Древняя Русь. Быт и культура
Шрифт:
В южнорусских городах и замках амфоры встречаются очень часто, тогда как в северных — лесных областях — их находки обычно единичны. Таким образом, чем ближе к центрам производства этой керамической тары и продуктов, перевозившихся в них, тем больше находок амфор на памятниках, чем дальше, тем труднее было доставлять их в этой бьющейся, неустойчивой и неудобной для сухопутной перевозки таре. Поэтому в отдаленных от Причерноморья городах их значительно меньше, чем на юге.
На крымских материалах (у обжигательных печей близ д. Морское) М.А. Фронджуло подсчитал, что каждая амфора разбивается в среднем на сто обломков. Благодаря этому представляется вполне возможным провести серьезное сравнительное исследование этого массового материала (обычно тысячи и десятки тысяч обломков) и дать реальные цифры распространенности амфор на территории Древней Руси и в каждом отдельном городе по периодам (стратиграфические подсчеты).
Пока эта чрезвычайно трудоемкая работа проведена только по данным двух древнерусских городов — Тмутаракани и Белой Вежи (Плетнева С.А., 1959, с. 241–249; 1963, с. 46–52). Подобные исследования могут дать интереснейшие выводы о периодах расцвета и упадка торговых связей Руси с Крымом и Византией с конца VIII по XIII в., о направлении этих связей в разные периоды, могут помочь уточнению дат разных типов амфор или же, наоборот, дать четкую хронологию культурных напластований городов и отдельных комплексов в них. Эта работа еще впереди.
К другому виду тарной привозной посуды относятся так называемые красноглиняные кувшины тмутараканского типа. Это высокие стройные сосуды с удлиненным горлом и небольшими в диаметре дном и горлом. Плечики у них покатые, венчик — в виде однорядного или двухрядного валика. По плечикам и иногда горлу проведен орнамент — одна или две линии. Характерными особенностями кувшинов являются плоские широкие ручки, одним концом прикрепленные к плечикам, а другим — примерно к середине горла, а также темно-красный обжиг рыхлого песчанистого глиняного теста с примесью тонкого песка (табл. 26, 8). В настоящее время мы можем достаточно уверенно говорить о центре их изготовления — это Таматарха и Тмутараканское княжество, и о времени их бытования — это IX–XI вв. с преимущественным распространением в X в. (Плетнева С.А., 1963, с. 52–58).
Помимо Тамани, делали их в мастерских, расположенных у Саркела — Белой Вежи, хотя там глиняное тесто было более слоистым и хрупким, а обжиг — неровным (Плетнева С.А., 1959, с. 249–251). С Таманского полуострова и нижнего Дона эти кувшины распространялись в крымские приморские города, в Херсонес, на поселения Прикубанья и Предкавказья, на салтовские и славянские поселения роменской и боршевской культур (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., Якобсон А.Л., 1953, с. 221; Якобсон А.Л., 1950, с. 311; Ефименко П.П., Третьяков П.Н., 1948, с. 42, 108; Москаленко А.Н., 1965, с. 123–125; Винников А.З., 1984, с. 76, рис. 23; Ляпушкин И.И. 1958, с. 44, 45). Часто на дне внутри кувшинов сохраняется слой черной массы — смолистого вещества. Исследования на кувшинах средневековой Тмутаракани показали, что это действительно остатки смолы, которую виноделы применяли с древности для водонепроницаемости сосудов, улучшения сохранности вина и даже его вкусовых качеств (Кострин К.В., 1967, с. 228 и сл.).
«Смоление» на внутренней поверхности, особенно на дне красноглиняных кувшинов, связывают и с перевозкой и хранением в них нефти, использовали их и для хранения продуктов: мелкой соленой рыбы, сыпучих или вязких специй.
На примере такой трудно экспортируемой категории изделий, как керамика, тарной, а иногда и кухонной, мы можем убедиться, что различные регионы древнерусского государства были не так уже разобщены даже в начальный период его существования. Главным связующим звеном при этом оказывались торговые связи.
Керамика с поливой, люстром и другими способами орнаментации
Р.Л. Розенфельдт
С раннего времени на Русь проникала керамика из древних и хорошо известных в разных странах центров, в первую очередь — из Византии. Самая ранняя — это белоглиняная посуда с полихромной росписью, начало изготовления которой в Византии относят к IX в. Роспись на ней выполнялась минеральными красками в трехцветной (коричнево-розовой) или пятицветной гаммах (с добавлением синего, зеленого и красного цветов). Роспись на одной группе сосудов ограничивалась четким контуром черно-коричневого тона, на другой контур отсутствовал.
Полихромная византийская керамика была заметным явлением в художественной жизни IX–X вв. Процесс ее изготовления был даже описан в сочинении пресвитера Теофила (Макарова Т.И., 1967, с. 12; Залесская В.Н., 1985, с. 4). Основные находки белоглиняной расписной керамики сосредоточены в районе Константинополя, а также в окрестностях древней столицы Болгарии Преславле, где она изготовлялась, образуя особую самостоятельную ветвь константинопольской керамической полихромии (Mijatev Kr., Preslavskata keramika. Sofia, 1936; Akrabova-ZandovaIv., Preslavskata risuvana trapezna keramika. Preslav, Sofia, 1976, II; Totev T., Manastirat v «Tuzlalaka» — centar na risuvana keramika v Preslav prez IX–XV v. Sofia, 1982).
Больше всего полихромной византийской керамики известно по находкам в Херсонесе (Залесская В.Н., 1985). Только немногочисленные ее экземпляры попадали на Русь — в Киев, Гнездово, Новгород, есть они и в южных городах — в Тмутаракани, Керчи и в Саркела — Белой Веже (Макарова Т.И., 1976, с. 13–20, табл. II–IV). В настоящее время керамика с полихромной росписью под прозрачной бесцветной глазурью (а иногда и без нее, как это видно по находкам в Херсонесе и сведениям пресвитера Теофила) хорошо изучена. В ее византийском происхождении сомнений нет. Это касается скромных кружек или чашек, проникавших с IX в. в далекие северные регионы Руси и связанных с литургической практикой у населения, приобщавшегося к христианству (Залесская В.Н., 1985, с. 8, 9). Это относится и к таким редким произведениям керамического ремесла, как тарелка с сэнмурвом и кружка, найденные в кургане Гнездова (табл. 27, 3), и выполненное в более богатой гамме блюдо из Киева (табл. 27, 2).
Одновременно с полихромной на Русь проникала и более простая по способу изготовления византийская посуда, чаще мелкая — открытые блюда с характерным рельсовидным венчиком и пятнистой зеленой, реже желтой поливой. В центре их размещается оттиснутый в штампе рельефный орнамент с раннехристианскими символами. Формы этой посуды восходят к позднеримской керамике с красным лаком, на сложение орнаментации большое влияние оказал Ближний Восток (Якобсон А.Л., 1959, с. 350–357).
Больше всего такой керамики найдено в слоях IX–XI вв. Тмутаракани, Корчева и Саркела — Белой Вежи. Вероятно, к такой посуде относились обломки сосудов, найденные Э.В. Хвойкой в Белгородке (Хвойка В.В., 1913, с. 85) и М.К. Каргером в Киеве (Макарова Т.И., 1967, с. 11). Эта керамика составляет большую часть всей византийской поливной посуды, попадавшей в Восточную Европу в IX–XI вв. Помимо указанных городов, она встречается во многих местах южного побережья Крыма и на памятниках салтовского времени. Как мы видели, знакомство с нею не прошло бесследно для становления собственного поливного дела на Руси.
Попадала на территорию Руси и Византии и красноглиняная керамика, покрытая зеленой или желтой поливами по ангобу. Орнаментировалась она чаще всего гравировкой (граффито). Это преимущественно блюда на кольцевых поддонах, иногда довольно крупные. Встречаются и красноглиняные поливные кувшины или бутыли. Обломок такого сосуда был найден в Старой Рязани, на Пронском городище (Монгайт А.Л., 1955, с. 158, рис. 123). Есть обломки красноглиняных поливных сосудов с орнаментом граффито и в Серенске (Никольская Т.Н., 1968, 1971). Большинство находок подобной керамики с желтой, зеленой и бесцветной глазурью в древнерусских городах связано с послемонгольскими слоями.