Другая заря (Новый рассвет)
Шрифт:
Ма потрепала ее по плечу.
– Я о тебе позабочусь. Ох и гордиться будет Лидия, когда вернется.
– Рассердится на нас за то, что ей не сказали.
– Зато ей будет чем занять мысли. А в ее положении это нужнее всего. Разве ты не понимаешь, детка, что мать без Росса Коулмэна никогда не станет прежней?
У Бэннер перехватило в горле.
– Понимаю.
Ма подтолкнула ее.
– Пойди посиди на веранде, проветрись. Свежий воздух тебе на пользу.
Проходя по тихим прохладным комнатам, Бэннер размышляла о том, что совет Ма весьма
Нельзя проводить остаток жизни в хандре, иначе душа постепенно отсохнет. Бэннер Коулмэн Лэнгстон станет пустой скорлупкой. А ведь впереди у нее целая жизнь. И прожить ее нужно как можно лучше, не переставая любить Джейка и смирившись с тем, что она в его сердце играет вторую скрипку.
Ее решимости хватило лишь до прощания с Лидией на следующее утро.
Грустная компания собралась в тени пекана.
– Из-за этого дерева я и решила построить здесь дом, – говорила Лидия, глядя вверх сквозь густые ветви. – Оно было совсем не таким высоким. Росс надо мной смеялся, шутил, что орехи то и дело будут падать на крышу.
Она неуверенно улыбнулась сквозь слезы. Все торжественно стояли вокруг нее.
– Что ж, – порывисто закончила Лидия, смахнув слезы, – нам пора ехать. Совсем ни к чему опаздывать на поезд.
Она обняла Ма. Как всегда, казалось, что в долгом объятии она набирается от старой женщины сил.
– Присматривай здесь за всем без меня.
– Ни о чем не волнуйся. Будем ждать твоего возвращения.
Лидия повернулась к Джейку, и они без слов обнялись. Лидия зарылась лицом в воротник его рубашки. Он крепко зажмурился. Потом они отстранились друг от друга, слова были не нужны. Они просто долго и напряженно всматривались друг другу в глаза.
Затем Лидия заключила в объятия дочь. Сцена, которая только что произошла между мужем и матерью, разрывала Бэннер сердце, но она не стала из-за этого их меньше любить. Она прильнула к женщине, которая дала ей жизнь и сделала такой счастливой. Боль за мать, не связанная с ее собственным горем из-за смерти Росса, терзала ее.
Лидия отпустила Бэннер и вгляделась в ее лицо. Погладила ее брови, черными крыльями изогнувшиеся над глазами.
– Твои глаза с каждым днем все больше похожи на глаза Росса. – Нижняя губа Лидии непроизвольно задрожала, и она прикусила ее. – Не забывай ухаживать за его… могилой.
– Не забуду, мама.
– Знаю. – Мягкая улыбка слетела с ее губ, и она снова крепко обняла Бэннер. – Ох, Бэннер, мне его так не хватает. Я молю Бога, чтобы вы с Джейком всегда были вместе, никогда не изведали такой боли.
Крепко обнявшись, мать и дочь плакали. У каждой была своя причина для слез. Наконец Ли осторожно заметил:
– Мама, мы опоздаем.
Женщины разомкнули руки. Теперь Бэннер рыдала не таясь, размазывая слезы по щекам. Ли помог Лидии сесть в повозку и залез сам. Бэннер вдруг заметила, что ее брат повзрослел. Он стал внимательнее
Бэннер уже попрощалась с единокровным братом. Теперь она просто обняла его за шею и увлажнила ему слезами воротник.
– Ты и оглянуться не успеешь, как мы вернемся, Бэннер, – пообещал Ли. – Кстати, вы с Джейком меня здорово удивили, но я рад за вас. Черт возьми, если бы я мог выбирать старшего брата, я бы никого другого не желал.
– Спасибо, Ли. Береги себя. И маму.
Мика вскочил на передок повозки. Он вернется на ней в Излучину, когда проводит отъезжающих. По настоянию Лидии остальные в город не ехали. Бэннер полагала, что ей хотелось сохранить их в памяти рядом с Россом.
Выезжая из ворот, Лидия оглянулась и помахала домочадцам. Бэннер видела, как она послала долгий воздушный поцелуй могиле на холме, на которую рано утром возложила свежие цветы.
Бэннер понимала, как тяжело матери расстаться с человеком, которого она любила. Но остаться ей было бы гораздо тяжелее.
– Что ты делаешь тут в темноте?
Мика подошел к брату, стоявшему у изгороди, зацепился сапогом за нижнюю перекладину и положил руки на верхнюю, как Джейк.
– Думаю. Хочешь закурить?
– Спасибо. – Мика взял у Джейка сигару и, чиркнув спичкой, сложил ладони лодочкой. – Они уехали без проволочек, – сказал он, выпуская дым, и помахал спичкой. Джейк только кивнул. – Ли и я вели себя как пара идиотов. Глаза на мокром месте.
Джейк улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Луна едва взошла над деревьями.
– Ничего страшного, если пролил слезинку-другую. Особенно прощаясь с другом, – тихо закончил Джейк и снова перевел взгляд на пастбище. Кончик его сигары мерцал красным огоньком.
– Ужасно жаль Росса, Джейк. Я тебя понимаю. Он был твоим лучшим другом.
– Да. Паршивая смерть для мужчины, когда тебя застрелят на собственном дворе. – Он в отчаянии уронил голову. – По крайней мере, я прикончил мерзавца.
– Что сказал шериф?
В тот день все были так встревожены трагедией, что до поры до времени никто не поинтересовался Грейди Шелдоном.
– Сказал, что это явная самооборона. Пальцы Грейди все еще были на спусковом крючке винтовки. Шериф говорит, мне ничего не оставалось, как застрелить его. – Джейк невесело рассмеялся. – Сказал, что, собственно говоря, я оказал ему услугу. Его никогда не удовлетворяли объяснения, которые Шелдон дал насчет пожара.
– Ты, наверное, читал о Присцилле Уоткинс.
– Да. У меня не выходит из головы мысль, что между ней, Грейди и убийством есть какая-то связь.
– В таком случае оба заслужили смерть.
– Я тоже так думаю.
Некоторое время мужчины молча курили. Наконец Джейк развернулся и оперся локтем о верхнюю перекладину.
– Мы с Лидией много дней изучали бухгалтерские книги Росса. Она хотела, чтобы я знал все, что произошло на ранчо с того дня, как они сюда переселились. Она назначила меня управляющим Излучины и Сливового Ручья.