Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть!
Шрифт:
— Либо у него замечательный акустик, либо мы одну лодку из стаи пропустили! — заметил Жуков. — Торпедная атака! Торпедные аппараты 1, 2 к выстрелу приготовить!
Расчёт выполнен ТАС, задана сторона отворота. Жуков дождался доклада о готовности.
— Первый! Товсь! — нажата кнопка первого аппарата. Через минуту чуть ударило по ушам воздухом.
— Первый! Вышла!
Томительно бегут секунды.
— Лодка выполняет уклонение от торпеды! — доложил Панов. И в этот момент прозвучал взрыв!
— Перископная!
Поднят перископ, Жуков переключил него на максимальное увеличение. Перед глазами немного странная лодка с плоской деревянной палубой, на рубке — немецкий флаг, корма быстро проваливалась. Рубка уже под водой, а нос торчит, как поплавок. Пузырь в носу держит лодку.
— К всплытию, артиллерийская атака!
— Близко не подходи, командир! — сказал «дед». — Там торпеды.
В этот момент что-то глухо ухнуло внутри немецкой лодки, и нос исчез.
— Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть! — с облегчением выдохнул Жуков.
— Человек за бортом! И не один!
Немцы народ дисциплинированный! Все на рубке были одеты в жилеты. Все, как один, оказались за бортом, когда торпеда рванула под винтами. Шесть человек в оранжевых жилетах лежали на воде в кабельтове от тонущей лодки. Впрочем, недисциплинированные «наши» точно знали, что подбирать будут трупы. В февральской воде выжить невозможно. Сердце остановится. Алексеев и его команда вытащила из надстройки багры. Надо установить, по меньшей мере, тип и номер лодки. Звук был не знаком акустику. И никто таких лодок в здешних местах не видел. Судя по всему, довольно крупная, и топлива очень много вылилось. Жуков остановил электромоторы и накатом двигался к группе утопленников. Алексеев и его ребята выхватили пять из шести. До одного не дотянулись. Неожиданно лейтенант Овчинников поднял руку и сказал:
— У этого ещё бьётся сердце. Капитан-лейтенант. Срочно вниз!
Остальные были мертвы. На жилетах написано: «U-125». Жуков посмотрел в каталоге Джейна: постройки 40-го года, тип IXC2, построена в Бременхафене, приписана ко 2-му подводному флоту Германии. 6 торпедных аппаратов, 22 торпеды и до 62 мин, выставляемых через торпедный аппарат. Серьёзная штуковина. Вася растёр немца холодной водой, а потом спиртом. Поставил капельницу. Спустя четыре часа пришёл в ЦП и доложил:
— Товарищ адмирал! Немец пришёл в себя.
Галлер и Жуков перешли в 4-й отсек, где находился медблок. На столе лежал пристёгнутый к столу бородатый молодой человек, обложенный резиновыми грелками.
— Мне холодно! — пожаловался он. Галлер взял в руки его мокрые документы, пролистал их, а потом спросил капитан-лейтенанта:
— Ihr Name? Dienstort? Rangstufe? Antworten! — произношение было на хохдойч. Галлер, вообще-то, немец. И породистый.
— Капитан-лейтенант Ульрих Фёлькерс, командир У-бот U-125, вторая флотилия подводных лодок, Лориан, господин адмирал. — четко ответил немец. — Потом добавил, что он думал, что он уже в раю.
— Рай требуется заслужить, он просто так не даётся! Тип лодки и задание?
— Я ответил на все вопросы, на которые имею право отвечать.
— Пытаетесь сохранить верность Адольфу? Он этого оценить не сможет!
— Я — нацист! Член СС!
— Вода в феврале очень холодная. Один раз повезло. Стоит ли испытывать судьбу? Ведь вы же знаете меня.
— Знаю. Вы адмирал фон Галлер. Заместитель командующего Кригсмарине СССР. И немец. Почему вы служите большевикам?
— Здесь вопросы задаю я, как старший по званию.
— Тип «девять», «дойная корова», обслуживание и снабжение топливом «волчьей стаи» номер одиннадцать, развёрнутой в этом районе. Ожидается проход каравана QP-10. Семь лодок типа «семь», недавно переброшены из Лориана. Обещали, что на один поход.
— Приблизительные координаты лодок? — Галлер освободил правую руку немцу, и подсунул ему карандаш и карту. Тот отметил шесть зон, где находились лодки.
— Мне будет позволено одеться?
— Если разрешит доктор, но, судя по всему, «да».
Одежду немцу не вернули, она мокрая, одели его во второй срок и заперли в баталерке. Жуков и Галлер рассчитали переход в район лодки «U-46», ближайшей от них.
— Судя по всему, Владимир Николаевич, вы поступили несколько опрометчиво, поддавшись на эмоции в прошлом заходе в Офот-фьорд. U-46 не числится во второй флотилии. Она работает в третьей, и должна находиться в районе Португалии. Немцы всерьёз озаботились северными коммуникациями и подтягивают сюда все свободные лодки. Я не думаю, что Фёлькерс сказал нам всю правду. Обратили внимание, что он сказал «семь лодок», а показал 6 районов. Он пытается вывести нас на ещё одну лодку.
— Фашист — он и в Африке фашист. Дима, Костя и Арсен — хорошие акустики, товарищ адмирал. Будем работать, тем более, что QP-10 идёт в балласте.
— Не совсем, Владимир Николаевич. Требуется защитить конвой от избиения. Это сейчас главная задача.
Через два часа обнаружили ещё одну лодку. Она попыталась нырнуть, так как шла в позиционном положении, но уклониться от кильватерной торпеды не смогла. Подошло время вечернего сеанса связи с конвоем. Картер сообщил, что атакован, и за конвоем идут не менее двух немецких лодок. Просил «К-21» не приближаться к конвою, так как отдал приказ атаковать всех. Галлер хмыкнул в ответ на шифрограмму.
— Владимир Николаевич! Мы далековато оторвались от конвоя. Вся стая уже там. Только пассивного поиска недостаточно. Переходите на активный поиск противника.
И Жуков повернул на пересечение курсов с конвоем. Через четыре часа оказались севернее конвоя и впереди него на 6 миль. Погрузились, акустик сразу сказал, что в таком шуме работать очень трудно, но напряженно вслушивался в свистопляску шумов ордера.
— Есть! Лодка под дизелями, «семёрка», идет ещё севернее полным ходом. Курсовой 130 правого.