Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика
Шрифт:
В том, что Сталин разглядел в Райкине особенный талант и в течение последующих четырнадцати лет этот талант всячески опекал и поддерживал, нет ничего удивительного. Вождь разбирался в искусстве, впрочем, как и во многом другом. Вопреки мнению отдельных историков, привыкших демонизировать образ вождя, Сталин был образованным человеком (его личная библиотека насчитывала около трех тысяч книг, причем почти во всех были его пометки – значит, эти книги Сталин читал и анализировал) и ценил хороший юмор. Он был поклонником творчества Чарли Чаплина, а из родных комиков больше всего ценил фильмы с участием Игоря Ильинского – по сути, продолжателя чаплинского таланта. Любимыми фильмами Сталина были две комедии Григория Александрова: «Веселые ребята» (1934) и «Волга-Волга» (1938; последний фильм он знал наизусть, буквально до каждой реплики,
Кто-то удивится: как же совместить жестокость Сталина с его отменным чувством юмора? На мой взгляд, лучше всех это объяснил… Михаил Булгаков в своем самом знаменитом романе «Мастер и Маргарита». Там посланец дьявола Воланд тоже творит добро – помогает в любви Мастеру и Маргарите. Поскольку Булгаков хорошо знал Сталина и даже написал о нем пьесу («Батум»), вполне вероятно, что под Воландом он подразумевал опять же его – вождя всех народов. В его интерпретации Сталин был злом, творящим добро. Вот почему Сталина еще при жизни боготворило больше людей, чем проклинало – его современники лучше понимали его поступки, чем многие из нас, живущих сегодня. Сталина можно сравнить с французским республиканцем Максимилианом Робеспьером (1758–1794), про которого историки напишут, что его отличала «безукоризненная честность и стремление бороться с несправедливостью, с одной стороны, и нетерпимость, жесткость, доходящая порой до жестокости, с другой».
Между тем среди сталинских хулителей больше всего евреев. Почему? Он для них оказался самым неуправляемым советским руководителем из всех существовавших – в равной степени мог как миловать, так и беспощадно рубить головы, невзирая на заслуги. Евреи ведь народ практичный. Они и в революции 1917 года приняли активное участие исходя из этой своей практичности: понимали, что, объединившись с русской беднотой, могут достичь лучшей для себя жизни, чем это было при царизме. Так, собственно, и произошло. Но Сталин «испортил всю малину»: в 30-е годы оттеснил евреев от власти, сделав ставку на славян. Видимо, вождь хорошо знал натуру евреев, проведя со многими из них немало времени – ведь в революционном движении, в котором он обретался с молодости, евреи были представлены в большом количестве. Сталин ценил евреев за их ум и бунтарскую натуру, но в то же время понимал, что в этих же качествах может скрываться и опасность для его власти. В его личной библиотеке в Кремле была книга немецкого журналиста К. Гейдена «История национал-социализма» (1932), в которой Сталин подчеркнул следующие слова, прозвучавшие из уст Гитлера в 1922 году:
«В правом лагере евреи стараются так резко выразить все имеющиеся недостатки, чтобы как можно больше раздразнить человека из народа; они культивируют жажду денег, цинизм, жестокосердие, отвратительный снобизм. Все больше евреев пробираются в лучшие семьи, в результате ведущий слой нации стал по существу чужд собственному народу».
Устраняя евреев из политики как опасных бунтарей, Сталин в то же время оставил их в других сферах жизнедеятельности советского общества, в том числе и в юмористике. Он понимал, что только евреи с их вечным бунтарством могут стать тем клапаном, с помощью которого из «котла» народного недовольства можно будет выпускать пар. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Главным Шутом при его троне стал Аркадий Райкин. Еврей, бунтарский дух которого был направлен в позитивное русло – на благо государства.
Обратим внимание на следующий факт: в отличие от большинства своих соплеменников, которые после смерти Сталина вылили на него в своих мемуарах ушаты грязи, Райкин поступил иначе: вообще не стал обсуждать его деяния. А ведь мог это сделать, учитывая, что его мемуары писались в горбачевскую перестройку, когда страна была уже другой и многие соплеменники великого сатирика принялись с удвоенной энергией сводить счеты с покойным вождем. Но герой нашего повествования поступил иначе. Вот как это выглядит в его мемуарной книге:
«Вспоминая прошлое, я, конечно, не беру на себя смелость оценивать одну из самых сложных и темных фигур нашей истории. Политика кнута и пряника, страха и личной преданности составляла основу его взаимоотношений с теми «винтиками», которыми мы все тогда были…»
Теперь сравните эти «разоблачения» с теми проклятиями, которые обрушили на голову Сталина соплеменники Райкина в годы хрущевской «оттепели», а также горбачевской перестройки. Речь идет о Михаиле Ромме (он за одну ночь вырезал из своих фильмов 660 метров пленки, где был запечатлен Сталин), Григории Козинцеве, Евгении Габриловиче, Александре Галиче, Виталии Коротиче, Марке Захарове, Марке Розовском и т. д. и т. п. Все это лишний раз подтверждает факт того, что Аркадий Райкин относился к Сталину гораздо объективнее и мудрее, чем многие из его соплеменников, сделавших из вождя народов жупел для своих узкокорыстных целей.
И вновь обратимся к событиям предвоенной поры.
В начале 1940 года Райкин покидает Москву и в течение двух месяцев выступает в военных частях на финском фронте (шла советско-финская война). И только поздней весной он, наконец, возвращается в Ленинград и вновь вливается в состав Театра эстрады и миниатюр (а вот его партнер по сценке «Песня шарманщика» К. Гибшман труппу покинул), которому летом предстояла первая гастрольная поездка по стране – в Украину (Днепропетровск и Одесса). Но прежде чем уехать на гастроли, Райкин снимается в своем третьем фильме – «Валерий Чкалов», где играет эпизодическую роль американского журналиста. Кстати, снял картину (как и две предыдущих) соплеменник Райкина – грузинский еврей Михаил Калатозов (Калатозишвили).
Что касается Театра эстрады и миниатюр (ТЭиМ), то там за Райкиным числился конферанс и участие в новой миниатюре – «Кетчуп», где его партнерами были его жена Рома (она пришла в театр тем же летом, отработав сезон в Архангельском детском театре) и Роман Рубинштейн (отметим, что режиссеров в театре тогда не было, поэтому все миниатюры актеры ставили сами, так же подбирали и репертуар). По словам А. Райкина:
«Текст «Кетчупа» (его автором был артист МХАТ Н. Дорохин. – Ф.Р.) представлял собой коллаж из торговых реклам. Ради забавы мы сталкивали в диалоге одну рекламу с другой, доводили ее до абсурда. Рубинштейн играл мужа, Рома – жену, я – любовника. Жена угощала любовника:
– Пейте советское шампанское!
– Я ем повидло и джем, – отвечал любовник.
– Всем попробовать пора, как вкусны и нежны крабы, – продолжала беседу жена.
Неожиданно появлялся муж, снимал со стены ружье и обращался к любовнику:
– Ты застраховал свою жизнь?
Любовник что-то отвечал (тоже рекламным текстом), раздавался выстрел, я падал, восклицая следующее:
– Сдайте кости в утильсырье!..»
Практически с первых же спектаклей нового театра львиная доля зрительского успеха доставалась именно Райкину. Не случайно на афишах театра после состава участников спектакля, набранного мелким шрифтом, красной строкой было выведено: «На просцениуме Аркадий Райкин». То есть он с самого начала был «гвоздем» программы. Что, естественно, не могло нравиться всем, особенно критикам. Так, один из них – Евгений Мин – в 1940 году написал следующее:
«В первой программе Райкин занят много. Пожалуй, даже слишком много. Он конферирует, играет, поет, дирижирует оркестром, и порой кажется, что присутствуешь не на эстрадном спектакле, а на гастролях Райкина при участии других актеров…»
Какие же интермедии исполнял в те годы Райкин?
Например, во втором сезоне за ним числились миниатюры, где речь шла о следующем.
Миниатюра № 1. Убеленный сединами лектор, выступая с трибуны, с пафосом призывает беречь социалистическую собственность. Однако упоенный своим красноречием, он так рьяно жестикулирует и размахивает руками, что сначала ломает указку, а потом и… саму кафедру. Мораль: иные радетели социалистической собственности сами ее не берегут.
Миниатюра № 2. Некий гражданин переходит улицу в неположенном месте. Его замечает милиционер и свистит в свисток, после чего объявляет: «С вас штраф – три рубля». Нарушитель: «Хорошо. Берите десять». «Зачем?» – «У меня нет других денег». «А у меня нету сдачи», – объявляет страж закона. «А я опаздываю на поезд», – заявляет нарушитель. Короче, патовая ситуация. Тогда прохожий придумывает следующее: он на глазах у милиционера еще два раза стремительно перебегает улицу в неположенном месте. «На три рубля я уже нарушил, – говорит он, – теперь к ним надо прибавить шесть рублей, плюс на рубль я обегу вокруг фонаря». Мораль: будь находчив даже в безвыходных ситуациях.