Древо жизни
Шрифт:
— Ну и что?
— Ты молод, Икер, и полон достоинств! Почему бы тебе не принять свою судьбу, не убедить моего отца и не наследовать ему?
— Потому что слишком много вопросов осталось без ответа.
— Забудь их!
— Не могу.
— Ты из-за пустяков усложняешь жизнь, поверь мне!
— Ритуал, исполненный на гумне, не так-то прост.
— Это древний крестьянский обычай, не терзай себя из-за него!
— Почему же тогда фараон почтил его своим присутствием?
— Потому что он хочет заручиться поддержкой правителя нашей провинции! Как ты и сам говорил, наш царь — не какой-нибудь слабак, который согласится делить власть! Он вскоре выступит против наместников, которые решили ему не подчиняться. Но мы, мы, по крайней мере, будем в безопасности. Выброси из головы свое прошлое, Икер, и думай только о своем будущем. Вот я, например, существую; это хозяйство, эти поля дома и закрома также существуют. Если захочешь, все это может стать твоим.
— Вспомни, что твой отец запретил тебе подходить ко мне.
Маленький Цветок улыбнулась.
— С момента, когда тебя назначили нести новорожденного теленка, символ Возрождающегося Солнца, все стало иначе. Здесь никто не осмелится отпустить в твой адрес ни одного замечания. Эту ночь мы можем провести вместе.
На ней, пожалуй, было слишком много косметики, но это ничуть не уменьшило ее природного очарования.
— Я должен подумать.
— А если ты подумаешь... после?
— Ты будешь презирать меня, Маленький Цветок, и ты будешь права! Твои слова действительно тронули меня, клянусь тебе, но я действительно должен подумать.
Хозяин, как обычно хмурый, подозвал Икера.
— Наш пастух заболел. Поведешь быков на канал, чтобы они попили и искупались.
Слуги и работники в хозяйстве готовились к пиру, чтобы завершить сезон сбора урожая. Везде в деревнях будет грандиозный праздник, за которым последуют несколько дней отдыха. Это мирное счастье — не дело ли рук Сесостриса, который только что отбыл из провинции после исполнения ритуала в главном храме?
Почувствовав воду, быки не заставили себя долго упрашивать. Они сами пошли в нужном направлении, а юноше осталось лишь их сопровождать.
Они шли к излюбленному месту, где росли старые ивы, которые давали приятную густую тень. Друг за другом, по очереди, кроткие, они спускались по склону и тянули в себя воду из канала, шумно всхлипывая и фыркая от удовольствия.
Икер присел на берегу.
Он не сомкнул глаз этой ночью, размышляя о том, как мирно и тихо будет жить с Маленьким Цветком. Но представлявшиеся сцены — он, образцовый отец семейства и примерный хозяин, она, замечательная супруга и внимательная мать, превосходные урожаи, тучные стада, полные закрома — не давали ему радости.
Икер не должен был лгать самому себе: пережитые испытания не могут стереться из памяти и главное для него — понять их.
Поднялся странный ветер, который дул как бы сразу со всех сторон.
Быки замерли.
И Икер увидел ее...
Небесной красоты женщина с золотыми волосами и нежно сияющей кожей вышла из зарослей. Ее длинное белое платье излучало яркий свет.
Мгновение, еще мгновение... и их взгляды встретились.
Она.
Это она, никто с ней не может сравниться.
— У тебя странный вид, — сказал Икеру верзила. — Откуда это ты идешь с быками?
— С канала, где растут ивы.
— А-а, понял! И ты тоже увидел богиню. Не ты первый, уверяю тебя! Игра тени и света рисует очертания восхитительной женщины, которую с восторгом описывают пастухи. К несчастью, это лишь призрак, игра света и воображения.
Верзила добавил лукаво:
— А вот Маленький Цветок — вполне живая и настоящая! По слухам, она втрескалась в тебя по уши. Это серьезно у вас?
— Слухи — это яд, которым никому не советую пользоваться.
— Еще одна бесполезная мысль! Тебе везет, Икер. О Маленьком Цветке многие мечтают. Это дочь хозяина, ты отдаешь себе отчет? Пойдем готовиться к пиру. В этом году он обещает быть сказочным.
Чтобы защитить людей от палящих лучей солнца, во дворе было поставлено несколько навесов из тростника; дети беспрестанно крутились вокруг поваров, и те, в конце концов, скармливали им обрезки сластей.
Безучастный ко всей этой суете, Икер загонял быков в хлев. Когда он выходил оттуда, то наткнулся на Маленький Цветок.
— Ты подумал?
— Думаю, что я не способен сделать тебя счастливой.
— Ты ошибаешься, Икер!
— Я не такой, как ты думаешь, Маленький Цветок.
— Ты не похож на других, и мне нужен только ты.
Она сердито повернулась к нему спиной и пошла к отцу, который следил за тем, как накрывают столы.
Перед тем, как рассаживаться по местам, следовало возблагодарить богов.
Вошли двадцать женщин, несших блюда с освященными в храме приношениями, которыми украсили своеобразный алтарь из яств, предназначавшихся невидимым силам, которые возглавляли пир. Жрицы — в черных париках, облегающих платьях, покрытых сеткой из голубых жемчужин, в браслетах на запястьях и щиколотках — были одна очаровательнее другой.
Но последняя превосходила всех.
Она была так грациозна, что пленила даже самых искушенных. Благородная походка, лицо с удивительно тонкими и нежными чертами, узкие бедра — она, казалось, происходила из мира, где царило само совершенство. Божественный ювелир придал форму ее красоте, изгиб ее ресницам, прелесть ее глазам, сияние которых затмевало блеск утренней звезды.
Спокойно и медленно, словно она находилась одна в храме, юная жрица положила на алтарь распустившийся цветок лотоса.