Другой взгляд
Шрифт:
Все ее чувства остро реагировали на физическое и духовное единение. Ей не надо было даже концентрироваться, чтобы видеть темную ауру Гейбриела, заполнившую все пространство экипажа. Она переплеталась с ее собственной аурой, создавая ощущение близости.
Когда он достиг пика, мощное невидимое пламя взмыло ввысь. Она даже не услышала, а почувствовала, как из его горла рвется крик. Он начался с низкого клекота у него в груди. Венеция подумала, что у кучера могут быть трудности с распознаванием аур, но уж со слухом точно
Она поцеловала Гейбриела. Крик превратился в сдавленный стон триумфа и удовлетворения.
Прошло несколько минут, прежде чем она пошевелилась в его объятиях. Стук колес экипажа и лошадиных копыт свидетельствовал о том, что они до сих пор находились в уютном мирке кареты.
Гейбриел, откинувшись на спинку сиденья с видом льва после удачной охоты, протянул руку и поднял шторку. Промелькнули газовые фонари в тумане.
– Мы проезжаем мимо кладбища. Скоро будем на Саттон-лейн, – сказал он.
Венеция сообразила, что одета только в сорочку. Ее охватила паника.
– Господи! – воскликнула она. – Мы не можем приехать домой в таком виде.
Высвободившись из рук Гейбриела, она метнулась на сиденье и начала собирать свою одежду.
Облачиться в мужской костюм в тесном экипаже оказалось непросто. Гейбриел оделся очень быстро и с интересом принялся наблюдать за ее мучениями.
Она в течение нескольких секунд не могла справиться с галстуком, но он протянул к ней руки.
– Позвольте помочь вам, миссис Джонс, – сказал он.
Услышав свое вымышленное имя, молодая женщина резко вскинула голову.
– Гейбриел… – начала она, не имея ни малейшего представления о том, что говорить дальше.
– Поговорим об этом утром, – сказал он.
Его голос прозвучал на удивление мягко, но это была не просьба, а утверждение. Искра гнева потушила тревогу, которую она испытывала при мысли о том, что появится дома в полураздетом виде.
– Надеюсь, ты не собираешься обсуждать то, что произошло между нами? – спросила она, запихивая волосы под шляпу. – Это все испортит.
– Не понял?
Она вздохнула.
– Ты должен понимать, когда мы были в Аркейн-Хаусе, я делала все, чтобы соблазнить тебя.
– Да, и ты прекрасно справилась. Мне все очень понравилось.
Даже в темноте кареты было видно, что она покраснела.
– Да… то есть я хочу сказать, что в Аркейн-Хаусе я специально делала все для того, чтобы склонить тебя к ночи запретной страсти.
– И какое отношение это имеет к сегодняшнему вечеру?
– Пойми, что тогда все было по-другому.
– По-другому?
– Мы тогда оказались одни в заброшенном доме.
– Там еще были слуги, – заметил он.
Венеция нахмурилась.
– Да, конечно, слуги были. Но я их практически не видела. – Венеция услышала в собственном голосе нотки неуверенности. И это страшно ее разозлило. –
– Не припоминаю никаких пальм.
Венеция не обратила внимания на его слова.
– Я просто хочу сказать, что тогда я впервые почувствовала себя свободной. Я не боялась стать жертвой скандала. Я не переживала за то, как бы не шокировать тетю и не подать плохой пример брату с сестрой. Аркейн-Хаус был местом со своим собственным временным пространством. Мы с тобой были одни в том королевстве.
– Не считая слуг.
– Да.
– И все-таки пальм я не припоминаю.
– Ты думаешь, я шучу?
– А разве нет?
– Нет, конечно, я совершенно серьезно. – С каждой секундой Венеция злилась все больше и больше. – Я пытаюсь дать тебе понять, что сегодня вечером случилось то же самое.
– Не уверен. Во-первых, поблизости не было никаких пальм.
– Забудь про эти чертовы пальмы. Я хочу сказать, что все произошедшее в Аркейн-Хаусе и сегодня в карете – это сон, который рассеется с рассветом. О нем не стоит вспоминать при свете дня.
– Звучит весьма романтично, моя милая, но что, черт возьми, это значит?
– Это значит, – холодно проговорила она, – что мы не будем больше касаться этого вопроса. Ясно?
Карета остановилась. Венеция схватила свою красивую трость и выглянула в окно.
Конец трости упирался во что-то мягкое.
– Смотри, куда тычешь тростью.
Венеция сообразила, что в порыве гнева задела палкой его ногу.
– Прошу прощения, – удрученно прошептала она.
Одной рукой Гейбриел потер коленку, а второй распахнул дверцу кареты.
– Ничего страшного. Думаю, это всего лишь шишка.
Венеция вышла следом за ним из кареты и поднялась по ступенькам. Гейбриел задержался, чтобы дать кучеру на чай.
Открыв дверь своим ключом, Венеция с облегчением обнаружила, что все домашние спят. Меньше всего ей хотелось сейчас обсуждать с ними то, что ей удалось выяснить в клубе «Янус». Ей нужно было собраться с мыслями. Утром она уже придет в себя и будет в состоянии отвечать на вопросы.
Холл был освещен слабым светом. Увидев на столе конверт, Венеция взяла его в руки и обнаружила, что письмо адресовано Гейбриелу.
– Это тебе. – Она протянула ему конверт.
– Спасибо. – Он взял конверт и окинул его быстрым взглядом. – Это от Монтроуза.
– Может, он обнаружил что-то интересное в архиве членов общества?
Гейбриел вскрыл конверт и достал письмо. В течение нескольких секунд он молча рассматривал его.
– Что там? – поинтересовалась Венеция.
– Письмо написано одним из кодов, которым пользуются для приватной переписки члены тайного общества. Мне понадобится время, чтобы расшифровать послание. Я поработаю над письмом ночью и за завтраком расскажу, что в нем написано.