Другая жизнь
Шрифт:
Впрочем, Вера не искала ответы на эти вопросы, которые пришли сами по себе, в унисон её мыслям и тревогам об Ирине.
Кроме своего начальника, по дороге к подруге, она еще встретила Курасова, крутившегося с деловым видом возле стеклянных дверей офиса. Тот будто ожидал, когда девушка соберется уходить.
«Блин, опять он здесь! — подосадовала Вера, — прирос что ли!».
— Ты меня ждешь? — спросила она напрямик.
— Я? — Петр замялся, — нет, у меня дела были в другом отделе. А ты куда?
— К Ирке. Забыла ей должок отдать, — соврала Вера, — не против?
— Да нет, проходи!
Молодой человек посторонился, пропуская её вперед.
— А знаешь, я, пожалуй, с тобой схожу, прогуляюсь, — вдруг сказал он, что совсем не входило в планы Веры, — еще заблудишься!
— Это ты так шутишь? — сухо спросила она, не отреагировав на слова Петра, улыбающегося, как ей показалось, высокомерной улыбкой, — я спокойно могу дойти одна.
— Окей, иди! А я пойду следом, сам по себе. Устраивает?
«Вот привязался! — расстроилась девушка, — как разговаривать с Иркой при нем? Если только в женский туалет свалить?»
Пренебрежительно кивнув Курасову, словно сделала одолжение, согласившись на столь глупый поступок, Вера вышла из отдела и пошла по другому, более просторному коридору в сторону подразделения, где работала Ирина. Петр неотступно шел за ней следом. Хотя она и не оглядывалась, но чувствовала это, подобно жертве, знающей, что в темном переулке на неё непременно должны напасть. На юридическом языке это называется виктимностью — повышенной способностью человека становится жертвой преступления.
«Что ему нужно? — думала Вера недовольно, — зачем увязался? Ревнует меня, что ли? Но к кому, не к Алексею же? А может? — тут она вспомнила разговор с Машей, — может он её ищет совсем по другому поводу? Если они любовники с Иркой, то он, наверное, ревнует её к Алексею. Точно! Не меня, а её. Как я сразу не догадалась, дура! А вдруг… — от пришедшей в голову мысли ей стало совсем плохо. — А вдруг, это он Марк, он послал мне сообщение по электронке. Может, у них всё распределено — один забирает почту, другой контролирует. Как в «Матрице». Алексей — это Нео, А Курасов — Морфеус. Сейчас он идет за мной и хочет узнать, о чем я буду болтать с Иркой, что нам известно, прочли ли мы те бумажки в конверте».
Она оглянулась и внимательно посмотрела на Петра, шедшего с невинным видом почти рядом с ней, на полшага позади. Нет, ничто не выдавало в нём ни Марка, ни Морфиуса.
Они прошли еще немного, сделав несколько поворотов вдоль стеклянного лабиринта, пока нос к носу не столкнулись с Алексеем, вдруг возникшим из дверей безликого прозрачного помещения, называемого в их компании стандартным офисом.
Удивленно посмотрев на маячившую за спиной Веры фигуру Курасова, тот спросил:
— Иру не видели? Мне она нужна срочно, есть разговор.
— Я как раз к ней иду, — призналась Вера, — а Петя меня сопровождает, — она махнула рукой назад, не оглядываясь. И хотела добавить в шутку: «Морфиус всё контролирует». Но ничего не сказала.
Петр подошел к ним ближе.
— Опять компания собирается, — пытаясь казаться веселым, произнес он, — что рванем сегодня в «Десятку»? Посидим, пивка попьем? А оттуда можно пойти в «Зеленый Джин», там кальяны есть…
— Надо сначала Иру найти, — не отвечая на его предложение, грубовато ответил Алексей.
Курасов зло прищурился.
— Моё дело предложить…
— Слушай, Леха прав, давай пойдем к Ирке, а потом видно будет, — вмешалась Вера и решительно двинулась дальше по коридору.
Она услышала за спиной шум торопливых шагов, которые издавали её спутники, пытаясь не отстать.
Глава 9
К огромному удивлению всех троих, Иры в отделе не оказалось. Более того, как выяснилось, она не заходила в офис после того, как рассталась с Верой и с пакетом документов пошла к себе. Никто и нигде её не видел.
Они не знали, что по дороге в отдел у Ирины внезапно и требовательно запищал сигнал сотового телефона, оповещая о поступившей смске. Ира достала из чехла телефон и глянула на экран. Неизвестный абонент написал ей: «Никуда не заходи, спускайся на первый этаж. Тебе грозит опасность».
«Вот напугал! И чего беспокоиться обо мне — жалельщик нашелся!» — пренебрежительно отмахнулась Ира от неизвестного доброхота, но отчего-то в голову тут же пришла поговорка: «Пожалел волк кобылу — оставил хвост да гриву». Внутреннее чувство говорило ей, что верить написанному не следует, надо идти в отдел и там отдать документы Алексею. После чего, как она считала, инцидент будет исчерпан.
Ирина замедлила шаги, но продолжала идти к себе. Вновь пропищал телефон. Новая смска гласила: «Делаешь только хуже. Слушай меня!»
Девушка остановилась озадаченная. Она подняла глаза наверх и увидела телекамеры, просматривающие коридор во всех направлениях.
«Он меня видит что ли? — спросила она себя, разозлившись, — а вот назло, возьму и пойду в отдел, и никто мне не помешает!»
Она сделал еще несколько шагов, но вдруг из одной двери появился начальник службы безопасности Григорий Алексеевич. Он не улыбался. Чёрные его глаза, над которыми нависли полуопущенные веки, глядели строго и брезгливо, как будто Ира совершила нечто ужасное и ему не хочется мараться. Ей тоже не хотелось с ним говорить, так что эта взаимная неприязнь была обоюдной.
Начальник безопасности категорически не нравился девушке. Не внешне, нет, хотя она и считала его слишком старым для себя. Ей не нравилось его барственное поведение по отношению к тем, кто ниже по должности, угодливость в присутствии топ-менеджеров, неестественная, натужная веселость перед женщинами. Для неё он был фальшивым, неприятным типом и потому она сторонилась его во время совместных корпоративных мероприятий.
— Ирина свет Батьковна, — сказал Григорий Алексеевич неожиданно любезным тоном, — не соизволите ли спуститься на первый этаж? Вас ждут.