Другая. Книга 2
Шрифт:
Вой темных гончих прозвучал где — то высоко, на верхних этажах, но настолько громко, что, казалось, перепонки разорвутся вместе с трескающимися бокалами на праздничном столе.
***
Он отпустил ее, как только переместился в свои покои. Все очень плохо, и дело было не в дхарских зеркалах!
— Что происходит?
Мераку тоже хотелось знать, какого черта Шираана объединилась с оборотнями и как ей удалось объединить остальные враждующие кланы дроу.
У них есть несколько минут, пока волки и темные эльфы не поймут, где их искать. Нужно что — то делать. Неприятные, уже знакомые ощущения зарождались где — то в районе груди, распространяясь по телу словно яд.
— Почему мы бросили остальных?
Принц перестал пронзать взглядом черные хребты гор, едва заметные в плотном ночном пологе, где — то вдалеке металась безмолвная стая ворон. Он повернулся к ведьме.
— Ты предпочитаешь умереть?
Слишком холодно, чтобы она поняла его намерения. Он не хочет подвергать ее опасности снова, он не хочет терять ее. Но так мало времени, чтобы вновь коснуться ее, обнять, сорвать проклятый поцелуй с ее желанных губ.
Глаза Элен, слегка удивленные, померкли. Они больше не блестели, как в тот раз, когда она позволила себя целовать. Не горели огнем, когда он едва сдерживался, чтобы не поиметь ее там, в покоях отца. Сейчас он жалел, что не сделал этого даже против ее воли. Зверь внутри боролся с желанием, необузданным, зловещим, тьма закипала в венах. Ему с трудом удавалось сдерживать себя.
— У меня не так много сторонников. Но есть одно место, где ты будешь в безопасности.
Элен продолжала молчать, явно не понимая, о чем он говорит. Или все же понимала, но боялась, что ее возражения напрасны? Сколько он знал ее, чтобы утверждать, что слышит ход ее мыслей? Скорее всего она замечала перемены в нем, отчего ему самому было неприятно и даже больно.
Он мог ее отправить одну прямо сейчас, но это слишком опасно. Она не сможет защитить себя, а идти с ней, пока враги все еще живы — погибель для обоих. Ему необходимо убить каждого в этом проклятом клубке змей. И он знал, с кого начать.
— Я не… я…
Она плакала? Мерак с силой сжал челюсть, чтобы не подойти к ней. Ему неприятны ее слезы, они словно кинжалы медленно, но верно вонзались в его мертвое сердце, заставляя будто биться от боли. Да что она с ним сделала?
Принц чувствовал, что к ним уже торопились. Не гонцы с хорошей вестью: из зала все еще доносились вопли, значит, вампиры проигрывали. Неужели добрая половина гостей, бессмертные, не могут справиться с жалкими дроу и парочкой волков? Что — то здесь было не так. И как они сняли защиту с замка, как могли проникнуть в него? Если только среди вампиров не затесались предатели…
Нельзя больше медлить. Мерак опустился на колени, медленно входя в состояние, которое отделяло его магию от тела, которое вводило его в транс.
— Я открою портал. Не знаю, насколько точным он будет. Моих сил может не хватить, так как обычно нужно много крови…
Коготь вошел в кожу на запястье, мгновенно окрашиваясь алой кровью смертных.
— Что ты делаешь? Зачем?
Она не решалась подходить, да и прекрасно понимала, что он делал. Просто ее чудесная головка не хотела принимать тот факт, что ей снова придется бежать. Да, он ее понимал. Он всю свою жизнь, достаточно недолгую по вампирским меркам, убегал. Правда, спастись от самого себя он не смог. Только сейчас начал понимать, что рядом с ведьмой он ощущал себя полноценным. Только сейчас он видел смысл жизни. И было что — то еще, что не давало ему пуститься в безумие, темное и устрашающее, что удерживало над бездной лучезарной и теплой надеждой.
Коготь очертил круг, по контуру которого тут же расползлись теневые змеи, исчезая в каменном полу, растворяясь в нем.
Хорошо, что Элен молчала. Она была догадливой и довольно умной для своего возраста. Ха, она прожила такую короткую жизнь по меркам любого существа из их мира, но успела столько всего повидать.
Слова заклинаний слетали с его губ, древние и шипящие, как ползающие змеи в кругу. Черные, уже более плотные, они появлялись снова и снова, исчезая в темнеющей крови недавно убитого смертного. С каждым словом вены внутри чесались, горели, иссыхали. Это опасно. Не только для него самого, но и для Элен — с пробуждением тьмы внутри ему все сложнее контролировать забытую магию. Жаль, отец так и не сказал, кем была его мать, и почему он единственный из сыновей Антареса владеет древней магией тьмы.
Секунды растягивались в минуты, силы покидали его. Но Мерак на мгновение остановился, когда ведьма опустилась на колени перед ним. Вот она, его пара. Его истинная, его королева. Покорная, жаждущая помочь, но, проклятье, сколько боли было в ее прекрасных глазах.
Она села, стараясь не потревожить дымящийся контур круга. Обе руки легли на ее колени, протянутые, раскрытые, с голыми запястьями. Будто думала, что принц не понимает, что она предлагает свою кровь, поэтому слегка поддалась вперед, не нарушая круг. Черный атлас платья плотно облегал ее грудь, с каждым вздохом натягиваясь все сильнее. Мерак слышал ее учащенное биение сердца, видел каждую вену на тонких запястьях.
Он аккуратно взял ее за левую руку, ведь до сих пор корил себя за то, что сделал тогда. За то, что ей пришлось защищаться от тьмы внутри, что пробудилась от проклятого зелья дроу. И плевать, что она мечтала убить его. На ее месте он поступил бы также.
Теплая кожа, нежная и, казалось, такая тонкая, покорилась сильным пальцам. Коготь надрезал нежную кожу, ведьма даже не поморщилась. Стойкая, упрямая, она полностью подходила на роль королевы Валлии. Увы, коронацию придется отложить и сыграть вместе с похоронами предателей.
Алая горячая струйка крови потянулась вниз, словно часть драгоценного браслета. Мерак наклонился ближе, коснулся губами небольшой ранки, услышал тихий вздох. Сладкая, желанная кровь на вкус была другой, чем у обычных смертных. Неудивительно, что вены вампира с радостью принимали ее, переставая на какое — то время зудеть и просить новой жертвы.
Наверное, он слишком сильно прикусил запястье, не устоял. Элен едва слышно простонала, а в ее горле будто замер крик. Пришлось отстраниться, хотя тело уже плохо слушалось вампира.
В ее глазах был немой упрек. Что ж, Мерак ожидал увидеть что — то большое: привычную ненависть или злость. Но упрек сменился на теплый, но грустный взгляд. Проклятье! Почему она делает ему больно?
Вампир спиной ощутил чужое присутствие. Такое ненужное и неприятное, особенно сейчас.
— Какого..?
Садр. Прелестно. Пожалуй, он сгодиться на роль того, кому можно доверить ведьму. Пускай он и успел испортить ее, совратив и трахнув буквально на глазах собственного брата, но несмотря на это, Мерак мог бы доверить жизнь ведьмы ему.