Другой мужчина
Шрифт:
– Я весь внимание, Лия, - сказал я.
– В общем...
– она вздохнула, - Ох, даже не знаю с чего начать... Я Оксану знаю со времён учёбы в университете. Мы учились в одной группе и долгое время дружили, а поссорились как раз из-за вас, точнее из-за моего отношения к тому, что Оксана хотела сделать. Вы знаете, что она давно в вас влюблена?
– У меня были такие мысли, да.
– На самом деле, когда она забеременела от Кирилла, она жутко перепугалась. Не то, чтобы не ожидала, что такое возможно - она всё-таки девочка взрослая, но во-первых, ей нельзя делать аборт, во-вторых, Кириллу глубоко за пятьдесят, в-третьих он женат и из-за того, что имущество декларировал на жену, о разводе и речи быть не может, и, в-четвёртых, он никогда не относился к ней всерьёз в том смысле, что не думал об уходе из семьи. Она не раз говорила об этом. Понимаете, он такой типичный папик. Очень богатый мужчина,
В горле пересохло. Этот рассказ был необходим, но слушать его было больно. Я подозвал официанта и заказал всем сока. Я бы выпил чего-нибудь покрепче, но солнечный день был в самом разгаре, я бы за рулём и алкоголь, даже слабый, в мои планы не входил.
– Она приехала ко мне среди ночи, - снова вздохнув, продолжила Лия, - разбудила звонком. Она рыдала в трубку. Я в халате встретила её в подъезде, пригласила в дом. Она была совсем зарёванная, очень переживала. Говорила о том, что тест три раза показал две полоски и сомнений в том, что он она забеременела от Кирилла нет никаких. Что поговорила с ним и он сказал ей, что если тест на отцовство подтвердит, что это его ребёнок, он будет ей помогать. Но против того, чтобы у ребёнка была его фамилия, боялся скандала, расследований и развода, наверное. Его "помогать" означало полный пансион содержанки, без договора, конечно, и она говорила, что он это всерьёз. Она с ним встречалась уже больше года и неплохо его узнала. Вообще, когда она о нём рассказывала, у меня сложилось впечатление, что она не то, чтобы побаивается его, но совершенно точно - ему её мнение до задницы. Простите за такую формулировку, просто не знаю, как сказать точнее. И будь он скупым, жадным, он бы её конечно послал. Вообще, если уж совсем честно, он сначала предложил ей сделать аборт в хорошей швейцарской клинике. Но она категорически отказалась. У неё были ошибки молодости, скажем так, и врачи очень чётко ей сказали, что аборты ей делать запрещено. И выбор у неё только один - либо делать аборт и становиться бездетной, либо рожать. Сначала она хотела просто воспитывать ребёнка сама. Но потом у неё родилась идея, которую она и попыталась осуществить. В общем, она сначала не была уверена в том, что станет так делать. Просто говорила о том, что вы, Игорь - порядочный человек, при этом без семьи, и она могла бы стать для вас хорошей женой. Она знала и очень хорошо понимала, что вы её не любите, но она к вам относилась, да и относится, как я понимаю, с куда большими чувствами, чем демонстрирует. И она посчитала, что лучшего отца, чем вы, для своего ребёнка она не найдёт. Я сказала ей, что это безумие. Что она подставляет своего ребёнка, да и себя саму. Что чисто по-человечески - это отвратительно - так делать. Но она очень не хотела воспитывать ребёнка одна. Она же карьеристка, вы знаете. И совсем не домашний человек. Но вот за вас она бы, думаю, вышла. Вы поймите, она ведь с этим Кириллом стала встречаться после того, как вы ей сказали, что между вами не может быть серьёзных отношений. И не говоря вам о нём, немножко отыгрывалась, что ли. Не хотела принадлежать вам, при том, что у вас женщин было много. А потом просто большие деньги сделали своё дело и она сама не заметила, как стала от Кирилла зависеть.
– Ну, строго говоря, это было не совсем так, - поправил я.
– Я про то, что я ей сказал тогда. Она просто рассуждала на тему личных привязанностей. И поскольку между нами на тот момент были исключительно деловые отношения, точнее отношения специалиста и клиента, а личные отношения, как я понимаю, в вашей среде считаются в таком случае вопиющим непрофессионализмом..
Лия, кивнув в подтверждение моих слов, перебила меня:
– Да, она говорила. Она так хотела вас, что предпочла делать вид, что её устраивает только секс с вами. Но это не было правдой. Просто она понимала, что вы на ней не женитесь. Что вы её даже не любите.
Меня захлестнула волна стыда, от которого я не знал, куда деться. Взгляд Лии говорил мне о том, что она почувствовала, поняла это. Но не осуждала. При этом мне всё равно было очень неудобно и неловко всё это слушать. Я воспринимал отношения с Оксаной иначе. Просто верил тому, что она мне говорила. Наверное, мне это было просто удобно.
– И вот мы сидели в ресторане и она, выпив вина, заявила мне, что она хочет ребёнку нормального отца. И ради ребёнка на это пойдёт. Я сказала ей, что ради ребёнка она для начала могла бы ограничить себя в
Геннадий, покачал головой и постучал пальцем по конверту:
– Здесь фотографии её недавней встречи с этим Кириллом. И они очень говорящи. Знаете, Лия, я всё-таки остаюсь при своём мнении: она хотела и рыбку съеть и косточкой не подавиться.
– Думаю, что она просто перестраховывалась после разговора с Игорем, - возразила Лия.
– Может быть, - пожал плечами Геннадий.
– Но я, в силу того, что я юрист, привык оценивать человеческие поступки с куда меньшей сентиментальностью. По сути она пыталась ввести моего клиента в заблуждение, чтобы она стал воспитывать чужого ребёнка, при этом продолжала отношения с его отцом. И, как я понимаю, в том числе из вашего рассказа, из меркантильных побуждений.
– Она остаётся моей подругой, - сказала Лия.
– И осуждать её я не буду. И даже если мы с ней перестанем общаться, я всё равно буду уверена в том, что поступила правильно. Более того, я скажу ей о том, что так поступила.
– Спасибо вам, Лия, - сказал я.
– На тот случай, если Оксана не захочет со мной больше говорить, передайте ей, что я глубоко сожалею в том, что всё так получилось, верю в то, что она будет прекрасной мамой, совершенно её не виню и желаю ей только счастья.
– Хорошо, - вставая, сказала Лия.
– Я ей передам.
Глава 28. Ольга
Для ноября день выдался очень тёплым. Ярко светило вечернее солнце. Золотило стены домов, ярко мерцало в окнах. Мы шли по Арбату вдвоём, но на самом деле нас было трое. Просто Гришка, жмурясь от удовольствия, ехал на плечах Игоря. Я то и дело, задирая голову, с улыбкой посматривала на довольное лицо сына и душа моя материнская - тихо пела от счастья.
– Фокусника будем смотреть?
– спросил Игорь, кивая в сторону толпы, окружившей плотным кольцом худенького усатого парня в чёрном смокинге с колодой карт в руках. К лацкану его пиджака был привязан надувной оранжевый шарик.
– Да!
– восторженно завопил Гришка и я невольно рассмеялась.
Стоя в толпе, мы наблюдали за фокусами, которые проделывал этот парень, но в мыслях моих было совсем другое. Я думала о том, как же мне повезло. Как много нужно было для того, чтобы я смогла пойти Игорю навстречу и как я чуть было не потеряла его, когда решительно отвергала его ухаживания.
Моя жизнь сейчас в отличие от жизни всего пару месяцев назад была разительно другой. В ней было очень много искреннего тепла и настоящей, трогательно-нежной любви. В мою жизнь наконец-то пришла забота обо мне. Я стала радоваться тому, что родилась женщиной. До Игоря я вообще старалась думать об этом поменьше, разве что в юности тоже хохотала с подружками, болтая на сугубо девичьи темы.
Но потом всё превратилось в какую-то тихую, размеренную рутину и постоянное избегание стрессов. Всё приходилось решать самой, а для сына я старалась быть не только матерью, но и отцом. В итоге - порядком подрастеряла свою женственность. Точнее, я так думала. Думала, что подрастеряла. На самом же деле просто спрятала её в глубинах души. За ненадобностью. Однокой матери она в общем-то ни к чему. Материнство без сильного плеча рядом - это совсем не то же самое, что материнство с ним вместе. Некоторые вещи становятся понятны только в сравнении и имея возможность теперь сравнить, я поняла, что даже когда жила с Женей, всё равно была одинокой матерью.
Женя, несмотря на свой возраст и внешний вид, сам по сути был большим ребёнком. И любое проявление моей нежности к сыну воспринимал ревниво. В силу незрелости он не видел этой черты между матерью и женщиной, которой нужна любовь не только её ребёнка. Но и я ведь не могла дать ему то, чего он, наверное, ждал. Не могла дарить ему чувства, которые во мне не рождались. Их просто не было. И теперь я понимала, что они бы и не появились. И выйди я за него замуж, я просто закрыла бы крышкой гроба свою возможность любить мужчину и быть им любимой. Теперь мне было страшно даже думать об этом. А тогда я вполне свыклась с тем, что с ребёнком я никому не нужна и Женя - единственная моя возможность обрести женское счастье. Боже, какой же глупой я была...