Другая
Шрифт:
Беглецы не могли уже видеть, какие страсти кипели за их спиной, как убили старшего Шеффера, и как их спаситель гордо удалялся от потерявших человеческий облик разбойников, дравшихся над дележом добычи.
3.
– Сумасшедший, да пусти же меня! – Лидия что есть силы молотила кулаками по широкой спине мужчины. – Я сама могу идти!
Тот наконец остановился, вытирая со лба пот. После быстрого бега по ночному лесу, не разбирая дороги, оба выглядели не лучшим образом – одежда порвана о колючие кустарники, перепачкана в грязи и крови.
– Ну хорошо, Вам действительно нужно немного отдохнуть, – он опустил панночку на землю.
– Почему ты вступился за меня? Кто ты? Я тебя раньше никогда не видела в имении… – спросила девушка, переводя дыхание.
– Просто человек, Захаром меня звать. Ваш батюшка месяц назад меня в Нежине с аукциона выкупил. А с Вами хотели поступить несправедливо…
– Сегодня ты спас мне жизнь, а Шефферы умеют быть благодарными. С этого дня ты вольный человек, Захар. Можешь идти куда захочешь.
– Благодарствую, панночка… только сначала позвольте отвести Вас в имение.
– Я сейчас не сильно похожа на панночку, – горько усмехнулась Лидия, оглядывая свое разодранное со всех сторон платье, запачканный кринолин. – Видели бы меня такую в пансионе, срам какой… В любом случае я рассчитываю на твое молчание обо всем, что сегодня произошло, обо всем, что ты видел… от этого зависит моя репутация, вся моя дальнейшая жизнь.
– Не извольте беспокоиться… хозяйка.
Улыбка скользнула по губам Лидии, она внимательнее взглянула на своего спутника. Широкие плечи и крепкие мускулы Захара внушали уважение, при этом взгляд его был по детски ясным. Тут же в памяти невольно всплыли другие глаза – ярко синие, такие, каких раньше и встречать не доводилось, и крепкая протянутая рука. Откуда такой человек мог взяться в компании разбойников – беглых крепостных? Вздрогнув, отогнала от себя видение.
– Захар, ты умеешь быть верным… я это ценю.
– Я не смог тогда помочь Вам и Вашему батюшке. Была драка, меня ударили сзади. Но с Вами я буду… пока буду нужен.
При упоминании об отце на глаза Лидии невольно навернулись слезы. Она сама не заметила, как разрыдалась прямо на широкой груди Захара. Как же ей хотелось наконец почувствовать себя защищённой!
– Не стоит сейчас плакать. Наверное, у каждого свои грехи перед господом нашим. Мне показалось, или Вы узнали кого-то из нападавших?
– Не показалось. Беглый крепак Назар беспалый, и ещё один… у него была дочь, Матрёна. Ты ведь прав, слезами тут не поможешь. Но так я этого не оставлю… Только месть, – слезы ее мгновенно исчезли, даже голос стал сухим и жестким, опомнившись, она резко отстранилась от Захара.
Минутная слабость прошла, и сейчас взгляд ее больше всего напоминал Шеффера-старшего.
– Мне срочно надо в Нежин, в полицию…
– Воля Ваша, панночка, но, осмелюсь предложить сначала все же в имение. Вам надо быть осторожной – у них могут быть сообщники.
– Да, ты прав. Мы можем идти дальше, я в порядке.
Лидочка не помнила, как она и ее спутник добрались до имения Шеффер. Когда оно показалось за деревьями, на небе уже занимался рассвет…
4.
Первое, что бросилось Лидии в глаза во дворе теперь ее собственного имения – тот самый столб… И крепостная девица в цепях. Когда-то давным – давно, словно в другой жизни, а на самом деле – только вчера, жалость закрадывалась в сердце Лиды при одном взгляде на нее. Сейчас, взглянув на несчастную крепачку, Лидия вновь увидела мозолистые руки крепостного Назара без двух пальцев… сжимающиеся на горле ее отца. Ощутила тяжесть навалившегося на нее немытого тела… И в голове ее ясно прозвучал родной голос:
"Крестьяне – это скоты, животные, они понимают только один язык – язык кнута. По другому с ними нельзя, беды не оберешься. Так и только так можно заставить их быть покорными твоей воле, рабами. Иначе никто тебя слушать не будет, тотчас на вилы вздёрнут".
Голову молодой панны словно сдавило ледяным обручем… Она подошла к столбу вплотную, случайно задев тихо звякнувшие цепи. Девушка неожиданно открыла воспалённые глаза.
"Надо же, жива… Она жива, а папА…" – мелькнула мысль, но вслух Лидия спросила:
"Ты Олеся?"
"Да, пани," – едва пошевелила губами несчастная.
"Так вот из-за кого… Нет, ты – тварь! Это из-за тебя у меня теперь нет отца, никого неееет!" – не выдержав нахлынувших эмоций, хозяйка хлестанула ее по щеке с такой силой, что на бледной коже появились царапины и выступила кровь…
Не помня себя, со звериным воем Лидия вцепилась ногтями ей в лицо.
"Уничтожу, дрянь!" – от этих слов, казалось, немного отступала боль, обжигавшая сердце. – Запорю насмерть… Сгною… на каторге…"
Но сил для крика уже на оставалось. Сама грязная и оборванная, тут же, возле столба, Лидия опустилась на землю.
– Пани… – негромкий голос сзади вывел из оцепенения. Обернулась. Захар.
– Идемте в дом, пани, она никуда не денется…
– Отвяжи ее… И уведи прочь с моих глаз… – слова падали с губ тяжёлыми камнями, но хозяйка наконец позволила провести себя к дому.
*****
– Пани, Вам сейчас надо бы успокоиться… – голос постучавшегося к ней Захара был глухим и каким-то монотонным. – Сказать, чтобы служанки принесли травяного чаю?
– Наверное… – Лидия, как вошла полчаса назад в свою комнату и обессиленно опустилась на диван, так и осталась там сидеть неподвижно, не имея сил даже на то, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Сейчас она ощущала только безграничную усталость. На смену злости пришло непонятное безразличие и апатия ко всему.
– Ты хотел о чем-то поговорить, Захар? – Да, пани Лидия… Я отвёл Олесю в комнату прислуги, но она совсем плоха.
От этих слов девушка вся напряглась, отступившая было ярость вновь накатилась ледяной волной.