Друг из Рима. Есть, молиться и любить в Риме
Шрифт:
Мы решили провести первичное обследование поезда, чтобы обрести большую уверенность в наличии хотя бы незначительных возможностей обеспечить себе пропитание, и «Зефир» немедленно предложил нам два варианта: первый, явно не про нас, оказался вагоном-рестораном, куда могли иметь доступ пассажиры с кошельком более тугим, нежели наш; второй представлял собой некое подобие бара, где подавали пиццу, напитки и различные закуски. Голодная смерть нам не грозила.
После чего до меня дошло, в каком нелепом аду я очутился со своими привычками курильщика: громкоговоритель объявлял название следующей станции, уточняя, что она является «остановкой для курящих». Что такое?! Я молниеносно вытащил свою
На перроне ко мне приблизился пожилой темнокожий мужчина с приятным и внушающим доверие лицом Моргана Фримена. Похоже, что и его терзала моя проблема с курением, и, когда он подтвердил мои наихудшие опасения, я почувствовал себя в положении больного, приговоренного к смерти. Оказывается, не все остановки были для курильщиков, а только те, о которых предупреждал громкоговоритель. И тогда полагалось выходить и курить. Можно с ума сойти! К счастью, я немедленно сдружился с «Морганом Фрименом», в действительности его звали Луиш, он был бразильцем и работал на компанию «Эмтрэк». Мой спаситель ехал с нами почти всю дорогу и заранее знал, на каких остановках я могу сделать несколько разрушительных для здоровья затяжек дыма.
Пришло время заморить червячка, так что мы с Алессандро направились проверить, какими же изысканными блюдами попотчуют нас в этой комнатушке вагона. Ответ был сколь внезапным, столь и обескураживающим: пицца и пиво! И все. Это в течение четырех-то суток! Однако существовала возможность выбора между обычной круглой пиццей и пиццей с перцами; когда мы выяснили, что в Америке под «перцами» подразумевается не наш перец, а колбаса (!), пришлось выбрать как раз эту последнюю в компании с бутылкой освежающего пива «Будвайзер». Первый заход вполне удовлетворил нас аппетитностью и насыщением поданного блюда: жаль, что это неизбежно повторялось все последующие разы. Нет смысла говорить, что я в жизни своей не забуду вкус этой «пиццы с перцами».
Кое-как приглушив голод, мы решили немного исследовать состав. Переходя из вагона в вагон, мы внезапно, к нашему величайшему изумлению, очутились в великолепном помещении, совершенно отличном от всех прочих: оно было абсолютно прозрачным! Собственно говоря, созданным специально для того, чтобы подарить пассажирам полный обзор окружающего пейзажа, как днем, так и ночью. Придя в восторг, мы тут же начали фантазировать, какое зрелище ожидает нас в окрестностях Большого каньона.
Колеса под нами быстро отсчитывали мили, и мы уже в конце первого дня знали более или менее всех в поезде, от обслуживающего персонала до пассажиров. Одна большая семья, которая ехала на запад.
А потом произошел «казус Стива».
Стивом был мальчик примерно лет двенадцати, блондин с рыжеватым отливом волос и светлой кожей лица, слегка усеянной веснушками. Он был самым маленьким и определенно самым любопытным из трех или четырех ребят, путешествовавших вместе с ним, скорее всего в сопровождении какого-то взрослого, размещавшегося в другом вагоне. Вероятно, наибольшее любопытство у него вызывали мы: два парня, явно оторванные от родной земли и разговаривающие по-итальянски. Мальчуган начал крутиться вокруг нас со все более настырными вопросами: кто мы такие, откуда приехали и куда следуем. Стив не был вредным отпрыском, но едва мы делали попытку расслабиться или вздремнуть, как из ниоткуда возникала рыжеватая головка, всегда готовая задать более или менее уместные вопросы.
Уже на второй день переносить его стало невмоготу. Мы спасались бегством в прозрачный вагон, притворяясь чрезвычайно увлеченными пейзажем, даже если проезжали через туннель.
Но самое неожиданное случилось вечером. Алессандро и я вынули колоду неаполитанских карт и начали отчаянно резаться в скопу. Я не испытываю особой склонности к игре в карты, но иногда это просто идеальное занятие для того, чтобы убить время. Хотя у скопы есть свои правила, но фактически это самая легкая и расслабляющая игра из существующих: достаточно уметь считать до десяти.
Мы уже отыграли полпартии, время от времени прикладываясь к изумительно освежающему «Будвайзеру», когда – вот она! – из-под стола появилась нагоняющая страх головка.
Ему было дозволено присутствовать, и шаг за шагом, партия за партией Стив не упускал удобного случая выспросить у нас обоснование каждого хода. Мы отвечали ему нехотя, стараясь не отвлекаться и втайне питая надежду, что ему это наскучит и он вернется к родителям.
Не тут-то было. Через десять минут вместо того, чтобы смертельно устать, мальчишка решил, что познал все правила игры, и, к нашему ужасу, попросился играть с нами. Я вцепился в горлышко моей бутылки с пивом, готовый нанести удар, но в последний момент меня осенила гениальная мысль: я ослабил свою хватку на бутылке и предложил этому докучливому дитяти договор на справедливых условиях. Да, он будет принят в игру, но, если проиграет более определенного количества партий, на следующий день должен исчезнуть с наших глаз. Зануда согласился.
Мой взгляд встретился со взглядом Алессандро, и на наших лицах появилась зловещая ухмылка завзятых шулеров. Алессандро уступил мне честь и удовольствие доконать этот бич Божий и пошел прогуляться. Я, как истинный джентльмен, более чем уверенный в победе, предоставил Стиву раздать карты. Он раздал каждому по три карты и четыре положил на стол, проявив при этом знание основ игры. Невзирая на наши разъяснения на английском языке, который был более чем далек от идеального.
Уже в ходе первой партии он проявил себя весьма предусмотрительным игроком и благодаря двум или трем случаям чистого везения выиграл. Удача новичков, подумал я. Но когда и две последующих партии закончились с таким же результатом, я встревожился. Если он продолжит выигрывать, мы будем вынуждены терпеть этого зануду до Сан-Франциско, как я смогу объяснить это Алессандро? К тому же я не мог допустить, чтобы меня обыгрывал всухую новичок! Поэтому, признаюсь, я начал подглядывать в его карты.
Толку от этого не было никакого: следующую партию, невзирая на мое подсматривание в его карты при каждом ходе, выиграл Стив!
К счастью, в этот момент появился Алессандро, игрок с совершенно другим опытом по сравнению со мной. Вот он-то обыграет мальчишку! Противник не моргнув глазом принял вызов моего друга, а я перешел в разряд зрителей, наблюдающих с трибун за смертельной расправой. Правда, я слегка подвинулся к этому сопляку, чтобы видеть его карты, если на то возникнет необходимость…
И таким образом, Алессандро, полностью уверенный в своих силах, начал игру, но результат не изменился: проклятый зануда выиграл все партии! Мы были в отчаянии и вынуждены подчиниться неизбежному: еще два дня Стив терзал нас, как блоха.
Сомнения, однако, не покидали нас: создавалось впечатление, что мальчишка старается запомнить все вышедшие из игры карты. Я робко спросил его, действительно ли это так, и он подтвердил. И к тому же сообщил нечто такое, отчего наше чувство полной несостоятельности только углубилось: Стив оказался сверходаренным ребенком, маленьким гением с мыслительными способностями, намного превышающими средние. Он ехал в Денвер обучаться в специальной школе. Показатель его интеллекта равнялся сумме показателей моего, Алессандро и пары наших приятелей.