Другая сторона
Шрифт:
Ага – опять змеи. Не иначе, знак. Наткет стянул ковер на пол, и осмотрел прятавшиеся под ним кресла. Тщательно ощупал, проверяя, не прячется ли что под обивкой.
Телефон в кармане, вздрогнул и забился, как пойманная в силки птица. Черт! Вот хватило же ума – даже звук не отключил! Наткет быстро достал трубку:
– Я сейчас заня…
– Лоу? Это инспектор Брине.
– О! – Наткет замер.
Ничего себе, нюх у полицейского – это надо постараться, застукать прямо на месте преступления! Утешало только то, что их разделяло шестьсот километров.
– Доброе
Наткет окинул взглядом гостиную. Нет, похоже, тут ему мало что светит. Он прошел на кухню – здесь из окон было видно шоссе. Если кто появится, будет время отступить.
– Я проверил ваш консорциум. И, надеюсь, вы сможете объяснить, как он связан со смертью Базвиля.
– А что вы выяснили?
Наткет сел на шаткий стул и выдвинул ящик обеденного стола. Ничего кроме столовых приборов, аккуратно разложенных по ячейкам – холодный блеск ножей и вилок, наводил на мысли о хирургических инструментах. Наткет представил их на эмалированном поддоне и к горлу подступила желчь. Он захлопнул ящик.
– На самом деле информации не много, – сказал инспектор. – Консорциум Кабота зарегистрирован десять лет назад как природоохранная и научно-исследовательская организация. Основное направление деятельности – поиск ископаемых рептилий. Как я понимаю, динозавров. Под это дело им удалось получить несколько крупных правительственных и частных грантов.
– Значит все чисто? – удивился Наткет.
– Если бы. За все время работы консорциум так ничего и не нашел. Понятное дело – найти динозавра не просто. Но здесь было подозрительно глухо. Деньги уходили, а на выходе ни единой косточки. Раскопки начинались, а после закрывались без видимых причин. Возникли подозрения в финансовых махинациях, возможно, консорциум занимался еще и подпольной торговлей ископаемыми. На это дело всегда был спрос. Даже не представляете, сколько стоит череп тиранозавра на черном рынке.
– И что дальше? Их прижали к ногтю?
– Как бы не так. Консорциум исчез.
Наткет застыл посреди Норсморовской кухни.
– Как исчез?
– Два года назад. К ним пришли с проверками, а офисы опечатаны. Никакой внутренней документации, счета заморожены. Будто и не было. Дальнейшая проверка выявила, что кампания зарегистрирована на трех выживших из ума стариков из дома престарелых на юге Сан-Бернардо. Эти парни не помнили как их зовут, а один и вовсе считал себя тамагочи. В общем – одна большая и удачная афера. Теперь, надеюсь, вы объясните, какое отношение к этому делу имел Корнелий Базвиль.
– Счета заморожены? – переспросил Наткет.
– Как мамонты, – усмехнулся Брине, радуясь наивному каламбуру.
Наткет нахмурился. Точно! Яд наверняка надо держать в холоде, иначе может испортиться. Он подошел к холодильнику и открыл дверцу.
И его чуть не вывернуло наизнанку. Запах формалина ударил в нос, мешаясь с тошнотворными тягучими ароматами. Все полки оказались заставлены толстыми лабораторными банками. Стекло было темным, но
В Музее Естественной Истории этим банкам и нашлось бы место, но в кухонном холодильнике… Желто-розовые крысята, толстые и мокрые тараканы, крошечные слепые жабы и прочая гадость. Наткет захлопнул дверцу, но было поздно – перед глазами уже стоял образ Норсмора, склонившегося над миской. Наткет терпимо относился к экзотической кулинарии, но всему есть предел – одно дело улитки и устрицы, однако вкусы доктора отдавали извращениями.
– Лоу? – напомнил о себе инспектор.
– Да, да… Погодите. Получается, что Консорциума сейчас не существует?
– Можно сказать, так.
Наткет присел на краешек обеденного стола.
– Но… Стоп, я сам видел раскопки, которые он ведет. Я был на этих раскопках.
– Забавно, – усмехнулся инспектор. – Видимо, свою деятельность они так и не свернули. Подпольный рынок ископаемых прибыльный бизнес. Как и торговля редкими животными. Уходить со сцены никто не будет. Но это не моя юрисдикция, я перенаправлю в соответствующий отдел… Базвиль, как я понял, был с этим связан?
– Понятия не имею, – Наткет пожал плечами. – Но он ни разу не говорил про ископаемые… А как сам Кабот? Можно же найти этого человека?
– Только по имени? – усмехнулся инспектор. – Глухое дело – сам, Кабот, кто бы это ни был, очень хотел исчезнуть, и в этом преуспел. Не удалось найти ничего – где и когда родился, прочие факты биографии. Я молчу про фотографии и отпечатки пальцев…
– Совсем ничего? – переспросил Наткет.
– Даже больше – люди которые, якобы, его видели… Никто не смог описать, как он выглядел. Встречали и забывали. Мы даже не знаем какого цвета у него кожа.
– Очень хотел исчезнуть… – протянул Наткет.
Интересно, не мог ли незнакомец с кладбища оказаться этим самым Каботом? Вид у него был подходящий для подобного дельца.
– Высокий, узкое лицо, волосы – светлые и дорогой костюм. Очень дорогой…
– Есть в отчете такое описание. Только это не сам Кабот, а генеральный менеджер консорциума. Еще одна загадка – никто не знает как его зовут. Если Кабот умудрился потерять внешность, этому удалось провернуть то же самое с именем. Такие дела. И мне очень бы хотелось узнать, какое отношение это имеет к Базвилю?
– Не знаю, – честно ответил Наткет. – Может и никакого. Но в последнем письме он писал про консорциум – что они торгуют фальшивыми устрицами…
Инспектор вздохнул.
– Будем копать дальше. Ладно, мне пора готовить отчет, звоните сразу, как узнаете что-нибудь интересное.
Он нажал отбой. Наткет уставился на телефон. Ничего себе… Получается раскопки вообще не имеют законного основания. Ха! Он с самого начала знал! Наткет с мрачным удовлетворением покачал головой. И Краузе догадывался. И какая разница – нефть или контрабанда ископаемых – итог-то один.