Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Один гомосексуальный знакомый рассказывал мне, что первый гомосексуальный опыт он получил в школе-интернате, где старшие мальчики просвещали младших, но особенно легко возникали сексуальные контакты между сверстниками — в спальнях и душевой.
Особую тему составляют студенческие общежития. В нашей стране сексуальная активность в общежития главным образом гетеросексуальная. У нас однополыми являются только комнаты или отделения в таком общежитии, хотя и тут побуждения к однополому сексуальному общению могут возникать. Помню, один вполне гетеросексуальный знакомый (теперь он хозяин завода) рассказывал мне, что сдавая вступительные экзамены в университет, он был поселен в комнату с пятью абитуриентами.
Западные общежития более способствуют завязыванию гомосексуальных контактов, ибо они, как правило, однополые и часто с размещением по два человека в комнате.
Сексуальную обстановку в таком американском общежитии («дормитории») описывает Ларе Эйнер в своей книге (Eighner 1998), представленной как сборник интервью, записанных на пленку. Я уже отмечал в предисловии, что достоверность этих текстов сомнительна. Все парни, как оказывается в конце, связаны друг с другом сексуальными контактами, все (решительно все) мастурбируют ежедневно по разу или даже по нескольку раз в день, книга завершается описанием коллективной мастурбационной оргии в душевой. Автор этой книги Ларе Эйнер известен как создатель гомоэротических произведений («Шопот в темноте», «Геевский космос» и др.), так что если он и собирал рассказы приятелей по общежитию, то видимо обработал их в определенном направлении.
Еще Кинзи установил, что через мастурбацию прошло 93 % мужчин, это подтверждают и другие исследования, но пик такой активности приходится на 13–15 лет, и только 12 % мальчиков мастурбируют 11–15 раз в месяц, еще 31 % — от 6 до 10 раз в месяц, остальные реже (Кон 1989: 205–206). По нескольку раз в день мастурбируют редкие одиночки.
С другой стороны Эйнер несомненно использовал если не пленки с записями, то рассказы приятелей и собственные наблюдения. Он сгустил атмосферу, преувеличил в угоду жанру сексуальные проявления, но взаимоотношения партнеров, взятые по отдельности, реалистичны. Если даже что-то в них от его собственных фантазий, то ведь это те фантазии, на основе которых строится человеческое поведение. Таким образом, в его текстах меня интересует не картина общей обстановки в общежитиях (она явно искажена), а психологический рисунок взаимоотношений. Как в комнатах на двоих парни находят путь к взаимной мастурбации и что из этого получается?
Текст первый:
Рассказывает Уэйн. В первый же день, когда их с Брэндоном поселили в одну комнату, они стали налаживать отношения: делили жеребьевкой кровати и т. п. Тут Брэндон внезапно спросил, ни с того ни с сего: «Онанизмом занимаешься?» Уэйн пришел в замешательство: «Ну, ммм… да. Можно сказать». «Клёво. Я дрочусь. В самом деле дрочусь. Несколько раз в день. А ты сколько?» «Вроде того же». На деле Уэйн дрочился еще чаще.
Брэндон заявил, что у него стоит часами. «Я хочу сказать, у меня всю дорогу штырем торчит». «Ну, я вижу», — сказал Уэйн, глядя на его трусы, вздыбленные большой палаткой. «Видишь ли, — сказал Брэндон, — где-то в это время я обычно и дрочу его, после полудня». «Я тоже», — ответил Уэйн. Брэндон сунул руку за резинку трусов и сказал: «Отлично. Ну и что ты скажешь, если я вытащу его и займусь этим делом?» Уэйн не возражал. Брэндон предложил и ему заняться тем же. «Он стянул с живота резинку трусов и посмотрел вниз, как бы проверяя свое оснащение. Я тоже встал и стянул свои джинсы. У меня еще не стоял, так что я поиграл немного с членом через трусы и скоро у меня уже стоял, как у него».
Уэйн достал бутылку кокосового масла и поставил на стол. «И вот мы стоим, долго потирая свои промежности. И он говорит: «Парень, мои яйца просто разрываются!» А я отвечаю: «Ага!» Я почувствовал, что столь обуян
Вены на лбу Брэндона вздулись. Он был потен. Он сказал: «Мы настроились на это, так?» И я сказал: «Так». Но моя глотка пересохла и голос дрогнул». Повторив эту моральную подготовку несколько раз, Брэндон сказал: «Я покажу тебе свой, если ты покажешь мне твой» и стал считать до трех. «На счете три он стянул свои трусы, а я стянул свои, и вот мы стоим в трех футах друг от друга со стояками, покачивающимися на весу. Он говорит:
«Парень, здорово, производит впечатление». Я говорю: «Да, парень, у тебя тоже ничего». <…> Может, я и был слегка разочарован — ну, знаете, почувствовал разочарование и облегчение в одно и то же время. Разочарован я был тем, что не оказалось ничего чрезвычайного и особенного, но и успокоен тем, что я оказался нормальным по сравнению с ним. У меня всегда было любопытство к членам других парней. Это было просто любопытство. Я не был заинтересован в них, не был заинтересован в члене…»
«Мы немного покрасовались так. Его член дернулся, и мой дернулся…» Затем парни натерли члены маслом и начали работать. По окончании Брэндон спросил, было ли это сложно. Уэйн ответил, что не было. «Значит, можно будет потом повторить?» «Да, наверное можно».
В следующий раз когда Уэйн настроился на дрочку, «Брэндон стянул трусы, пересел на мою кровать и попросил меня подвинуться. Мы просто дрочились вместе». Через какое-то время пришел день, когда они лежали поперек кровати ногами на полу, и обоим пришла в голову одна и та же идея: «Не будет же концом света, если его рука будет скользить по моему члену, а моя — по его? Кто это узнает?» Но они отказались от этой идеи. «Брэндон сказал: «Ты знаешь, если мы это сделаем, следующей ступенькой должно быть шестьдесят-девять». Они боялись стать голубыми. (Eighner 1998: 50–59).
Текст второй:
Рассказывает Стоун. Его напарник по комнате Крис — крупный зеленоглазый парень, который утром расхаживал по комнате в трусах, не стесняясь стоящего под ними члена. Сам Стоун, парень с голубым уклоном, хотел добиться кооперации в «самообслуживании» и решил, что может не очень церемониться. На второй день вечером он положил журнал с девочками на свою тумбочку и, улегшись в кровать, начал поглаживать свой член, не обращая внимания на соседа. Потом стянул трусы и раскрыл журнал на одеяле. Глядя в журнал, он скоро добился того, что член встал полностью.
Крис сначала делал вид, что погружен в учебник, потом взглянул на Стоуна и спросил, не надо ли ему, Крису, уйти из комнаты. «Я сказал, уходи, если это тебе неудобно, но мне это всё равно. Я буду дрочить, когда мне захочется, а ты волен делать то же самое. Ну, а если тебе нужна укромность, скажи, я выйду». Через минуту Крис спросил, нет ли у Стоуна еще одного журнала. «Само собой, есть, вот возьми». С журналом Крис вернулся на свою кровать. «После того, как я фонтанировал, я взглянул на него. Он сидел на краю своей кровати, вытирая свой вынутый из трусов член, о трусы. Видимо, всё это время он смотрел на меня».
«Ох, вот и легче стало», — сказал Стоун.
На следующий вечер Крис заговорил первым. «Ты не против, если я возьму снова один из твоих журнальчиков?» Стоун присел на корточки и стал вытягивать журналы из тумбочки, открывая их на самых заводных страницах и раскидывая их по полу.
«Я потирал мой член пока он не отвердел, а затем я встал на колени и начал накачивать член, листая журналы. Крис полез рукой в трусики и, поработав там немного, вынул эту штуку наружу. Он немного колебался, но через короткое время он был уже на коленях и скользил по своему стволу крепкой хваткой. Я указывал ему лучшие картинки. Он выбрал несколько, которые нравились ему больше.