Дримлайф
Шрифт:
Мои мысли не покидал тот сон, такой тёплый и по-весеннему яркий. Я всё же нашла силы подняться с помятой постели и потянулась к ящику. В куче всякого бумажного барахла нашарила неуклюжей рукой старый блокнот, который мне когда-то подарила Лилит. Открыла, просмотрев старые записи. Возле каждой заметки стояла дата, за которой следовала цепочка слов, порой никак не связанных логично между собой. Для незнающего человека это могло показаться списком произвольных слов, едва пришедших хозяйке блокнота на ум. Однако я и только я знала, что, например, «мост, лес, озеро, медузы, яблоки» означают, что в своём сне я гуляла по лесу, потом забрела на какой-то мост, подошла ближе и заметила медуз в озере, а затем навстречу с другого берега протянулась ветвь яблони, плоды которой мне захотелось попробовать.
Я щёлкнула авторучкой и сонным корявым почерком отметила сегодняшнюю дату. Задумалась, вспоминая то, что видела буквально пять минут назад. Мне нужно было выделить
Стоило задуматься об этом, как вдруг мне кое-что вспомнилось. Когда-то давно в потоке информации, за очередным вечерним веб-сёрфингом, я случайно наткнулась на статью о снах, но не обычных, а осознанных. Тогда эта статья не вызвала какой-то бурный интерес, однако оказалась для меня познавательной, из-за чего я её и запомнила надолго. В подробности не вдавалась, лишь помню, что умение видеть осознанные сны может благотворно влиять на жизнь реальную – полезный навык, однако. Правда, о таких снах я прочитала самую поверхностную информацию, а вот как достичь эффекта осознанных сновидений – упустила из внимания. Или же это зависит от предрасположенности и не каждый человек может просыпаться во сне? Гадать не стала и решила сразу же посетить всемирный источник информации. Дотянулась ногой до компьютерного блока, и тишину в комнате прервало гудение старенького кулера. Бледный свет монитора заставил меня пощуриться.
Итак, что нам нужно? Ага. «Осознанные сны: как научиться» – забарабанили мои пальцы по клавишам. Я уткнулась взглядом в монитор, где в браузере мне предстало целое разнообразие сайтов, посвящённых волнующей меня теме. Мышкой кликнула на первый попавшийся, и мне открылся огромный текст, в котором я мельком заметила отдельно выделенные методы обучения. Принялась штурмовать статью, проводя взглядом по строчкам. Интересно, однако: в одном из методов рекомендуется вести дневник своих сновидений, дабы лучше запомнить увиденное во время сна – не зря, значит, делаю записи. Следующий пункт показался довольно-таки странным для моего первоначального осмысления: осознание реальности. То есть как это? В непонимании уделила этому моменту чуть больше времени. Оказывается, чтобы осознавать сон, сначала нужно осознать реальность, иначе говоря, постоянно проверять наличие этой реальности вокруг: посмотреть на руки, почитать текст, попробовать то, что возможно только во сне, вырабатывая таким образом привычку спрашивать у себя «а не сплю ли я?» Это упражнение учит отличать сон от реальности – вот как, значит. Далее следовал совет: в момент засыпания повторять себе, что собираешься осознать сон – твёрдо выразить своё намерение и не выпускать его из фокуса внимания. Сделала пометки в блокноте по основным пунктам, перечитала, осмыслила. Теперь я знаю, чем займусь сегодняшней ночью.
Виски продолжало сдавливать, голова тяжелела, и с каждой минутой, проведённой мной за компьютером, я понимала, что больше не могу сидеть. Дотронулась до пульсирующих висков. Жар не спадал – неужели заболела? Впрочем, болеть не так уж и плохо, по крайней мере, для меня: в школу не надо ходить, да и вообще никуда не надо, сидишь дома, занимаешься любимыми делами, а тебе вдобавок всяких вкусностей приносят, чтобы поскорей выздоровела. Если ещё учесть мои планы по осознанным сновидениям, то остаться в постельном режиме – идеальный вариант для начала практики. В общем, я настроилась на болезнь и с радостью собралась болеть долго. Всего лишь неделю. Только вот головная боль меня нисколько
На что только не готов пойти человек ради того, чтобы никуда не выходить в будничный день. Кажется, не только я, да и все мы в первую очередь мечтаем остаться дома, когда на душу нападает тоска. Дом – это первое, о чём мы думаем, когда идём промозглым утречком в школу, когда в общественном транспорте нам наступают на ноги и толкают, когда на нас срывается учитель или рабочий день кажется слишком длинным. У каждого человека есть свой уголок, куда он с радостью готов возвращаться снова и снова. А всё потому, что дом – это единственное место, где можно спрятаться, согреться и набраться сил для нового выхода. Хотя в моём случае я бы вообще никогда не выходила бы из своей крепости. Так, я сидела на подоконнике, размышляя о том, как прекрасен дом. Моё тело обдавал морозный мокрый сквозняк распахнутого окна, в комнату забрёл ветер и невидимым воришкой шарил по углам. Я продрогла насквозь, чувствуя, как скоро мои внутренности покроются кристалликами льда. Упёрто продолжала восседать на подоконнике ради своего отпуска. Кажется, это было лишним.
В прихожей послышался щелчок замка. Я мгновенно соскочила на пол, шлёпнув босыми ступнями, и закрыла окно, проветрив и комнату и себя заодно. Мать вернулась домой. Сейчас увидит, что я не вышла её встречать, разуется, а затем…
– Саввушка, ты дома? – как предсказуемо.
Глаза аж закатились. Я с укором вздохнула, а затем заставила себя высунуться из комнаты. Угрюмо поморщилась. Коридор заполонила свежесть мороза, отдающая слегка больничным запахом. Я неподвижно продолжала наблюдать, как мать убирает свою верхнюю одежду в шкаф.
– Даже не поздороваешься? – заметили меня.
– Добрый вечер, – буркнула я так, что слово «добрый» приобрело иной оттенок.
– Ну и? – допрос продолжился. – Что уже успело произойти?
– Да много чего, – вздохнула я.
– И мне не обязательно знать?
– Тебе ЛУЧШЕ вообще не знать, – я бесшумно закрыла дверь, вернувшись в свою нору.
Разговаривать, а уж тем более о том, как прошёл день, мне откровенно не хотелось. Каждый день у меня проходит почти одинаково, каждый день я слышу одни и те же вопросы. Даже не знаю, что мне больше надоело: повседневность или однотипные вопросы матери. Мне не хотелось нагружать своими проблемами кого-то ещё, достаточно было держать всё накопившееся в себе, терпеть и ждать, пока всё само собой пройдёт. Я задумчиво дотронулась до щеки. «Дрянь!» – сразу же всплыло воспоминание. Закусила губу, чувствуя, как щёки снова начинали гореть. Сейчас меня почему-то одолело совершенно иное чувство злобы. И если в тот момент я злилась на себя, то теперь мой гнев изменил своё направление: да кто она такая, чтобы называть меня дрянью? Так дорожит своими тряпками, что совсем озверела. Выпендрёжница. Наводят лишний шум лишь бы привлечь внимание к себе любимым. Терпеть не могу таких людей. У меня тоже есть своя гордость, я тоже человек, и, думаю, конфликт можно было не доводить до истерики и уж до рукоприкладства тем более. Но почему в тот момент меня одолело глубокое чувство вины? Почему то, что я должна была сказать, в голову пришло только сейчас? Как досадно, что обстоятельства порой способны придавить нас до низшей степени.
Моя мать знает меня. Не понимает так хорошо, как хотелось бы, но знает прекрасно и умеет читать по моему настроению, эмоциям и мимике всё то, что я усердно пытаюсь не афишировать. Я замкнулась до такой степени, что не в состоянии поделиться своими переживаниями с близким человеком. Боюсь непонимания, боюсь оказаться осуждённой за собственные слабости – это хуже всех тех неприятностей, периодически происходящих в моей жизни. Конечно, матери хочется знать, чем живёт её чадо, как обстоят дела на учебё и прочее, но я молчу. Я спрятала всё от неё, начиная от собственных интересов и заканчивая происходящими со мной событиями, – я просто знаю свою мать. Она либо попытается поддержать, либо начнёт угнетать своими поучениями о том, как правильно жить. Да что мы знаем о правильной жизни? Уж лучше умалчивать и учиться великому непостижимому искусству самостоятельно.
Мои душевные терзания прервались: мне почудился запах жареного, который прокрадывался в мою комнату из кухни. Кажется, обжаренная куриная грудка в соусе. Всё-таки усидеть в комнате я не смогла и отправилась к источнику аппетитного аромата. Пробралась и незаметно заглянула на кухню. Мать, напевая что-то под нос, в переднике орудовала у плиты, откуда доносилось шипение сковородки. Присмотрелась: и правда куриная грудка. Слюнки так и потекли. Если так подумать, то за сегодня я ни разу не поела, и сейчас желудок как раз напомнил об этом. Откуда-то из недр мне послышалось страшное урчание. Давно на нашей кухне не было по-настоящему вкусной еды, и сейчас я как никогда раньше ждала ужина. А что там на гарнир? Рис – о, роскошь-то какая, а то от вкуса одних макарон с полуфабрикатами меня уже, мягко говоря, тошнит.