Другая. Книга 2

Кирнэ Стэйси

Зато Хайрон, как только они покинули Форширт, рассказал, что Элен освободилась из плена какого— то полубога, о чем, естественно, верд и понятия не имел. Его больше поражало то, что с темным эльфом помимо трех других дроу были гончие вампиров: два огромных черных пса с горящими красными глазами.

Около недели они двигались по землям Рэффир, пока в какой— то момент Хайрон не сказал, что теперь можно использовать камень перемещения.

— Король людей всячески отслеживает всплеск любой магии, — пояснил тот. — Вдоль границ давно выстроили обелиски, сдерживающие магию.

— Это такой способ найти неугодных? — спросил Тхибар, не понимая, на кой дхар это вообще делать.

— И это тоже. Трон под ним давно шатается, — как— то странно усмехнулся темный эльф, но его настроение никто не разделял. Только гончие попеременно рычали и смотрели куда— то вдаль.

Откуда дроу мог знать, что Элен где— то на землях Рэффир — только темные боги знали. Да и спрашивать его верд не собирался, он хотел как можно быстрее найти ведьму.

— Тебе не кажется странным, что волки живут в тех горах? — к верду подошла одна из культистов, не обращая внимания на то, что тот усердно точил свои клинки.

Стройная с золотистыми волосами и такими же глазами — она была вампиршей. Странная черная кайма вокруг глаз явно говорила, что та из знатного, а то и королевского рода. Интересно, что она вообще здесь забыла? Да еще и светлая эльфика… Будто бы вампиры играли в извращенные игры со смешиванием всех известных этому миру рас. Верд не запоминал имена тех, с кем ему приходится идти, его сейчас не это беспокоило.

— Не кажется.

Девушка повела плечом, оглядываясь на остальных. Пока остальные готовились к продолжению пути, занимаясь каждым своим делом, Тхибар не особо беспокоился о том, насколько остро наточены его клинки — лишь по привычки продолжал скоблить по твердому металлу.

— Как думаешь, — надоедливая вампирша подалась вперед, обдавая его холодным неприятным запахом упырей. Волна золотистых волос, упавшая на высокую небольшую грудь, невольно напомнила о другой девушке… Такой же надоедливой и тоже эльфийке.

— Как думаешь, с Элен все хорошо?

Верд поднял голову и смерил вампиршу взглядом. Откуда она знает об Элен?

— Надеюсь, — кратко ответил он, на что получил очередное пожатие плечами. Он всячески хотел показать, что не расположен к разговору. Не сейчас, не потом. У него одна цель — успокоить внутреннее чувство, настолько крепко связанное с ведьмой.

— Она сильная, она станет хорошей королевой, — продолжала девушка, игнорируя хмурого верда. Она выпрямилась, поправляя густые волосы. — Многие признают ее, как только она вернется.

Тхибар молчал. Вернется куда? В проклятую Валлию, чтобы стать королевой бессмертных? На кой демон ей это сдалось? С другой стороны, он постоянно забывал, а скорее просто не хотел помнить, что ее истинный — дхарский вампир.

— Два мага воды остановят оборотней лишь на время, — от голоса Хайрона верд дернулся, хватаясь за рукоять. Их последняя встреча явно была не из лучших, а первая — и подавно. Они оба чуть не убили друг друга, и если бы не Ирбет, наверняка порезали на части. А теперь Ирбет мертва. Она дала обет верности ведьме, как и тот худощавый дроу. Видимо, ведьма не стремится выжить в этом мире, раз раскидывается жизнями других. Может, в ней давно сыграла ведьмовская кровожадность, так присущая ее роду. Да и истинность с упырями…

— Не думаю, что ближайшую милю мы пройдем спокойно, — продолжал Хайрон. — Твой друг постепенно теряет рассудок. Садр знатно постарался…

Тхибар посмотрел на Вэрилла. Тот сидел с опущенной головой, черные волосы касались земли. Он словно замер, скрестив руки чуть ниже груди. Неразговорчивый и холодный, таким он его никогда еще не видел. Вампиры знали толк в пытках, оставляя тело нетронутым, зато разум выворачивали наизнанку. Чудо, что эльф вообще мог говорить и двигаться.

— За нами и так следят, — встряла вампирша с золотистыми волосами.

— Сакрана, ты права — протянул дроу, его глаза сузились, высматривая что— то вдалеке. — Боюсь, гостеприимством Морриус нас не порадует. Однако, — он вытянул левую руку, раскрыв ладонь. В ней сразу же материализовался небольшой шар голубоватого света. — Однако ловушек, привычных для волков, здесь нет. И знаешь, Тхибар, — холодный взгляд черного и белого глаза скользнул по верду, оставляя что— то липкое и неприятное. — Думаю, мы не одни идем за Элен.

Кому она еще нужна? Верд спрятал один клинок за пояс, другой оставил при себе. Младший принц вампиров в заточении в Черных Чертогах, старший — правит разваливающимся королевством. Средний, как заверил Хайрон, не вмешивается в поиски Элен, так как теплит в мертвом сердце месть за отца, направляя все усилия на удержание границ. Именно ему удалось схватить Вэрилла и разбить сопротивление светлых эльфов. Видимо, только он и способен из всей королевской семьи хоть на что— то.

Но кто еще может искать ведьму? Многие, из тех, кого она знала, мертвы. Многие сражались за ее жизнь. Только вот имела ли ее жизнь столько смысла, чтобы жертвовать ради нее всем?

К полудню они пересекли небольшую возвышенность, а горы все приближались. Здесь обитало три клана, которых не приняли в общину королевства. Их называли отшельниками, но на самом деле они попросту не принимали нынешнего правителя. И не зря, ведь ходили слухи, что король Рэффир не имел прав на престол. Никто ни разу не слышал и не видел, чтобы он обращался. И за пятнадцать лет правления, не считая двенадцати лет регентства, король не показал себя отличным правителем: он ужесточал меры по использованию магии. Говорили даже, что он запретил ее при дворе. А уж этого ни одна раса, способная колдовать, не потерпит. В итоге, шло гонение не только на ведьм, которых давным— давно истребили, но и на тех, кто использовал магические артефакты. Королевство Рэффир признавало больше смертных людишек, видимо, как и сам король, всячески тесня и препятствуя деятельности других рас. С каждым годом положение эльфов, а уж тем более оборотней ухудшалось. И будет неудивительно, если на Волчьих Хребтах соберутся орды изгнанных волков, терзаемые местью за своих.

***

Передвигаться в моем положении оказалось намного труднее, чем я думала. Мало того, что живот мешал, так еще и спину ломило, ноги болели, и даже угрюмая старуха, которая усердно пичкала меня какими— то настоями, бурчала на то, что я пытаюсь двигаться по комнате.

Боже, как же мне это надоело. За неделю я смогла выйти в коридор, наткнулась на озлобленную стражу, выругалась, зашла обратно. В такой состоянии я действительно ничего не могла. На кой хрен я вообще очнулась так рано? Лучше бы полежала пару месяцев, пока ребенок сам не родится.

Скитание вдоль и поперек комнаты изрядно надоедало. Это вообще нормально, что я еле передвигаюсь? Хотя, может, это все из— за того, что происходило на там острове. Удивительно, что настойки старухи поставили меня на ноги и убрали постоянные боли во всем теле. Только вот радости это не добавляло нисколько.

Ни новых снов, даже никаких запоминающихся сновидений я не видела, хотя спала помногу и долго. Меня кормили словно на убой, однако еда усваивалась отвратительно, постоянно просясь наружу. Думаю, у меня слишком поздний срок, чтобы назвать это токсикозом. Наверняка, это те тонкости, о которых мне неизвестно. Ведь ребенок под моим сердцем явно был не человеком.