Древо жизни
Шрифт:
– Да это Сечной вернулся, я его в райотдел спровадил, – пояснил Северин.
Но оказалось – кинолог с собакой. Вся бригада вывалила на улицу. Следить за работой Мухтаров – излюбленное развлечение, тут же и пари – только до обочины или что-нибудь все-таки найдет. И почти сразу примчался Сечной.
– Чего-то ты долго, – без нотки сожаления сказал Северин.
– Да пока всех построил, пока изъятие оформил, – махнул рукой Сечной.
– Чего изымал-то?
– Да карточки регистрационные. Знаете, сколько людей в этой халупе проживает? Ни в жизнь не угадаете – сто девяносто четыре!
– А ты прав оказался, Микола Трохимыч, – повернулся
– А я тут при чем? Я тут ни при чем! – буркнул участковый, уворачивая, впрочем, глаза.
– Нашего-то нет? – спросил Северин у Сечного.
– Я просмотрел последнюю неделю, вроде нет.
Северин удовлетворенно кивнул, как будто и не ждал ничего другого. Он отошел к своей бригаде, чтобы сообщить об очередном проколе. В это время из дома вырвалась овчарка на длинном поводке, заметалась по тесному дворику, принюхиваясь, рванулась в сторону калитки, но тут же остановилась и принялась облаивать Сечного, припадая на передние лапы и делая вид, что сейчас прыгнет на него и разорвет в клочки.
– Фильм «Омен» помните? – тихо спросил фотограф Михаил у Северина. – Там вот так же собачки на того дьяволенка бросались. Чувствуют собачки нечистую силу!
Северин фильм помнил и понимающе усмехнулся. Остальные с интересом наблюдали, как поведет себя в этой ситуации прокурорский пшют. Сечной оказался неробкого десятка, он строго посмотрел на собаку и тихо сказал: «Чего брешешь? Работай!» И собака отбежала от него, немного даже поджав хвост, и вновь заметалась по дворику, принюхиваясь.
– Кстати об «Омене», – сказал Северин фотографу, – помнится, собачки там разные были, иные и служили этой самой силе.
К всеобщему удивлению Мухтар рванул не на улицу, а мимо дома, через заброшенный сад, через дырку в штакетнике на задах к видневшимся неподалеку многоэтажкам. Но уже метров через пятьдесят сел, как бы поджидая бегущих следом людей и призывая их подивиться вместе с ним. А подивиться было на что.
– Тут у нас овражек, в него весь мусор всегда скидывали, а теперь вот засыпают, красоту наводят, – выпалил догнавший Северина участковый, но тут же и замолчал, уставившись вместе со всеми на открывшуюся картину.
Овражек был почти полностью засыпан песком, аккуратно разровненным. Посередине песчаной полянки был небольшой, в полметра, кратер, как будто что-то вырвалось из-под земли. Но краям кратера виднелись следы рук, борозда метра в два, как будто кто-то полз на коленях, потом человеческие следы, которые вели прочь от кратера в сторону домов.
– А я не верил! – выдохнул участковый.
– Чему ты не верил? – недоуменно спросил Северин.
– Да вот в газетах писали, что научились мертвецов воскрешать, а я не верил. Но ведь вылез же – факт!
– Как же – воскрес! Сразу в ботинках сорок пятого размера! – воскликнул Северин.
Выдыхающееся расследование возобновилось с новой силой. Не обошлось без обочины, где «воскресшего» подобрал, судя по всему, рейсовый автобус. С материальными уликами повезло больше. Неподалеку в кустах нашли лопату и грабли с характерными метками красной краской на черенках, по утверждению участкового с их помощью предпредпоследний хозяин злополучного дома надеялся предотвратить кражу сельхозинвентаря. В одном из следов обнаружилась магнитофонная кассета фирмы BASF, а у самых домов – окровавленное полотенце, льняное, расшитое красными петухами.
Едва увидев его, Северин припустил обратно к дому, опережая даже Мухтара. Там он обыскал всю прихожую. Не найдя ничего похожего на орудие убийства, он опустился на колени и изучил половик.
– А ведь кровь! – воскликнул он, довольный. – Аркадий Иосифович, каково ваше мнение?
– Три пятна бурого цвета диаметром от 4 до 6 миллиметров – вот мое мнение, – отрезал тот, – а остальное…
– … вскрытие покажет, – как-то нервно хохотнул Максим.
– Так, умник, – резко сказал Северин, – ты останешься здесь, хоть до ночи, обойдешь всех соседей, поспрашиваешь, не видели ли чего в ночь с тридцатого на первое. И среди многоэтажек поспрашивай, особенно в районе автобусной остановки, не видел ли кто-нибудь первого числа шатающегося мужчину высокого роста в грязной одежде с разбитой головой.
– О шатающихся мужчинах в испачканной одежде он вам целый том показаний наберет, – также с каким-то нервным смешком сказал Сечной, – Пасха же была!
«Жаль, что ты не по нашему ведомству, я бы тебя за Можай загнал!» – подумал Северин.
Глава 3
«Маятник Фуко»
Москва, 3 мая 2005 года, 5 часов вечера
Северин посмотрел на часы, потом перевел взгляд на стопку протоколов на столе, удовлетворенно кивнул – все находилось в соответствии, того и другого было если не много, то вполне достаточно для одного рабочего дня. А если учесть ранний выезд, то и более чем достаточно. «Пора и честь знать», – подумал Северин и принялся складывать протоколы в папку. Дошла очередь и до смятого листка, извлеченного им из-под кровати в злополучном доме. Северин уже остыл от потока мистики, обрушившегося на него в первой половине дня, и теперь разглядывал листок достаточно спокойно.
Не то, что днем. Тогда, выехав из поселка, он почувствовал вполне реальное жжение с левой стороны груди, как будто туда налепили перцовый пластырь. Жжение становилось все сильнее, и он, остановившись на обочине, запустил руку под куртку, потом под пиджак, пытаясь найти источник раздражения. И наткнулся на этот листок, лежавший во внутреннем кармане. «Я ведь так толком его и не рассмотрел», – подумал он, вынимая листок. Жжение у груди пропало, сменившись легким покалыванием в пальцах, державших листок. Возможно, это был зуд, потому что уже через пару минут изучения листка у Северина появилось острейшее желание разорвать его в клочья и развеять по дороге. Спас листок от казавшейся неминуемой казни лишь статус улики, возможно, важной. Оставшийся путь до Петровки важная персона проделала, вольготно раскинувшись на заднем сидении.
«С чего это я тогда так взбеленился? – с некоторым удивлением подумал Северин. – У меня на совещаниях не такое еще выходило. Сидишь часами, изображаешь напряженное внимание, а рука что-то чиркает ручкой по листку. Иногда такое вырисует, что в приличном обществе и показать-то неудобно. Помнится, после одного особенного нудного совещания они с сослуживцами обменялись своими „записями“. То-то смеху было!»
Несомненно, что лежавший перед Севериным листок представлял собой образчик именно такого подсознательного, «совещательного» творчества. Две записи повторялись трижды, выписанные разными шрифтами: слова «код воскрешения» и число из девяти цифр – 812199258. Имелась длинная последовательность латинских букв, написанных в ряд: I I D В В I В I I D I I I I D I B I D D B I B.