Друг детства

Уильямс Кэтти

— Брэнда Буш. Вдова. Шестьдесят с чем-то. Она член клуба любителей оперы и — какое совпадение — клуба игроков в бридж. Она приглядывает за тем, чтобы ваш отец своевременно питался.

— Ясно. — На губах Элли заиграла теплая улыбка. Отец ничего не говорил ей про Брэнду. Теперь понятно, почему у него последнее время был такой счастливый голос.

— Удивлены?

— Скорее, рада за него. Я поражена, что этого не случилось раньше. Он ведь лакомый кусочек для тамошних деревенских женщин.

— Лучше

поздно, чем никогда, не так ли? — Джеймс посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом, затем отвернулся. — А у тебя есть праздничный пирог? — спросил он, резко поменяв тему разговора. Элли замешкалась с ответом, а он, сияя, продолжал: — Я видел его на кухне. Неси сюда. Мы можем разрезать его вместе. Нет ничего на свете хуже, чем резать праздничный пирог в одиночестве. Лучше это сделать в компании хотя бы одного человека. Пусть даже этот человек — я.

Голос у него был веселый, но выражение лица оставалось непроницаемым, и это заставляло ее нервничать.

Элли мгновенно принесла пирог, две тарелки, две вилки и нож, и в некотором смущении расставила все это на столе перед камином. В пирог она воткнула три свечки. Пирог был сделан в виде собаки с белыми и черными пятнами. Собака была очень грустной.

— «Сто один далматин» — мой любимый фильм, — сказала Элли, как бы оправдываясь. Она взяла нож и приготовилась разрезать пирог, но Джеймс заметил ей, что сначала она должна зажечь свечи, а потом, загадав желание, задуть их. Но если загадать, подумала она, чтобы Джеймс исчез отсюда, это будет пустой тратой желания. Жалел ли он ее? Догадывался ли, что перед его приходом она пребывала в пьяном забытьи?

Задув свечи, Злли посмотрела на него. Он наклонился вперед, и их глаза встретились. Она поняла, что не может отвести от него взгляд. Дыхание ее участилось. И мягкий свет совсем не помогал расслабиться. Лучше бы она устроила вечеринку!

Джеймс наклонился совсем близко к ней. Зачем он это делает? Мысли ее остановились. Вдруг он резко откинулся назад и вскрикнул:

— Ой! Бог мой, как больно!

— Что с тобой?

— Моя спина! — Лицо его исказилось от боли, и она бросилась к нему на помощь, но он оттолкнул ее. — Не надо!

— Я же врач!

— У меня уже так было! — Он сделал попытку встать, но вновь повалился на диван, — Ничего серьезного.

— Дайте мне посмотреть! — скомандовала Элли. — Может, я и не специалист в этой области, но все же смогу определить, что случилось и не надо ли обратиться в больницу.

— Нет! Пожалуйста, не надо. Я лучше подожду, пока пройдет. Со мной это уже случалось.

— И что последний раз сказал врач?

— Последствия старой травмы, — пробормотал Джеймс. — После падения с лошади.

— Вы что, опять упали с лошади? Вам жутко не везет с ними!

— Да нет. Это, видимо, после того раза.

Элли,

сложив руки на груди, с беспокойством наблюдала за ним. Ей не нравилось, что он не дает осмотреть себя. У нее уже был опыт лечения Джеймса, который она не могла забыть. Но сейчас в ней говорил врач-профессионал.

— Все пройдет, — настаивал он, прижав руку к пояснице.

— Как вы собираетесь добираться домой? — спросила Элли, неожиданно переходя к практической стороне дела. — Вы приехали сюда на машине? Если да, то советую вам оставить ее здесь и нанять такси.

— Мне кажется, я не смогу доехать до дому в таком состоянии, — сказал Джеймс. Он опять поморщился от боли и потер поясницу ладонью. — Мне нужно отлежаться на жесткой кровати…

— На какой кровати ты собираешься отлеживаться? — спросила Элли, стараясь сохранить спокойствие.

— Послушай, мне ужасно неудобно, но… — Он попытался подняться, однако у него ничего не получилось.

Ему и правда плохо, подумала она с жалостью. Надо бы все-таки осмотреть его.

— Перестань взирать на меня с подозрением и помоги перебраться на кровать. На любую кровать.

Он слегка приподнялся и, когда она подошла к нему, тяжело навалился на нее.

— Можешь полежать в соседней комнате, пока тебе не станет лучше, — сказала ему Элли. Ей часто приходилось помогать больным, и она умела это делать.

Она помогла ему добраться до кровати. Выглядел Джеймс совершенно измученным.

— Может быть, сделать массаж? — предложила она, нахмурившись. — У меня в аптечке должна быть какая-то мазь.

— Не нужно.

Слава Богу, подумала она.

— Тебе уже лучше?

— Нет, — сказал он тихим голосом, — мне придется полежать, по крайней мере денек или чуть больше…

— Денек или чуть больше?

— Ну да, если судить по прошлому разу.

— Но… — замялась Элли, — день или даже больше…

Джеймс посмотрел на нее исподлобья.

— В чем проблема? Я же буду в отдельной комнате. Конечно, если ты ждешь гостей, я могу попробовать вернуться домой на заднем сиденье такси, но по прошлому опыту я знаю, что лучшее средство от этой болезни — это немедленный и полный покой. — Он засмеялся, но очень тихо. — Мне бы не хотелось навредить себе еще больше.

— Ну хорошо. — Ей совсем не нравилась идея оставить Джеймса у себя на пару дней. Главным образом она не нравилась ей потому, что Элли не доверяла себе.

Кроме того, она не доверяла и ему. Вообще-то он сегодня был очень вежлив, не спорил с ней, не делал своих издевательских замечаний — в общем, идеальный гость. А сейчас… сейчас он вряд ли был опасен, так как даже ходить почти не мог.

— Может, принести тебе попить? Или поесть?

— Ну, мы вроде бы еще не пробовали праздничный пирог, не так ли?