Другое племя
Шрифт:
Прячась в зарослях кукурузы, Дин, не моргая, наблюдал за ними. Недостаток сна превращал реальность в сюрреалистические картины. Лайка убежала, но Дин знал, что она больше не пригодится ему. Он нашел его. Нашел зверя. Но зверь не был монстром. Он был ребенком. Дин до боли в пальцах сжал приклад ремингтона. Он не мог. Не мог стрелять в ребенка. Не мог! Не мог! Не мог! Но и отпустить монстра он тоже не мог. Нужно подумать. Нужно задержать их, выиграть немного времени. Дин пробрался к патрульной машине и вырвал высоковольтные провода. Что теперь? Перед глазами мелькнули лица Эшли и Вики. Послышался их звонкий смех.
Шериф попробовал
Дин прицелился. Руки предательски задрожали.
– Стойте! – крикнул он, выбегая на дорогу. – Стойте, шериф! Вы даже не представляете, кто этот мальчишка!
16
Арман брел по ночным улицам незнакомого города. Он не знал, кто он такой. Не знал, что он такое. Он был одинок в этом мире. Не человек и не зверь. Последний выстрел Дина пробил ему грудь, но рана уже затянулась. Почему все эти люди хотели убить его? Ведь он ничего не делал им! Подвыпивший старик с мусорной тележкой, в которой были сложены его пожитки, остановился и близоруко уставился на ребенка в разодранной, залитой кровью рубашке.
– Господи! – пробормотал он, переходя улицу. – Какие звери сотворили с тобой такое?
– Звери? – Арман вспомнил, как проснувшийся в нем зверь разорвал шерифа и Дина.
– Ну-ка… – Старик отыскал в тележке старую куртку и накинул ему на плечи. – Вот. Так будет гораздо лучше. – Он наградил Армана оценивающим взглядом. – Где твои родители, сынок?
– Родители? – Мальчишка затравленно огляделся по сторонам. Одинокий фонарь моргнул пару раз и погас. Толстая крыса перебежала дорогу. – Они умерли.
– Умерли? – Старик затряс седой головой. – О господи! – Он протянул к мальчишке руку, но тот боязливо попятился. – Ты голоден? – спросил старик.
– Голоден? – Арман сглотнул наполнившую рот слюну. Зверь в глубине его сущности щелкнул зубами.
– Вот, – старик протянул ему недоеденный бутерброд. Арман схватил его, отбежал назад и, забившись в угол, съел. – Значит, совсем один? – задумчиво протянул старик. – Ну, можешь пойти со мной. Если, конечно, не побрезгуешь. – Арман молча подошел к тележке и крепко вцепился в нее руками. – Я отведу тебя в тепло и подыщу одежду, – пообещал старик, пытаясь сдвинуть тележку с места, но детские руки оказались сильнее. – Не бойся, – старик замолчал, вглядываясь в желтые глаза. – Я не причиню тебе зла, – язык его начал заплетаться. Хмель застилал глаза, позволяя не видеть перемен, происходящих с ребенком.
– Нет, – прошептал Арман, но слова эти предназначались не старику. Он говорил зверю внутри себя. – Хватит! – вспомнил он голос своей матери. – Хватит убийств! – По бледным щекам покатились слезы.
– Ну что ты! Что ты! – Старик по-отечески добро обнял его. Прижал к себе. Запах пота ударил Арману в нос. Он зажмурился.
– Ты говорил, что можешь отвести меня туда, где тепло? – спросил Арман. Зверь стих. Уснул под тихую колыбельную, которую мальчик напевал ему в своей голове.
Под мостом было сухо и горело несколько костров. Вода в реке журчала, навевая дремоту. Редкие машины проезжали где-то вверху. Арман сидел, протянув к огню руки, и смотрел на других бездомных. Приведший его сюда старик спустился к реке и, набрав в пустые пластиковые бутылки воды, сказал, что ему нужно умыться. Арман послушно снял куртку, снова оставшись нагишом. Глянул украдкой на бездомных, но им, похоже, не было до него никакого дела. Старик одобрительно кивнул. Отыскал в своей тележке одежду. Арман переоделся, стараясь не обращать внимания на запах гнили.
– Если тебе некуда идти, – сказал старик, когда они, прижавшись друг к другу, пытались уснуть, – то можешь остаться со мной.
– С тобой? – Арман почувствовал, как просыпается зверь, и снова начал напевать колыбельную. По мосту проехала еще одна машина. Между плит в реку посыпался песок. – Я останусь, – сказал Арман, стараясь не отвлекаться от колыбельной. – Останусь так долго, как только смогу.
17
Бренан услышал в телефонной трубке голос жены, и застывшая в венах кровь оттаяла и снова начала циркулировать.
– Как ты? – спросил он, сжимая трубку, словно это была рука Джесс.
– Все в порядке, – сказала она, смущенная тревожным голосом мужа.
– А дочь?
– Что-то случилось?
– Нет. Просто соскучился.
Бренан проводил взглядом молодую медсестру, которая зашивала ему рану. Она обернулась и подарила ему благодарную улыбку. «Нет. Они не должны ничего знать», – решил Бренан. Он поговорил еще пару минут с женой, затем пошел в палату Допса. Помощник шерифа был бледен и неразговорчив. За прошедшие после аварии дни он ни разу так и не заговорил о случившемся.
– Эдвард, – тихо позвал Бренан. Допс повернул голову. – Мы не можем притворяться, что ничего не случилось, – выпалил Бренан то, о чем меньше всего хотел говорить.
– И что это изменит? – Допс разлепил губы, поморщившись от боли. – Дин мертв. Тесс мертва. Шериф мертв. Остались только мы. Остались только те, кто сидел и ничего не делал.
– Но зверь все еще жив! – Бренан снова тревожно подумал о своей семье.
– Зверь? – Губы Допса изогнулись в презрительной улыбке. – Не было никакого зверя. Лишь то, что мы хотели видеть.
– Ты просто боишься, – сказал Бренан после минутной паузы.
– Боюсь, – согласился Допс. – Все мы боимся. Там, в лесу, когда я истекал кровью и думал, что умру, я испугался так сильно, как не пугался еще никогда в жизни. – Он посмотрел на Бренана, ожидая поддержки и понимания, но так ничего и не услышал. – Куда ты? – крикнул Допс, видя, что он уходит.
– Отвезу «БМВ» в ремонт и поеду домой. Не хочу беспокоить жену по пустякам. – Бренан вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Снял номер в отеле и три последующих дня посвятил тому, что бездумно переключал сотни каналов кабельного телевидения.
«Может быть, зверь погиб вместе с Дином? – думал он. – Или просто ушел? Может быть, Допс прав и нужно забыть обо всем, что случилось?» Бренан внимательно осмотрел свое «БМВ». Новая дверь блестела в лучах теплого солнца, помогая поверить в то, что случившееся скоро станет восприниматься как ночной кошмар, дурное воспоминание. Бренан снова позвонил домой, убедился, что там все в порядке, и решил остаться еще на один день.
Похороны Дина и Тесс прошли как-то тихо и безучастно. Бренан не ждал, что появится Допс. Ничего не ждал. Просто стоял и смотрел, как гробы опускают в землю. После пошел в бар и выпил слишком много, чтобы ехать в этот день домой. Разговорившись с официанткой, он попытался расспросить ее о Даке Хорнише. История любви и последующего разрыва с Тесс выглядела какой-то скучной мелодрамой.