Другая. Книга 2
Шрифт:
«На востоке гости и гости у порога»
Мужской голос. Финэй обернулся, быстро осмотрел вампирш, но те как будто не слышали его. Что происходит?
«Она в каменном доме, иди к ней»
На глаза попался высокий каменный дом, чуть больше, чем остальные. Случайность, что эти слова прозвучали в голове отчетливо в тот момент, когда он приметил это поместье?
Финэй всматривался в дом, пытаясь понять, прав ли голос. Только что из него вышли три волка. Одного он точно знал — Морриус. Откуда— то сверху прозвучал горн. Затем еще один и еще.
— На них напали, — тихо проговорила Агата.
Да, только кто? Значит, надо торопиться. Просто так на сотню оборотней не нападут. У них цель, и цель явно не лечь костьми в этих землях.
Спустя некоторое время десятки оборотней двинулись на восток, где горный хребет плавно соединялся с равниной. Там была небольшая река и врата из какого— то древнего дерева. Наверняка большая часть воинов отправиться туда. Но Морриус не идиот и точно оставил кого— то рядом с Элен.
— Если не поторопимся сейчас, то потом шанса не будет, — продолжала Агата.
Финэй кивнул и переместился вместе со всеми ближе к поместью, в тень под большим деревом. Способность перемещаться в пространстве давалась ему сложнее и если не сосредоточиться, отвлечься от намеченной цели — можно в прямом смысле потерять руку или ногу. Проходить сквозь пространство почти то же самое, что плыть. Только вот течение здесь надо направлять.
Черный дым развеялся перед ними, как только последней переместилась Линолла.
— Двое на первом этаже, Агата со мной, — произнес Финэй, мысленно надеясь, что он прав. Что Элен здесь!
Он даже не осознавал, какое именно чувство питает к ней. Месть? Гнев? Желание обладать тем, чего его лишили? О, у него будет время разобраться, сейчас не до этого.
Финэй оглянулся, заметив, что никого возле окон нет, переместился на второй этаж. Дом был небольшим, но сколько же здесь было запахов! Помимо мерзкого волчьего смрада, здесь пахло кровью… И ведьмой. Его ведьмой.
«Прекрасные эмоции. Иди к ней»
Да что с ним? Финэй до боли вонзился когтями в свою ладонь, в надежде, что заглушит чужие мысли. Как же не вовремя он начал сходить с ума! Ха… Но только вот он понимал, что становиться сумасшедшим уже поздно, да и вампирская кровь в нем всегда исцеляла любые ранения. Даже ментальные. Нужно постараться, чтобы сойти с ума, будучи бессмертным… Ну или на почве безысходности и отсутствия смысла жизни можно в любом возрасте тронуться рассудком. Или получить проклятие крови, но это ему не грозит. Он не королевского рода, не мог иметь такую болезнь.
Агата держалась позади, в ее руках были небольшие отравленные кинжалы. Он видел в бою эту девушку и понимал, что она была хорошим воином. Даже если не успеет убить одним ударом, яд на острие сделает свое дело.
Нужно было избавиться от нее, как можно быстрее. Плевать, что Дэнэбола пошлет десятки таких, как Агата. Финэй был уверен, что спрятаться от кровавой графини ему удастся.
Впереди послышались шаги. Отлично, можно было стравить Агату с оборотнями.
Не нужно даже говорить, вампирша знала свое дело. Тенью, она метнулась вслед послышавшимся шагам, оставив Финэя одного. Пускай с оборотнями она справится быстро, но появился шанс все сделать самому.
Толкнув ногой первую дверь, он осмотрелся. Плохо же Морриус подготовился к битве. Интересно, он действительно думал, что, приручив ведьму, останется в безопасности. Кто бы ни напал на поселение оборотней, в живых они вряд ли оставят кого — то.
Комната пуста. Как и следующие две. Но он отчетливо ощущал присутствие Элен где — то рядом. Ее боль, страхи, ее кровь. Десны чесались, норовя выпустить очередной ряд острых клыков, но Финэй еще держал себя в руках. Жажда крови — действительно проблема для новообращенного, однако контроль все еще давался ему легко.
Слышались сдавленные крики внизу, скрежет оружия. Наверняка, две другие вампирши зачищают первый этаж. Лишь бы он успел…
Несколько шагов вперед, и он остановился. Здесь. Он четко ощущал слабое биение сердца, тяжелое дыхание. Она здесь, медлить больше нельзя.
Дверь была не заперта.
Приглушенные рассветные лучи едва пробивались сквозь неплотные шторы, образовывая полукруг подле кровати, точно подсвечивая ведьму. В окровавленных простынях едва можно было разглядеть что — то целое, нетронутое, так как отчетливо было видно, что произошло. Ведьма едва дышала, ее лоб покрыт крупной испариной, глаза прикрыты. Она отдала жизнь такому же монстру, практически потеряв свою собственную.
О, у него был камень перемещения, и Финэй намеревался сейчас им воспользоваться.
— Как ты?..
Слабый голос заставил его сосредоточиться на лице ведьмы, игнорируя тот факт, что одежда была полностью разорвана. Серые пронзительные глаза смотрели на него злобно, будто бы видя в нем причину всех своих проблем.
«О, скажи, что она прекрасна в своей боли!»
Финэй мотнул головой. Нет, ему не показалось, кто — то явно говорил с ним. Что — то сильно сжимало его голову и грудную клетку, будто клещами,
«Ты слаб, эльф, отдохни», и это было последнее, что он услышал прежде, чем погрузиться во тьму.
***
Я никогда не думала, что моя ненависть может превратиться в привязанность. Так случилось и с Мераком, и ребенком, которого у меня отняли пару часов назад. Мучительная, невыносимая ночь, я несколько раз теряла сознание прежде, чем услышать детский плач и недовольное бурчание старухи, которая констатировала, что это девочка.
Моя милая, маленькая девочка. За что я тебя ненавидела? За то, что ты рождена от вампира и по природе своей едва не убила меня? Или за то, что я сама ни черта не готова к материнству, потому что не готова жить больше…
Увижу ли я тебя когда — нибудь? Найду ли твоего отца? Да и будем ли мы счастливой семьей? О, рассмеялась бы в голос, но старуха бросила меня умирать, а паршивая, ни на что негодная магия крови едва ли помогала: простыни были горячими и липким, а разорванный живот впитывал грязь и мерзость этого места.
Если я не помру от заражения, очень сильно удивлюсь.
Разум шептал мне, что нужно отлежаться, а потом только лететь сломя голову за проклятой старухой. Но как бы я ни сопротивлялась, силы покидали меня. В какой — то момент, уловив тень старухи с ребенком в дверях, я закрыла мокрые от слез глаза, погружаясь в тяжелый сон.