] .

434

Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956. С. 143, 146.

435

Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1977. Вып. 4. С. 363.

Исключительно как воинов и купцов, живущих на острове, изображают ар-рус источники, восходящие к IX в. Ибн Русте пишет: «У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян (ас-сакалиба), подъезжают к ним на кораблях… Они не имеют пашен и питаются лишь тем, что привозят из страны славян… Все свои набеги и походы совершают на кораблях» [436] . Вероятно, Ибн Русте описывает здесь полюдье – сбор дани княжеской дружиной; близкие сведения об «острове русов» и кормлении отрядов ар-рус (100–200 человек) в земле славян есть у Гардизи [437] . Описание восточными источниками «профессионального» быта ар-рус как воинов и купцов, для которых характерны походы на кораблях, сбор дани, кормление в стране ас-сакалиба, подтверждает актуальность этносоциального термина «русь», отраженного восточной традицией.

436

Новосельцев А. П. Восточные источники. С. 397–400.

437

Там же. С. 399.

Той же двойственностью значения можно объяснить кажущуюся противоречивость сообщения Вертинских анналов (839 г.) [438] о людях, назвавших себя, т. е. род свой, «росами» («se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant»), а в действительности оказавшихся свеонами («eos gentis esse Sveonum»). Употребление оборота accusativus cum infinitivo позволяет понимать слово «рос» как самоназвание группы (gens) свеонов [439] . При этом основным определяющим данную группу признаком является не их этническая принадлежность (иначе достаточно было бы определения «свеоны»), но их деятельность: выполнение некоего поручения правителя-хакана к императору Византии Феофилу. Как известно, такого рода поручения – дипломатического или иного характера – возлагались в тот и в более поздний период на членов княжеской дружины [440] , в значительной степени заменявшей аппарат государственного управления. Название «рос», таким образом соотносимое, но в то же время и противопоставленное этнониму «свеоны», обозначает членов дружины правителя, носившего титул «хакан» и поддерживавшего связи с Византией.

438

MGH. SS. 1885. Т. 1.Р. 434.

439

Слово gens «род» в средневековых источниках имеет весьма широкое и расплывчатое значение, обозначая не только кровнородственные, но и иные группы. Вопрос об этнической и государственной принадлежности «хакана росов» не может быть рассмотрен в рамках этой статьи, тем более что сам текст не содержит данных для его решения.

440

Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. М., 1980. С. 36 сл.

В отношении интересующего нас названия аналогию сообщению Вертинских анналов представляет упоминание ал-Йакуби о практически одновременном известию анналов нападении на Севилью в 844 г. «кораблей [народа] ал-Маджус, который называется ар-Рус» [441] . Термином «ал-Маджус» (буквально «огнепоклонники») восточные авторы обозначали языческие народы Европы, сжигавшие своих мертвых. Показательно выделение (само)названия «ар-Рус» из собирательного иноназвания ряда народов.

441

Lewicki Т. Zrodla arabskie do dziejow slowianszczyzny. Wroclaw; Krakow, 1956. T. 1. S. 128, 251,270–271.

К первой трети IX в. сообщения о нападениях росов на византийские владения появляются в византийских источниках (жития Стефана Сурожского и Георгия Амастридского) [442] , к середине IX в. – в проповедях патриарха Фотия 860 г. и его же Окружном послании 867 г. [443] , наконец, в середине X в. составлено ценнейшее описание «росов» в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного [444] . Если первые три источника содержат лишь характерные для учительной литературы стереотипные описания нападений «росов» на Сурож, Амастриду и Константинополь, то Константин пространно излагает полученные им сведения о росах: их местах обитания, образе жизни и т. д. Показательно, однако, что ни разу он не оговаривает принадлежность росов к какой-либо крупной этнической группе, как он делает, например, по отношению к племенам друговитов, кривитеинов и др., относя их к славянским народам. Лишь на основании анализа «росских» названий днепровских порогов, бесспорно скандинавских, можно полагать, что «росы» Константина являются скандинавами.

442

Васильевский В. Г. Труды. Пг., 1915. Т. 3.

443

Две беседы святейшего патриарха константинопольского Фотия по случаю нашествия росов на Константинополь // Христианское чтение. 1882. Сент. – окт.

444

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Текст, перевод, комментарий / Г. Г. Литаврин, А.П. Новосельцев. М., 1989. С. 44–51; см. также комментарий к гл. 9.