Древняя Русь
Шрифт:
Больше крови пролейте во славу Сульдэ!
Убивай, убивай, мир тогда будет твой
И падет на колени весь род на Земле!
Онгононы прокружившись, повторили, раскрывая сияющие пасти.
Мы растопчем урусов железной пятой
Бесконечным потоком бушует гнев бога!
Убивай, убивай, мир тогда будет твой
Повелитель Вселенной придет на подмогу!
– Уррагх! Уррагх! Орали сотни тысяч глоток.
Субудай-Багатур встал с колен и поклонился онгононам.
– Мы все сделаем! Лучезарное солнце победы осветит войска Чингиз-хана!
– Да будет так!
Онгононы завертелись в
– Теперь настала пора нанести первый удар. Бурундай!
Сутулый монгол с желтым перекошенным шрамом физиономией, опустился на одно колено.
– Ты ведь был с Кюльканом и не досмотрел за священным чингизидом!
– Я виноват, можешь меня казнить!
Бату-хан подошел к нему, по крысиному скорчив морду.
– Ты низкий темник дорого заплатишь за это или умрешь! Я дам тебе трудное повеление. Ты или погибнешь или выполнишь его! Бери три своих тумена, и скачи туда.
– Бату-хан широким жестом показал на засыпанный снегом лес.
– Вон туда на север, за дремучими лесами, на замершей реке, как ее там...
– Сити! Субудай шмыгнул носом.
– На реке Сити, стоит грозный стан белых мангусов и князя Всеволода! Ты набросишься на урусов, твои воины будут избивать их, не отступая ни на шаг. Сам великий Кюлькан полетит впереди вас и горе, если вы отступите и будете разбиты. Я мучительно казню тебя, а в небесном мире ты будешь вечно убирать навоз из-под лошадей.
Бату-хан замолчал. Из ноздрей потекли сопли, в груди хрипело. Взгляд остановился на Субудай-Багатуре, тот казалось, осуждал повеление джихангира.
– Чего чем ты опять недоволен?
Субудай подошел к Батыю и прошептал на ухо.
– Эти тумены обречены на смерть, тридцать тысяч всадников слишком мало для большой уруской армии с ее хитрыми машинками.
Джихангир с размаху хлопнул Субудая по меховой шапке.
– Мы пойдем за ним следом! Эти три тумена разведают капканы и ловушки урусов.
Скачи прямо сейчас Бурундай, вся наша армия пойдет по твоим следам и горе, если мы тебя догоним!
– Слушаюсь и повинуюсь!
Темник поцеловал снег и вскочил на коня. Несмотря на ночь и усталость Бурундай вывел три тумена, луна и онгононы исчезли за тучами. Изможденные всадники устремились на встречу своей судьбе.
Бату-хан подкрепился арзой и отошел к костру. Он был слишком взвинчен и не мог уснуть. Субудай сделал ему предложение. Непобедимый хрипел и рьяно доказывал.
– Надо послать Мусука и сотню тургаудов в разведку на реку Сить, а лагерю белых мангусов. Пошли его тайно, что бы темник Бурундай и не подозревал об этом. Заодно мы и темника проверим на преданность нам.
Бату-хан щелкнул пальцем.
– А куда он денется, я слов на ветер не бросаю, а он храбр! Но если я пошлю в это уруское пекло брата "седьмой звезды" и он погибнет, сердце Юлдуз будет разбито!
Старый полководец задумчиво потянул кувшин с кумысом.
– Она царица как ты решил, и ее брат будет получать подношения от низших и высших! Дзе! Он сопьется, и развратиться, станет бабой, а не воином, покроет позором твой род. А если он будет сражаться как истинный батыр, то его слава достанется и тебе.
– Что-то твой взгляд слишком
Субудай осушил кувшин.
– Ничего того, что могло бы повредить монгольской империи!
– А может, ты думаешь, что он тайный возлюбленный моей жены и хочешь таким образом убрать его?
– Если бы я так думал, то повелел бы казнить его.
– Хорошо я тебе доверяю! Но слышал я, что у сотника Тюляг-Биргена завелся джин. Вот пускай он преуспевший в черном колдовстве и поскачет за ним. И еще где этот мошенник Хаджи-Рахим? Ему не удастся отвертеться от решающей схватки.
– Этот дервиш поскачет в месте с ними - не помешает!
Субудай кивнул в знак одобрения.
– Тогда поторопись! Мы должны обрушиться на урусов как орел на ястреба. Они уснули и не ждут нас.
– Если бы так! Увы, белые мангусы ни когда не спят.
Субудай простонал и потянулся за другим кувшином, заливая айраном широкую глотку.
. ГЛАВА Љ 32
Несмотря на поваливший снег, оборонительные работы в секретном граде продолжалась ударными темпами. Особенно активно старались показать свою работоспособность вновь прибывшие гномы. Маленькие человечки работали под землей, из-под сугроба вились сизые дымки. Было еще темно, только-только на востоке стала заниматься заря. Дикорос и Ратибор шествовали между сугробами, волхв на ходу читал толстую колдовскую книгу, монах шептал молитвы. Тревожную тишину разорвал сигнал горна. По команде подъем из постойных казарм выбежали бойцы белой армии. Полуголые, босые не смотря на мороз и сугробы, они делали энергичную зарядку. Затем они совершали часовую пробежку, размахивая на бегу тяжелыми шестами. Каждый шест был с обоих концов обрамлен обоюдоострыми лезвиями, на бегу, бойцы сшибали, разрубая на части еловые шишки, кромсали ветви. Малые дети бежали налегке у бойцов поопытней и постарше к голым конечностям были прикреплены внушительные железки, имитирующие вес кольчуг и доспехов. В прочем мульти-клоны освоили передовые технологии, заимствованные из самолетостроения. Новые кольчуги выплавлялись из смеси спрессованной бумаги, сплава легированной стали и алюминия разведенного полимерами. Правда алюминий удалось получить только после того, как была построена электростанция. Помимо тепловой уже подходили к концу стойка и гидроэлектростанции, еще раньше возвели четыре водяные мельницы. Оставив на студеном снегу череду босых следов, белые воины промчались мимо волхва с монахом. Ратибор перекрестил их вдогонку.
– Вот это огольцы, с такими бойцами одолеем монголов, вот только магия их колдовская... Только на Божье провидение мы уповаем.
Подул ветерок, подхваченный снежок угодил в слегка заспанное лицо волхва. Встряхнувшись, Дикорос, оторвался от массивной книги.
– Сильна магия у монголов, но и мы не слабы. Надо других волхвов сбирать со всей земли русской. Да вот не задача - есть у нас колдуны, а на сбор не идут.
Ратибор всмотрелся в облака, кинул взор на вздымающуюся зарю. На синем небе расплывалось розовое искрящее пятно. Мимо пробегал очередной отряд "курсантов" на сей раз девушек. У большинства девчурок на нежных раскрасневшихся лицах красовались синяки, волосы или коротко стрижены или заплетены в тугие косы и взгляд не по женскому жесткий. И все Дикорос успел заметить знакомый лик, мелькнувший среди русских амазонок.