Другая сторона
Шрифт:
– Действительно просто, – согласилась она. – Даже радикально. А почему?
– Как я понял, ему нужны союзники. В войне с консорциумом Кабота.
– Хм… И ты остался ему помогать?
– Как сказать. Если это не противозаконно… Твой отец прав – с этим консорциумом что-то нечисто. Помнишь письмо, которое я привез? Там тоже про него было, и по мне – это слишком близкое попадание для совпадения. Не люблю этого слова, но я должен во всем разобраться. А еще… Хотя первого достаточно. Кстати, а где отцовские фотоальбомы? У него их было много, а сейчас ни одного не нахожу.
– Что? –
От удивления Наткет прекратил есть.
– Как закопали? Зачем?!
Николь пожала плечами.
– Честер на этом настаивал. Первая строчка в сценарии похорон. Фотографии, дневники – не знаю, может он боялся, что они могут попасть не в те руки?
– Возможно… – согласился Наткет.
– Когда я об этом вспоминаю, то не могу отделаться от ощущения, будто на самом деле твой отец заметал следы. Как в кукольном театре: вроде все просто прыгают, песенки поют, а как присмотришься – совсем не так просто.
– Надеюсь, он не рассчитывал, что фотографии пригодятся ему на том свете?
Николь прыснула.
– Вот уж не думаю. Не в его стиле, – она постучала пальцем по виску.
– Пожалуй, – Наткет задумался.
Зачем отцу потребовалось прятать фотоальбомы? Что в них было такого, кроме бесчисленных снимков грибов? Наткет вспомнил найденную на чердаке фотографию улыбающейся рыбы. Интересно, сколько еще необычных снимков теперь покоятся под землей? Еще одна отцовская шутка? Если так, то Наткет не понимал, в чем ее соль. Заметал следы? Ну-ну – на глазах у половины города, с костюмами, стихами и, наверняка, с оркестром. Все равно, что незаметно провести через границу полдюжины слонов в компании пьяных мучачос. Но устраивать подобное шоу просто так… Николь права – совсем не в стиле Честера.
– Так что там с обещанным сюрпризом? – спросил он, отодвигая тарелку.
Николь встала из-за стола.
– Съездим в одно место. От города не далеко. Готов?
Наткет кивнул.
– Тогда поехали. Ты поведешь?
Выходя из дома, Наткет покосился на флюгер. Ничего не изменилась. Жестяной дронт и не думал поворачиваться по направлению ветра. Прищурившись, Наткет разглядел красную рукоятку своего ножа. Когда он взглянул на Николь, та мрачно смотрела на клумбу.
– Это не смертельно? – спросил Наткет. – Мне действительно жаль, но я не нарочно.
– Еще бы ты по собственному желанию падал с крыши. Ладно, не переживай. Вот только, кто починит водосток?
Наткет фыркнул. Делов-то – притянуть проволокой к креплению. Правда для этого придется снова лезть на крышу… Да хоть на Килиманджаро!
– С этим мы разберемся, – заверил он Николь.
– Ну-ну, – она улыбнулась. – Помнишь, ты мне велосипед чинил? Хорошо еще, жив остался, и все равно пришлось покупать новый.
– Когда это было! – возмутился Наткет. – Думаешь, сейчас я не смогу починить какой-то жалкий водосток?
– Честер говорил, что у тебя отрицательный заряд на работу руками. Не знаю чем вызвано, но тебе молоток опасно давать: начнешь забивать гвоздь, а разнесешь
– Отец говорил еще много чего, – обиделся Наткет. – Только это не повод верить каждому его слову.
– Как знать, – пожала плечами Николь.
Из города они выехали со стороны, противоположной раскопкам. Наткет рассеяно подумал, что они едут не по компасу и тут же забыл об этом. Следуя указаниям Николь, он проехал около пяти километров по шоссе, затем свернул на узкую лесную дорогу.
Сосны всеми силами стремились выбраться на грунтовку. Корявые ветви тянулись к машине и скреблись о крышу. Их несмолкаемое «шур-шур» заглушало звук работающего двигателя. Из земли выглядывали узловатые корни и к удивлению Наткета еще и шпалы. Когда-то здесь была узкоколейка, хотя Наткет не помнил ничего подобного. А ведь совсем недалеко от города. Он по любому должен был сюда забираться: в свое время они с отцом, а потом и с друзьями, исследовали все окрестности Спектра. Не должно же было остаться белых пятен? Таинственная дорога свидетельствовала об обратном. «Жук» дребезжал всеми своими внутренностями, напоминая о том, что он не вседорожник.
От тряски Николь задремала. Она сидела закрыв глаза; светлые прядки скользили по лицу. А они не проехали нужное место? Кто знает, куда они теперь едут – может в Конец Радуги, а может и вовсе, в неведомые края. Палая хвоя окрасила грунтовку в желто-коричневый цвет. Не кирпич, но все же. Наткет всмотрелся вперед, туда где деревья смыкались, закрывая небо. Просто листва или вдалеке мелькнули изумрудные стены?
Он вздрогнул, прогоняя наваждение. Еще не хватало: скоро начнет высматривать отцовского птеродактиля, снежного человека или еще какую нелепицу. И не исключено, что увидит. Кислородное отравление, вот в чем дело. Да и сосны выделяют какие-то ароматические смолы. В подобной атмосфере и не такое померещится.
Николь открыла глаза и огляделась – растерянно, точно не поняла, где оказалась. Спустя пару минут она взяла его за рукав.
– Приехали. Дальше пешком, – сказала она.
Наткет остановил машину.
– Ее не опасно здесь оставлять? – спросил он, выходя из «Жука».
– А что может случиться? Если кто сюда и забредет, думаешь, он будет угонять твой старый Фольксваген?
– Не думаю, – согласился Наткет. Хотя, если поблизости бродят рабочие с раскопок… Наткет постарался взять себя в руки. С какой радости они будут в воскресенье шляться по лесу, когда можно потратить время на кабаки?
Он поспешил за Николь в чащу, думая о том, как она выделила это место среди прочих. Лес как лес. Может, какое особое дерево? Он обернулся – обычные сосны. За густой порослью «Жук» был едва виден. Забавно. Наверняка цвет машины отец подбирал, руководствуясь тем, что ее придется прятать в лесу.
– Здесь должна быть тропинка, – сказала Николь, оглядываясь – Вдоль дороги… Ага!
Они продрались сквозь кустарник и выбрались на еле заметную дорожку. Судя по тому, как низко перекрывали ее ветви, люди если ею и пользовались, то крайне редко. Не успел Наткет пройти и пары метров, как молоденькое деревце отхлестало его по щекам за неведомые прегрешения.