Другой путь. Трилогия
Шрифт:
Мы все почемуто дружно рассмеялись.
– Как вам Лондон, Зак? – Спратт, видимо, решил выдержать ритуальную часть встречи до последней запятой.
– Красивый старый город. Здесь время осязаемо. Все эти столетия имперской мощи, брусчатка под колесами кэбов, вязы… И, конечно, деньги, океан денег!
– Да вы поэт, Зак! С американской поправкой, но поэт, – развеселился полковник. – У нас не принято говорить о деньгах. Что такое деньги? Достоинство джентельмена измеряется не в деньгах…
– А в умении их тратить и быстренько находить новые, – продолжил я.
– Вам не откажешь в наблюдательности, мистер Майнце, – скрипнул мистер
– Итак, полковник, чем обязан вашему приглашению? – Мне уже изрядно надоели эти бесчисленные акты марлезонского балета, и я решил сразу перейти к сути дела.
– Сразу чувствуется деловая американская хватка, – обрадовался сэр Гревиль.
– Не думаю, что мистер Дрейк, перед тем как ограбить какогонибудь неудачливого испанца, рассуждал бы с ним о видах на тюльпаны в Амстердаме.
– Сэр Френсис Дрейк преставился на полвека раньше, чем в Голландии началась тюльпаномания, – сэр Гревиль показал мне кресло, в которое можно было опуститься так, чтобы видеть всех собеседников.
– Это важно?
– Совершенно неважно! – усмехнулся полковник, присаживаясь на свой трон во главе стола. – Собственно, если вы настаиваете, то не будем тянуть. Вы богаты, Зак. Вы баснословно богаты! Но мало этого, вы еще и умны, – он внимательно наблюдал за моей реакцией. – И вы, конечно, понимаете, что любое крупное состояние в этом мире обязательно находится под пристальным вниманием заинтересованных людей? Деньги – это оружие, молодой человек, возможно, самое мощное оружие, какое изобрел человек. Глупо оставлять его без присмотра. И мы, те, кто обеспокоен судьбой цивилизации, просто не вправе относиться к нему легкомысленно. Разумно будет, если мы сможем хотя бы понимать – куда и зачем направлено это оружие?
– Я понимаю ваши устремления, сэр.
– Это славно, юноша. В ваших руках очень быстро собралось огромное количество денег. Динамика потрясающая. Я такого и не упомню за всю историю Британии, а ее я знаю очень хорошо. Подобное удавалось, наверное, только Вильгельму Завоевателю, но у него с самого начала было целое герцогство. Может быть, еще де Варенн и Фицалан. Но это фамилии, давшие миру королей! Пару лет назад немногие знатоки слышали ваше имя. О вас еще молчат газеты, но поверьте – это ненадолго. Повезло ли вам несказанно, имеется ли у вас какоето сверхчутье, или вы гений бизнеса – неважно. Для нас неважно. Потому что, поверьте, удача приходит и уходит, и нет ничего более желанного, чем безопасность. Уж намто это известно на тысячах примеров. И вот теперь мы переходим к сути вопроса. Я хочу предложить вам покровительство какоголибо из цехов Сити.
– Это вроде масонской ложи?
– Что вы, Зак, ну какие масоны? Разве мы похожи на людей, играющих в эти бирюльки?
Я выразительно посмотрел на стену, где висел портрет Спратта в полном мэрском облачении – те самые мантия с короной и медальон на груди:
– Вообщето – да.
Он проследил за моим взглядом и опять обнажил свои крепкие зубы, изображая смех:
– Бросьте, толпа любит традиции. Нет, Зак, я предлагаю вам по сути гражданство Сити, расположение властей Лондона, защиту ваших финансовых интересов в любой точке мира. Чтото вроде членства в самом элитарном клубе под этим солнцем.
Заманчиво. Еще красну девицу голубых кровей предложи, сэр Гревиль, и я – твой с потрохами! Ага, сейчас, только шнурки поглажу и сию секунду….
– И какова цена?
– Ваше участие – уже высокая честь нашему обществу.
–
– Ничего экстраординарного. Перемещение ваших капиталов в банки, фонды, предприятия, подконтрольные юрисдикции британской короны. Британия, Шотландия, Ирландия, Австралия, Канада, Бермуды, Кайманы. Можно в коронные земли – Джерси, Мэн. Можно в британские банки по всему миру – в Сингапуре, ЮАР, Чили – где захотите. Можно в американские или японские. Германские. Минимум налогов и максимум безопасности. Распоряжаться этими капиталами вы будете попрежнему сами, мы не навязываемся. Но никаких Швейцарий, Андорр и Лихтенштейнов или Италий. Нам важна прозрачность дел и намерений.
– Если я правильно понимаю, то, в случае моих недружественных действий, арест на мои деньги наложится моментально?
– Вас обязательно предупредят заранее, чтобы не случилось опрометчивых поступков ни с вашей ни с нашей стороны. Зато взамен – бескрайние просторы возможностей, уважение, открытые двери лучших домов любой европейской или американской страны. Разве оно того не стоит? Играйте по правилам и вашей жизни позавидуют многие.
Я забарабанил пальцами по столу, чувствуя, как накатывается бешенство. Суки!
– А что, если я не соглашусь?
– Королева будет недовольна, – вякнул мистер Браун.
– Да уж, – покачал головой Спратт, – ваш отказ Ее Величество не обрадует. Но это полбеды. Вас ждет остракизм со стороны цивилизованных деловых кругов. Но даже с этим можно жить, забившись куданибудь в центральную Африку. С вашими миллиардами вы не пропадете. Но станете безвестны и никому не нужны. И все же гораздо хуже будет то, что любая ваша сделка на мировом рынке будет рассматриваться под микроскопом всеми заинтересованными ведомствами. И вас не спасет, что законодательство по фондовым рынкам в Европе еще только начинает возникать. Пример вашей родины, мистер Майнце, вдохновит нас на быстрое создание сдерживающих факторов. Вот здесь возможны аресты, отмены сделок и прочие прелести действия бюрократической машины. Административный рычаг очень важен в бизнесе, Зак, не так ли? Особенно в большом бизнесе. К чему от него отказываться и противодействовать?
Вот так – без лишних условностей: либо как все, либо против всех.
– Интересно, полковник, а почему вы решили, что я могу чемто навредить?
– Лучше предохраниться, чем потом пожалеть.
– Еще хочу спросить. Прямотаки язык чешется! Вы всем подряд делаете такие предложения?
– Что вы, Зак, это нереально. Ктото богатеет, ктото разоряется – разве за всеми уследишь? Вы из числа очень немногих счастливчиков. Которые держат свои капиталы не в самых подходящих местах. Нет ничего страшного, если сотнюдругую ваших миллионов вы спрячете в какомнибудь Цюрихе на черный день – такие слабости простительны любому. Но основную массу мы должны видеть.
– У меня есть время подумать? Я не привык соглашаться сразу, даже если мне приносят подарок. Мне нужно все проверить.
– Сколько вам потребуется времени? – теперь Спратт забарабанил по столу. И перестал улыбаться, видимо, решил, что пошла торговля.
– Полгода меня бы устроили.
Как говорил папаша – проси в три раза больше чем хочешь, получишь столько, сколько нужно.
– Это очень много, – прогнусил мистер Браун. – Мы готовы предоставить вам половину этого срока. И то только потому, что очень уважаем ваше умение делать деньги, мистер Майнце.