Другой мир
Шрифт:
Внезапно он резко повернул голову. Встретившись со мной взглядом, отчетливо произнес:
— Рода Троекуровых больше нет. Наш господин погиб. Войну мы проиграли.
— Вы стали никому не нужны, — спокойно продолжила за него я. — В наемники не пошли, а дворяне не желают иметь с вами дел. Но кушать что — то надо, и сегодня вы решились на «дело». Все верно?
Пристально глядя мне в глаза, он молчал. Да тут слова и не требовались: все и так очевидно. Большинство воинов хорошо умеет только одно: драться. Грабеж — постыдное, мерзкое дело, и их поступок вызывал осуждение,
Немного подумав, строго взглянула на замерших мужчин и отчетливо сказала:
— Вы сами знаете, насколько низко опустились. Но я могу дать вам шанс и взять к себе на службу.
Не веря своим ушам, «вожак» с изумлением посмотрел на меня.
Думаю, замершая рядом Катенька сильно сомневалась в здравости моего рассудка. Но нет, я прекрасно понимала, что делаю. Опытные воины мне нужны, и сейчас я действительно даю им возможность выбраться из той грязи, в которой они очутились. Риск, безусловно, есть, но, если я верно понимаю местные правила, служить они будут не за страх, а за совесть. Да и надежный, мудрый Василий рядом. Проконтролирует.
— Почту за честь служить вам, госпожа, — спустя время произнес мужчина и, склонив предо мной голову, торжественно добавил: — Я, Ярослав Савельевич Мохов, готов принести вам, боярыня Софья Сергеевна Изотова, клятву верности.
— Почту за честь…
— Почту за честь…
Мужчины, откликнувшись разноголосым эхом, подошли ближе и слаженно выстроились вдоль тропинки. Привычно вытянувшись во весь немалый рост, они синхронно заложили руки за спину.
Встав перед своими первыми воинами, я несколько долгих мгновений смотрела на них. Затем, вложив в голос силу, приказала:
— На колено, ратники!
Тотчас тягучие сиренево — фиолетовые волны моей силы замерцали в воздухе и мягко окутали мужчин. Разом пав на одно колено, они уважительно склонили предо мной головы. Слова клятвы слетали с их уст и разносились по стремительно темнеющему парку. Искренне клянясь мне в верности, они, так же, как и я, знали, что никогда не нарушат слова, но будут служить верой и правдой до самой смерти. Их или моей, тут уж как получится.
Торжественный момент закончился. Улыбнувшись воинам, я невозмутимо посмотрела на «вожака».
— Ярослав, убери художество, — указала в сторону ледяных копий.
Коротко кивнув, тот подошел к своему творению и, не прикасаясь, принялся методично превращать копья в крошку.
Я достала из кармана мобильный. Набрав номер Василия, приложила телефон к уху и улыбнулась переминающейся рядом Катеньке. За все это время она не произнесла ни звука. Вот и сейчас, не задавая вопросов, девушка украдкой потирала озябшие ручки и терпеливо ждала.
— Потерпи. Чуть — чуть осталось, — прикрыв динамик ладошкой, шепнула подруге.
Поздоровавшись, слуга сообщил, что уже в Ростове.
— Василий, я тут приняла клятву верности у бывших воинов рода Троекуровых. Пять человек, — лаконично проинформировала я и добавила: — Мы сейчас в парке возле дома Екатерины.
Помолчав пару мгновений, мой чудо — директор с присущим ему хладнокровием сказал:
— Приедем с Никитой через полчаса.
—
«Вот ничто его уже не удивляет», — хмыкнула я, положив телефон обратно в карман.
Подойдя к молчаливой подруге, вновь взяла ее под локоток. Взглянув на ожидающих распоряжений несостоявшихся бандитов, коротко усмехнулась.
— Скоро приедет ваш непосредственный начальник. Обсудите все, — сообщила им. Помолчав, вздохнула и добавила: — А сейчас идете с нами за яйцами.
Не выказав ни малейшего удивления, мои воины тотчас рассредоточились. Трое пошли впереди нас, а двое замыкали шествие.
Поглядывая на молчаливую Катеньку, я думала, что же с ней делать. Сидеть и распивать чаи с ее матушкой совсем не хотелось, но и оставлять подругу одну после такого приключения точно не стоило.
Подойдя к небольшому магазинчику с яркой вывеской «Окраина», жестом оставила мужчин на улице. Толкнув стеклянную дверь, первой зашла в ярко освещенное помещение. Поразительно молчаливая Катерина уверенно прошла по торговому залу и остановилась подле полки с яйцами. Взяв коричневую гофру, она вопросительно посмотрела на меня. Тепло улыбнувшись подруге, я заметила, как у той мелко подрагивают руки.
— Поехали ко мне в гости c ночевкой? — сжав дрожащие пальчики, тихо предложила я. — Завтра конкурс. Я, честно говоря, нервничаю.
Строго взглянув на меня, Екатерина тяжело вздохнула, а после усмехнулась и тихо сказала:
— Ты только что стребовала клятву верности у пяти жутких грабителей… Я до сих пор отойти не могу. Как ты можешь нервничать из — за конкурса кондитеров?
— Ну вот так. И на солнце бывают пятна.
Я пожала плечами и демонстративно тоскливо вздохнула.
— Поехали, — нервно рассмеялась все еще бледная подруга. — Раз такое дело, буду тебя успокаивать. Хотя мне самой нужен психиатр, — на грани слышимости добавила она.
— Подожди, — я остановила направившуюся было на кассу девушку. — Что твоя мама и сестры любят?
Задумчиво посмотрев на меня, Катя тяжело вздохнула. Не спеша пройдя меж полок, уставленных яркими упаковками, остановилась возле молочного отдела. Довольно хмыкнув, я взяла с пола позабытую кем — то желтую корзинку. Набрала дорогущих сыров, проигнорировав неодобрительное бормотание Екатерины, мол, я невероятная транжира, не забыла прихватить мясных деликатесов, икры и сладостей.
«Зато ее теперь точно отпустят», — подумала, расплачиваясь картой за покупки. Сумма вышла внушительная, но мне не было жаль. Главное — поддержать жутко перепугавшуюся подругу. А деньги… Это всего лишь деньги.
Вручив пакеты с продуктами ожидающим нас мужчинам, мы направились обратно той же дорогой. Подходя к дому одноклассницы, я сразу же заметила знакомые автомобили. Рядом с одним из них, белоснежным дорогущим кроссовером, стояли Никита и безупречно одетый Василий.
Подойдя, я негромко скомандовала:
— Василий, возьми пакеты. С нами пойдешь, — взглянув на своих новых воинов, добавила: — Вы ждете нас здесь.
Зайдя в калитку, я уверенно направилась к дому, слыша за собой твердую поступь слуги и торопливые шаги подруги.