Другая сторона
Шрифт:
Входная дверь громко хлопнула. Наткет поспешил выключить кран. Кто там еще? Краузе забыл рассказать еще одну историю про Полюс? Наткет вздрогнул. Или Калеб? Он же знает где Наткет остановился… Вот и явился: зачем подкарауливать снаружи, когда можно сразу прийти домой? Он же предупрежал – «еще увидимся». Наткет отдернул шторку, пока не мелькнула рука с занесенным ножом. Если Калеб пробрался в дом, то дело плохо. Отсюда так просто не убежишь.
Но в конце концов – сколько можно бегать? Наткет выпрямился. Все два дня в Спектре, он только и делает, что удирает от этого
Он огляделся в поисках оружия. На полочках обнаружилась коллекция пластиковых флаконов, бутылочек геля и прочих женских штучек. Толку от них? Плеснуть шампунем в глаза, или под ноги, чтобы Калеб поскользнулся? Смех да и только. Нож остался в хвосте у дронта… Выходило что все его оружие – телефон. Вызвать полицию? Наткет мотнул головой – он не помнил номера местного участка. А звонить через единую службу бесполезно. Пока соединят, Калеб десять раз успеет свернуть ему шею.
Наткет снял с крючка полотенце. Смотав махровую ткань в жгут, он завязал на конце толстый узел и запихал телефон внутрь. Вес небольшой, но, если хорошо размахнуться, может и сработать. Для проверки Наткет легонько взмахнул импровизированным кистенем; узел не преминул развязался, трубка стукнулась о кафель.
Наткет замер, но, похоже, никто удара не расслышал. Мысленно он поблагодарил неведомого дизайнера за резиновые накладки – пластик бы разлетелся с треском и грохотом. Он снова запихал телефон в узел и затянул концы покрепче. Оставалось надеяться, что повезет.
Быстро натянув еще сырые штаны, Наткет приоткрыл дверь. В коридоре тихо. В дверную щель он видел лишь угол гостиной, но и там, похоже, никого… Бесшумно Наткет выскользнул из ванной.
Входная дверь заскрипела. Ворвавшийся ветер неприятно холодил кожу. Наткет прокрался вдоль стены, прижимаясь спиной к обоям; однако, выйти из коридора не рискнул. Выглянув за угол, он с облегчением отметил, что в гостиной все спокойно. Наткет боялся, что Калеб в припадке ярости начнет крушить мебель, бить стекла или что-нибудь в том же духе.
С кухни донеслось звяканье посуды. Ага… Наткет прикинул расстояние до двери. Расклад получался удачный – если выскочить и пробежать через гостиную, можно успеть выбраться из дома до того, как Калеб успеет среагировать. Потом заклинить дверь снаружи, тем же фламинго, и с чистой совестью вызывать полицию: берите с поличным.
План выглядел неплохо. Наткет взвесил в руке свое оружие, взмахнул. Телефон пока держался. Если придется принять бой, – что ж, он к этому готов. Значит, на счет три?
Раз, два… Наткет пулей вылетел из коридора и тут же запнулся о край ковра. Нога подвернулась и он умудрился пребольно удариться большим пальцем. Размахивая руками, чтобы удержать равновесие, Наткет запрыгал к выходу. На ходу он обернулся к кухне.
В арочном проеме, уперев руки в бока, стояла Николь. Наткет остановился, схватившись за ручку двери.
– Ты дома?! – похоже, этот факт удивил ее куда больше, чем его эквилибристика.
Наткет шумно выдохнул. Ник… Прислонившись к стене, он улыбнулся. Как же глупо он должно быть выглядел со стороны: скачет
– Ну и напугала же ты меня, – выдавил он через сбивающееся дыхание.
Лицо девушки не дрогнуло.
– Я одно хотела спросить, – сказала она. – У тебя есть хоть капля совести?
– Э… Да, а что…
– Ты на часы когда смотрел?! Я битых пять часов жду его в кафе, а он видите ли душ решил принять! Скажешь это не свинство?
– Извини. Так получилось, – Наткет развел руками.
– У тебя все «так получается»! – вспылила она. – Ты, хоть иногда думаешь, что делаешь? Если бы я не вернулась, тогда что? Забежал бы перед автобусом?
– Все в порядке, – поспешил успокоить ее Наткет. – Я не уезжаю…
Николь вздрогнула.
– Передумал? – удивилась она. Или обрадовалась? Точно Наткет сказать не мог.
– На самом деле, пообщался с твоим отцом, – усмехнулся Наткет.
– А! Тогда ясно, – улыбнулась Николь. – Папа умеет уговаривать.
– Да уж, – согласился Наткет. – С его методами не поспоришь…
Николь задумалась.
– А чего это ты скачешь по дому в таком виде? И что случилось клумбой?
– С клумбой, – он уставился на ноги. – Как сказать… Я упал с крыши.
– О! – Николь нахмурилась. – А на крыше ты что делал?
– Долго объяснять, – отмахнулся Наткет. – Разбирался с флюгером, общался с соседями. День выдался насыщенным…
Николь не стала мучать его расспросами.
– Голодный? – спросила она. – Собственно, я собрала поесть тебе в дорогу. Сандра приготовила. Но раз ты не уезжаешь…
– Голодный? – задумался Наткет. – Пожалуй, даже очень.
– Тогда иди, одевайся, я пока разогрею. Только побыстрее. Я еще собиралась свозить тебя в одно место…Ужас, во что ты превратил полотенце?
А ведь и правда – Николь же обещала ему какой-то сюрприз. За сегодняшней беготней совсем вылетело из головы.
– Я мигом. …Осторожнее – там телефон!
– Однако.
Одежда, которую Наткет развесил на батарее так и не высохла. А Наткет терпеть не мог сырые футболки. Словно влезаешь в чужую кожу, прохладную и влажную, и сразу начинаешь чувствовать себя лягушкой. Но хуже всего дела обстояли с кроссовками. Если влажная футболка просто противна, то мокрые кроссовки – невыносимы. Его же обувь можно было отжимать – хватило бы сил. Чтобы ей помочь, Наткет затолкал внутрь комья скомканной туалетной бумаги. Немного, но оттянет воду. Держа кроссовки за шнурки, он вернулся в кухню, уже пропахшую подгорелой курой.
Николь переложила птицу на тарелку, а сама стояла у плиты и готовила кофе.
– Я уже поела, – ответила она на незаданный вопрос. – Пока тебя ждала, времени было предостаточно.
Спорить Наткет не стал – сейчас он был способен в одиночку съесть страуса. Он набросился на куру с удивившей себя жадностью, глотая куски толком и не прожевав.
– Как все-таки отец уговорил тебя остаться? – спросила Николь, садясь напротив с чашкой в руках.
– Элементарно, – ответил Наткет с набитым ртом. – Порвал билет.