Другая жена
Шрифт:
— Привет, — начал я. — Сейчас мы вместе пойдем к одному знакомому, и ты ему расскажешь о своей другой мамочке.
— Почему?
— Потому, что он хочет это знать.
— Когда пойдем?
— Прямо сейчас.
— Но мне нужно в школу.
— Не сегодня. Разве не здорово разок пропустить школу, а? Что скажешь?
— Нет, — сказал он.
Но с чисто детской легкостью принял все спокойно. Я помог ему надеть пальто. Когда мы подошли к выходу, спросил:
— Мама тоже пойдет?
— Нет, только ты и я.
— Почему?
— У нее другие дела.
— У меня тоже. Мне нужно было в школу. Но я иду с тобой. Можно мне взять ламу?
— Конечно, можно.
Помчавшись обратно в детскую, принес свою игрушку.
Когда мы ехали в такси на Центр-стрит, я снова спросил его об Анжелике, и он весь эпизод повторил слово в слово, как накануне вечером. Сообразил, что кто-то будет задавать ему вопросы. Но его совершенно не интересовало, почему, и когда мы наконец подъехали к управлению полиции, даже не полюбопытствовал, где мы.
— Сколько тут полицейских, папа!
— Да.
— Здесь ничего не может случиться?
— Конечно.
Полицейский опять провел нас по коридорам в такую же унылую комнату. Рикки, прижав к себе ламу, сел на деревянную скамью. Трэнт пришел быстро, спокойный, с серьезным и необычайно живым лицом. Мне показалось, что Рикки его озадачил, как будто он не знал, как вести себя с детьми. А я-то думал, что не существует ничего, с чем бы он не справился.
— Отец сказал, почему тебя попросили сюда прийти?
— Да, — ответил Рикки.
— Нужно, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов.
— Да, я знаю.
— Однажды ночью, когда ты был в постели, отец привел к тебе одну женщину?
— Ага, привел. Это была моя другая мама, та, что была у меня раньше.
— Ты спал, когда они вошли?
— Спал, точно. Но я проснулся, правда, папа?
— Да, — сказал я.
— Точно знаешь? Тебе это не приснилось?
— Приснилось? — повторил Рикки. — Да нет, мне такие вещи не снятся. Мне снятся слоны и ламы и еще иногда ящерицы.
Трэнт выглядел как-то странно.
— И знаешь, который был час, когда папа и та мисс вошли в комнату?
— Было два часа. Еще никогда я не спал в два часа ночи. Такого вообще не бывает с детьми. И было два, потому что кукушка прокуковала — два раза выглянула наружу. Она красная, а часы зеленые, и еще там окна и двери, правда, папа?
— Ну… — протянул я, уставившись на Трэнта.
— Что был за день, когда это произошло?
— А тот самый день, когда мне вырвали зуб. — Рикки сосредоточенно уставился на Трэнта поверх головы своей ламы. — Такой огромный зубище, и я сказал о нем моей другой мамочке. Я ей сказал: «Сегодня мне вырвали зуб», но она не обратила внимания. И тут же ушла, правда, папа?
— Да, — сказал я и повернулся к Трэнту: — Можете позвонить дантисту и проверить дату визита. Она совпадает.
Трэнт не двинулся с места, наблюдая за Рикки.
— Ты об этом кому-нибудь рассказывал?
— Ну, конечно, рассказывал, — сказал Рикки. — Элен я рассказывал. Я ее спрашивал, почему моя мама, которая была раньше, теперь не моя мама и почему она не живет с нами. А Элен сказала, что у меня другая мама, гораздо лучше, а человеку нужна всего одна мама.
Значит, он рассказал Элен. Этого я не знал. Что ж, дело сделано, Элен заклеймена как лжесвидетельница. Я покосился на Трэнта. Но, как всегда, ничего не увидел. Он только спросил:
— Если бы ты ее еще раз увидел, узнал бы?
— Конечно, узнал бы, — заявил Рикки. — А вы нет?
Вдруг Трэнт вскочил и снял Рикки со стула.
— Пойдем со мной.
Даже не взглянув на меня, добавил:
— Можете идти с нами, если хотите, мистер Хардинг.
Мы вошли в другую, большую комнату. Там тоже был полицейский. Трэнт сказал ему: «Приведите ее немедленно», — и тот удалился. Вернулся быстро, приведя четырех каких-то женщин и Анжелику.
Да, Трэнт ловко все устроил. Все женщины были темноволосыми, примерно такого же роста, как Анжелика, примерно того же возраста и приблизительно так же одеты. Их выстроили вдоль стены. Анжелика ни на меня, ни на Рикки не смотрела.
— Ну как, Рикки, — сказал Трэнт, — ты узнаешь ее?
Рикки без колебаний направился прямо к Анжелике.
— Привет, — сказал он.
Анжелика взяла его на руки.
— Привет, Рикки.
Малыш ей показал игрушку.
— Это лама. Она из Перу. Плюет людям прямо в глаза. Не эта, а настоящая лама.
Я повернулся к Трэнту, испытывая всю горечь победы.
— Пожалуй, хватит, — сказал я.
Трэнт молча кивнул полицейскому и женщины гуськом двинулись к дверям. Анжелика поставила Рикки на пол.
— Уходишь? — спросил он ее.
— Да.
— Ну тогда до свидания.
Анжелика ушла с остальными женщинами. Трэнт, Рикки и я прошли по коридору в большой зал, где за столами сидело множество детективов. Трэнт сказал Рикки:
— Ты подожди тут несколько минут. Нам с отцом нужно еще поговорить.
Увел меня в прежнюю комнату и усадил за голый деревянный стол. Все прошло гораздо лучше, чем я ожидал, так что я снова начал надеяться. Опознание прошло при свидетелях, и прошло уверенно. Несомненно, теперь Анжелику отпустят. И участие Рикки в процессе, за которое так боялась Бетси и которое было одной из причин нашего отчуждения, будет просто не нужно.
Трэнт с минуту смотрел на меня, а потом с легкой улыбкой сказал: