Друг из Рима. Есть, молиться и любить в Риме
Шрифт:
Переезд на Восток должен был продолжиться на следующий день; на основании приобретенного опыта и привычки ежедневно неустанно проезжать сотни миль мы приняли наиболее экономичное, но также и наиболее утомительное решение: три дня на «Грейхаунде» из Лас-Вегаса в Новый Орлеан.
Поскольку автобус делал много остановок, нам удалось повидать, хотя и бегло, несколько городов, от Финикса до Тусона, который навеял на меня воспоминания о Дэне Фогельберге, еще одном музыканте, которого я обожаю. Затем Эль-Пасо, Сан-Антонио, где я высадился, насвистывая как раз «In San Antone» Дэна Силза, и в заключение Хьюстон. Наконец мы прибыли в место назначения, Новый Орлеан. Там, прогуливаясь по городу, мы натолкнулись на кафе с комичным
72
«Кошачье муяканье» (англ.).
В Италии я всегда ненавидел караоке, но здесь я просто обалдел от радости: просматривая перечень имеющихся в репертуаре песен, я усмотрел там «Битлз», Джеймса Тейлора, Дэна Фогельберга, группы «Eagles», «Alabama». Кафе постепенно заполнялось, и толпа зрителей жаждала насладиться исполнением певцов, претендующих на выступление.
В какой-то момент, возвращаясь из туалета, я заметил нечто такое, что дало мне повод совершенно серьезно испугаться, как бы меня не хватил удар: все посетители уставились на меня, так как блондинка-ведущая только что вызвала меня на сцену петь! Пока я был в туалете, два моих малахольных дружка без моего ведома записали меня на выступление и вовсю аплодировали из глубины кафе, наслаждаясь розыгрышем. Я застыл в нерешительности, не зная, то ли мне сбежать, то ли умереть со стыда на месте.
Я выбрал второе – для меня представлялось невозможным обмануть ожидания зрителей, просто заходившихся от исступления, которое еще больше взвинчивала ведущая, подуськивая их аплодировать и поддержать «Луку из Рима». Тревога быстро улетучилась, и через несколько секунд вступления на двенадцатиструнной гитаре, к которому добавился стон электрогитары, я узнал знакомую песню и, преисполненный радости, в полный голос затянул «Well I tried…».
Это оказалась песня «Sister Golden Hair» группы «America», а я на несколько минут превратился в Джерри Беркли. Присутствующие улыбались и аплодировали мне, поднимая вверх большой палец, а на мониторе бежал текст, в котором я не испытывал ни малейшей надобности.
Лука Спагетти пел в новоорлеанском кафе «Sister Golden Hair» группы «America», и никому не пришло в голову пинками прогнать его! По меньшей мере пока.
Когда песня закончилась в буре аплодисментов, мною овладело чрезвычайное возбуждение. Мне хотелось остаться на сцене на три дня подряд, как в Вудстоке, чтобы приводить Новый Орлеан в восторг одной песней за другой, но здравый смысл и ревнивые взгляды других певцов, записавшихся на выступление, призывали меня покинуть сцену.
Я вернулся к нашему столу и обнял своих друзей, поблагодарив их за то, что заявили меня. Они же вместо ответа вложили мне в руку кассету с записью моего песенного выступления.
Этим же вечером, чтобы ничего не упустить, мы переместились в храм джаза: исторический «Preservation Hall», где слушали отличную музыку.
Из Нового Орлеана, все так же с помощью нашего верного «Грейхаунда», мы прибыли в Нэшвиль, столицу штата Теннесси и музыки в стиле кантри. Я заставил друзей нанести визит в «Зал славы музыки кантри» и «Grand Ole Opry», театр, где устраивались сотни выставок и концертов. Вечер мы провели в салуне «Дикая лошадь», где присутствовали на репетициях урока «лайн данс». Если и существует что-либо, к чему я действительно не испытываю ни малейшей склонности, так это танцы. По мне, так лучше размахивать веником, однако же «лайн данс» захватил меня. Это групповой танец, все двигаются в унисон, молодые и старики вместе. Естественно, все это под аккомпанемент музыки кантри.
Кто знает, может быть, в какой-нибудь другой день я попробовал бы. Но не в тот вечер. Было слишком поздно, и мои друзья, больше изнуренные музыкой в стиле кантри, нежели усталостью, заставили меня распрощаться с Нэшвилем, чтобы направиться к следующей цели нашего путешествия, Вашингтону.
По дороге к штату Западная Виргиния, между Голубым хребтом и рекой Шенандоа, мне показалось, что я нахожусь внутри песен «Take Me Home», «Country Roads» Джона Денвера, я был почти на небесах…
За Вашингтоном последовала Филадельфия. Там мы наконец встретились с Берни.
12. «Country road» [73]
С Берни мы познакомились в Риме несколько лет назад; этим летом он вернулся домой, в Филадельфию, в отпуск. Ему было под сорок, ростом он мог потягаться с нами, за метр восемьдесят, но вместо семидесяти пяти килограммов он весил намного больше. Эта дородность и симпатичное лицо придавали ему сходство с Джоном Гудмэном [74] .
Берни был священником. Он владел семью языками, включая азбуку для глухонемых, чем чрезвычайно гордился. Мы познакомились с ним в нашем приходе. Играя в футбол с друзьями на площадке молодежного клуба каждую субботу после полудня, мы не могли не обратить внимания на этого человека весьма потешного вида, одетого в форму бойскаута.
73
«Сельская дорога» (англ.).
74
Американский актер и продюсер.
Только позже мы обнаружили, что он был священником и притягивал людей к себе благодаря своему необычайному обаянию.
Его мечты также выходили за пределы рядовых. Например, он мечтал стать одним из персонажей «Звездного пути»: священником на исследовательском межпланетном корабле «Энтерпрайз». Однако, когда мы встретили в Нью-Йорке Капитана Кирка, нам не удалось замолвить словечко за нашего друга. Но тот не сдавался. Каждый год он принимал участие в сборищах «ИКЗП» – «Итальянского клуба поклонников “Звездного пути”», организующего периодические встречи для всех поклонников и почитателей этой саги, которые приходят туда, одетые в костюмы своих любимых героев. Мы всегда заранее знали, в каком костюме заявится Берни, и каждый раз при виде его мы теряли дар речи, потрясенные необыкновенной тщательностью, с которой тот был изготовлен. Мы дивились тому, как его толстым рукам удается кроить, наклеивать, сшивать детали величиной с булавочную головку. Это выглядело потрясающе.
Берни также испытывал беспредельную любовь к поездам. И к настоящим, и к их моделям. О поездах он знал абсолютно все. Берни хвастался, что ему приходилось водить и настоящие, а мы стали гордиться им, когда увидели огромный макет, занимавший весь подвал его дома в Магнолии, близ Филадельфии, с миниатюрными локомотивами, которые, издавая свистки, катились друг за другом по рельсам. Целый городок, воспроизведенный в мельчайших подробностях его чудотворными руками и его терпением из множества паровозиков и различных деталек, приобретенных за долгие годы.
Отец Берни на пару дней приютил нас в Филадельфии. После показа родного дома, расположенного именно в Магнолии, он повел нас перекусить в «Ки-Ки», техасско-мексиканский ресторан-гриль. Мы, желая щегольнуть опытом, приобретенным в Тихуане, предложили ему выпить ледяную «Маргариту», но он, к нашему уважительному изумлению, предпочел лонг-айлендский холодный чай.
Когда подали выпивку, я, совершенно уверенный в том, что угадал мысли Алессандро и Коррадо, не устоял перед искушением и спросил его: