Другой мир
Шрифт:
Открыв крышку на самой большой коробке, я достала аккуратно сложенный брючный костюм бирюзового цвета. Ничуть не стесняясь подруги, быстро скинула домашнюю одежду и принялась одеваться.
Штаны идеально сели по талии. Они не были длинны или широки и абсолютно не сковывали движений. Рубашка навыпуск с рукавом три четверти и воротником — стоечкой застегивалась сбоку на четыре небольших черных пуговички. Застегнув их все, я энергично подвигала плечами. Нигде ничего не жало, ткань приятно прилегала
Не скрывая довольной улыбки, достала из коробки длинный фартук в тон костюма с черной широкой полосой по одному краю. Завязав на животе симпатичный бантик, отошла от подруги.
— Как тебе? — я демонстративно покрутилась.
— Ты бесподобна! — искренне сказала та. Внимательно осмотрев меня со всех сторон, Катя задумчиво почесала голову: — Помнишь, да, что мои родные шьют одежду? — дождавшись моего кивка, она продолжила: — Так вот, могу уверенно сказать: костюм однозначно подгоняли тебе по фигуре. Интересно, откуда Михаил так точно знает твои размеры?
Лукаво улыбаясь, она очертила руками в воздухе женский силуэт и с явным удовольствием понаблюдала за тем, как румянец окрашивает мои щеки.
Смущенно кашлянув, я подошла к кровати. Открыв крышку на маленькой коробке, достала на вид очень удобные полуспортивные черные туфли на сплошной подошве. Обувшись, попрыгала, быстро прошлась туда — сюда по комнате.
— Странно… Мой размер, — пробормотала изумленно.
— И почему меня это совсем не удивляет? — звонко рассмеялась Катенька.
— Дурында ты, — тихонько сообщила подруге. Встретившись с ней взглядом, озорно подмигнула и показала язык.
Прищурившись, Катенька села на краешек кровати. Я же сняла фартук, туфли, затем аккуратно упаковала их в коробку в обратной последовательности, предусмотрительно переложив оберточной бумагой. Сходив в гардеробную, принесла плотный белоснежный пакет и принялась запихивать в него коробку.
— Сонь, — тихонько позвала Катя, — а вы с Потаповым целовались?
Замерев от неожиданности, я в первые мгновения не знала, что сказать. Медленно разогнувшись, все же ответила:
— Да.
Подавшись вперед, Екатерина смотрела на меня блестящими от эмоций глазами. Густо покраснев, она таинственным шепотом спросила:
— Каково это — целоваться с парнем? Сильно мокро? Носы не мешают?
С трудом удержав рвущийся из груди смех, я прокашлялась.
— Ты чудо, Катя, — сказала, глядя в большущие зеленые глаза. Подумав пару мгновений, добавила: — Носы не мешают совсем. Особой влажности не замечаешь, настолько это приятно. Могу предположить, что степень приятности поцелуя зависит от опытности партнеров.
— А что?.. — хотела было спросить подруга, но резко себя оборвала и густо покраснела.
Что у них тут с половым воспитанием? Как —
— Спрашивай уже, — тяжело вздохнув, я почувствовала себя древним мамонтом.
— Что ощущаешь, когда парень тебя обнимает и… — покраснев еще больше, она все ж таки произнесла: — …ласкает?
— Физическое влечение, — просто ответила я. — Сложно объяснить словами все, что испытываешь, — задумчиво протянула и, лукаво подмигнув, прошептала: — Пока сама не попробуешь, не поймешь.
Лицо Катерины мгновенно приобрело цвет ее огненной шевелюры. Казалось, поднеси спичку, и сера тотчас вспыхнет, такой от нее шел жар.
— У тебя конкурс, а я невесть о чем спрашиваю, — сокрушенно пробормотала девушка и взглянула на наручные часы. — Сейчас уже Василий приедет. Пойдем.
Встав с кровати, она взяла пакет и деловитой походкой вышла из спальни, смущенно покусывая губы.
— Не волнуйся. Ты задаешь важные для себя вопросы. Мне проще на них отвечать, чем постоянно думать о конкурсе, — призналась я. — Тебе кто — то нравится?
Не ответив и не останавливаясь, Катенька смущенно потупила взор.
Ух ты! Явно кто — то есть. Вопрос — кто? Почему она мне так стесняется сказать?
— За вами приехали, госпожа, — привычно встретив нас в коридоре, доложила экономка. — Буду держать за вас кулачки, — прошептала, тревожно глядя на меня.
— Спасибо, — я благодарно кивнула и тепло улыбнулась. Было приятно, что Надежа так обо мне беспокоится.
Надев уличную обувь, я тщательно застегнула полы длинной норковой шубки дымчатого цвета. Подождав, пока Катенька наденет свое скромное пальтишко, вместе с ней вышла из дома.
Возле калитки подруга неожиданно остановилась. Глянув на меня из — под бровей, глубоко вдохнула, как перед погружением в воду, и торопливо прошептала:
— Мне никто никогда не нравился, а вот вчера… Никита понравился. Сильно.
— И в чем проблема? — облегченно вздохнула я. — Я видела, как он с тебя глаз не спускал.
— Ты не понимаешь! — открывая тяжелую калитку, она посмотрела на меня строго. — Пока рано говорить… Но если что — то получится, как я матушке расскажу?
— Как? Спокойно, — с улыбкой, но твердо сказала я.
Переведя взор на ожидающий нас белоснежный автомобиль, усмехнулась. Утром позвонил Василий и спросил разрешения на присутствие еще одного человека. Даже не думая, я согласилась: каждой участнице позволялось привести троих сопровождающих.
Посмотрев на подругу, я тихо сказала:
— Кое — кто сегодня попросился с нами, и явно не из — за меня.
Испуганно захлопав ресницами, Катенька медленно повернулась. У открытой дверцы машины стоял не кто иной как Никита Васильевич Фролов собственной персоной.