Другая жизнь
Шрифт:
— Я не хочу торговаться! Они могут её избить, изнасиловать, не знаю, что еще сделать…
— Боль это спутница жизни! — философски заметил начальник отдела, вновь принявшись жевать нижнюю губу. — Ничего, потерпит! А мы на этом деле хорошо подзаработаем. Ну и ей, конечно, отсыплем монет. За боль, так сказать! Что думаешь?
— Мне кажется, это будет ошибкой! Я против торговли — простой обмен и больше ничего!
— Леша, мы скажем, что если они не согласятся, то сольем информацию спецслужбам. Пусть выбирают!
— Хотите их шантажировать?
— Шантажировать? Нет, мой друг, шантаж в нашем случае слишком мягкое слово. Оно для истеричных дамочек, действующих исподтишка, вроде анонимных звонков, посылки писем с компрометирующим фото… Нет! Мы не будем шантажировать, мы их предупредим.
— Не слишком ли круто? — Алексей разволновался. Его продуманный план из-за меркантильных соображений Макарыча, мог полететь к черту. — Эти люди опасны, угрожать им большой риск. Я не согласен! Флэшка у меня и если вы не хотите с ними договориться, то я сам выйду на контакт.
С недовольством поглядев на него, словно осуждая за непрактичную молодость, Макаров проворчал:
— Хорошо, как знаешь, только, смотри, не продешеви! Я попробую с ними связаться.
Покинув кабинет начальника, Алексей вернулся к себе, но не находил места от беспокойства — тревожные думы одолевали, работа валилась из рук, коллеги раздражали. Сейчас все зависело от Николая Ивановича — сумеет или нет, тот договориться об обмене.
Было душно. Вентилятор бесполезно вращался, гоняя по комнате теплый воздух. Алексей расстегнул воротник, приспустил галстук. Чтобы немного успокоиться, он надел наушники, подключенные к компьютеру, включил джазовую музыку. Японская пианистка Кейко Мацуи играла известную и нравящуюся ему композицию «Between The Moons». Он откинулся в кресле назад, прикрыл глаза.
«Обмен, в общем-то, несложное дело», — думал Алексей. Ему не нужна флэшка, а им не нужна Ирина.
Таким образом, налицо совпадение интересов. Ни у него, да и у них, нет желания выяснять отношения, ведь они, почти что, аффилированные организации, связанные пусть не юридически, но договорными отношениями. Он, Алексей, правда, не вникал в такие тонкости, но курьеры в черных костюмах, наверняка, занимались доставкой почты недаром.
Всё должно получиться, если только Макаров не поведет собственную игру. Его намеки на возможность торговли с контрагентами, чтобы получить незаслуженный, как считал Алексей, бонус, ему очень не понравились. Деньги и свобода девушки в обмен на флэшку — это, пожалуй, слишком завышенные требования. Спекуляция в таких делах штука опасная! Сам Алексей еще не попадал в подобные ситуации, но ему казалось, что люди, с которыми собирался контактировать Николай Иванович, на которых он хотел воздействовать угрозами — чрезмерно опасны.
Он открыл глаза, посмотрел на экран компьютера — сообщений от начальника не поступало, и телефон тоже молчал и это молчание его всё больше беспокоило. Ему представлялось, что чем дольше с ним не связывается Макаров, тем больше он тратит времени на ненужные ему, Алексею, переговоры. При этом беззастенчиво выторговывает бонус, решает свои личные задачи.
«Почему он не звонит? За это время уже можно было связаться!» Алексей глянул на часы — из кабинета Макарова он вышел десять минут назад. Нет, пожалуй, он слишком торопит события. Его голова, казалось, взрывалась от тревожащих мыслей, походила на жужжащий шмелиный кокон, подвергшийся нападению врагов. Даже джазовая музыка, обычно звучавшая успокоительно и обволакивающая душевной теплотой, на этот раз не спасала от внутреннего диссонанса. Она привносила драматические оттенки на полотно игравшихся композиций.
Алексей подумал, что ему стоило бы отвлечься от бесконечного мысленного марафона, ведь ожидание в его положении ничего не изменит — ни ускорит события, ни замедлит их. Ожидание только останавливает время на определенном отрезке — оно застывает без движения, как корабль во льдах, пока его не освободит ледокол.
Приближалось обеденное время. Алексею есть не хотелось, но это был прекрасный повод отвлечься от своих переживаний. Когда он спустился на первый этаж, несколько кафе бизнес-центра «Орион» уже работали на полную мощность. Недолго думая, он выбрал себе один из вариантов бизнес-ланча, составив блюда на поднос, и уселся за пустой столик, чтобы никто не мешал.
Он вновь и вновь возвращался к той, появившейся у него после беседы с начальником мысли, что Николай Иванович мог его подвести. Его стремление поживиться Алексей, признаться, не учел, понадеялся на порядочность этого человека, но сейчас уже поздно что-то менять, колесо запущено…
— У вас свободно?
Его размышления прервал девчачий голос, отчего-то показавшийся знакомым, но молодой человек не собирался лишаться своего одиночества. Оно помогало, как он считал, найти правильные ответы в лабиринтах интриги, и избежать очевидных ошибок, поскольку от неочевидных никто не застрахован.
Алексей хотел ответить, что у него занято, что соседи ему не нужны, однако подошедшая девушка без колебаний села за столик, так и не дождавшись ответа. На подносе у неё стояла всего лишь одна тарелка с листиками зеленого салата и стакан томатного сока. Не глядя на Алексея, опустив голову к подносу, она принялась сосредоточено отправлять в рот эти листики, составлявшие весь вегетарианский обед.
— Послушай! — Алексей на миг растерялся от такой напористости, но затем решил разобраться с её хамством, — у меня занято. Сейчас должны подойти! Тебе, что места мало? — Он махнул рукой по сторонам, где стояли другие столики — пустующие или частично занятые. — Иди, садись за другие столы, там никого нет!
Девушка медленно подняла голову, посмотрела в его глаза и знающе усмехнулась.
— Никто к тебе не подойдет. Никого ты не ждешь!
Открыв было рот, чтобы возразить, он всмотрелся в её лицо. Это была та самая Настя, которая знала тайну лабиринта на двадцать первом этаже, с которой он разговаривал у моря, ловя в волнах плавающий шезлонг. Девушка работала на ресепшене, о чем свидетельствовал её бейджик. Он и сейчас был на ней.
Вот дела! Как он мог её забыть!
Иногда, после своего путешествия в мир фантазий, он думал кто она такая. Простая девушка у приемной стойки из холла первого этажа? Или другая, та, которая знает мрачные тайны офисного лабиринта? Почему, собственно, мрачные? Лабиринт привел его к морю, к яхте. Ему было хорошо и радостно плыть на ней и будь его воля, он бы без промедления вернулся в Бордигеру, В свою контору по проектированию парусных яхт…
Но это был всего лишь сон, приснившийся ему случайно, со случайными персонажами, со случайным городком на побережье Италии. Наверное, он видел фильм о Бордигере в познавательной географической передаче, у каких-нибудь известных телевизионных путешественников. Тогда-то в его голову и запало это место.
А во сне… Во сне всплывают любые воспоминания и впечатления, лежащие подспудно в глубинах сознания. Так уж устроена голова!
Реальность же совсем другая. В реальности он обитал в другой жизни, тоже, в какой-то мере, захватывающей, но несравнимой с другой, приснившейся. Если мыслить антонимами: там была радостная жизнь, здесь — тяжелая. Там интересная, здесь… Он сначала хотел дать определение «серая», но нет! Здесь жизнь тоже бывала интересной, но здесь она еще и опасна. Да, опасность, вот в чем их коренное отличие!