Друиды

Лливелин Морган

— Вряд ли Онуаву испугает смерть.

— Да не о ней речь! — воскликнул Рикс. — Она носит моего ребенка!

— О!

Некоторое время мы сидели молча.

— Тут я, наверное, смогу помочь, — задумчиво произнес я. — Есть несколько магических приемов, которые могут их спасти.

— Вся твоя магия не помогла нам победить, — горько сказал он.

— Нет, не помогла. Но ты ведь и не хотел побеждать с помощью магии, даже если бы это оказалось возможно. Но дар друида можно и нужно использовать везде, где в том есть необходимость. Может быть, наша сила и не способна уничтожить тысячи римлян…

— Молчи! —

он прервал меня усталым жестом. — Зачем мы об этом говорим? Ты просто скажи, сможешь ли ты вывести из крепости женщин и детей.

— Я сделаю все возможное, — пообещал я.

— А я уже сделал все, что мог, — тяжело вздохнул Рикс.

Смотреть на него было больно.

— Мне нужен Гобан Саор и пара плотников. К вечеру они должны построить большую платформу и поставить ее на колеса. Прикажи, Рикс. И еще мне понадобится пара сильных лошадей.

— Ты же знаешь, лошадей всех съели. А моего вороного я тебе не дам. Он останется со мной, что бы ни случилось.

— Да не нуден мне твой жеребец! Годится что-нибудь попроще. Пара волов, пара ослов, даже пара больших собак.

— Мы всех съели.

— Тогда придется впрягаться самим. Повторяю, нужна открытая повозка и хотя бы пара ног, чтобы тащить ее.

— Ладно. Забирай Гобана, он мне все равно больше не нужен. — В голосе Рикса звучала обреченность.

Нельзя было оставлять его одного здесь, в тени шатра, с явной печатью смерти на лице.

— Цезаря никто не мог победить, Рикс, — как можно мягче произнес я. — А тебе это почти удалось…

— И что, это должно меня утешать? — он саркастически изогнул бровь.

— Не об утешении речь. Это просто... правда. Что ты собираешься делать сейчас?

— Созову последний совет. Попозже. Когда люди отдохнут немного. Побудешь со мной в последний раз, Айнвар из карнутов? Как друга прошу…

Очередное открытие далось мне довольно болезненно. Оказалось, что я пока еще достаточно молод не только для того, чтобы спрыгнуть со стены, но и для того, чтобы расстрогаться до слез. Я не стал прятать глаза от Рикса. Тем более, что его глаза тоже подозрительно блестели.

Пока Гобан Саор строил по моим объяснениям повозку, я сопровождал Рикса на последний совет свободной Галлии.

Свободная Галлия. Эти слова висели в воздухе, как холодные снежинки. А может, и в самом деле похолодало. Осада Алезии пришлась на самый край лета, и теперь осень дышала на нас первым холодом. В доме собраний мандубиев пахло запустением и совсем не пахло едой. А когда-то здесь много и вкусно ели. Теперь наш стол украшали лишь воспоминания.

Верцингеторикс встал. Поначалу командиры его разбитой армии даже не смотрели на него, или смотрели так, будто видят его впервые. Затем, когда до них стал доходить смысл его слов, глаза собравшихся загорелись мучительной надеждой, сменившейся отчаянной преданностью.

На этот раз мы не обсуждали его слова на совете. Он сам придумал их, они шли из глубины его естества, и я вслушивался в них как никогда раньше.

— Я начинал эту войну не ради личных выгод, — начал Верцингеторикс, — я хотел сохранить свободу для всех. И для себя я хотел того же — жить свободным человеком среди свободных людей. Неужели кто-то из вас хотел другого? Когда захватчики стали грозить нашей свободе, у меня не осталось другого выбора — только сражаться. Для этого я потратил все свое состояние, для этого искал последователей, для этого отдавал все силы и с радостью пожертвую жизнью. Вы все видели, я всегда был в первых рядах в любой схватке, и все-таки я еще жив. Цезарь победил, — Рикс задумался, словно его и вправду удивляли оба эти факта. Он долго молчал. Потом вздохнул глубоко и продолжил: — Честь требует, чтобы я покорился победителю. Я не нарушу наши традиции. Но, может быть, мне удастся ценой своей жизни добиться хоть каких-нибудь уступок для моего народа? Может, в сердце этого беспощадного человека еще осталось хоть маковое зернышко милосердия? Я отправлю к Цезарю послов. Они объявят ему о моей готовности сдаться, отказаться от дальнейшей борьбы и кровопролития. Кроме того, они передадут ему мою готовность либо принять смерть от рук моего собственного народа, либо я сам приду к нему, если только он позволит свободно покинуть Алезию тем, кто так долго и преданно служил Галлии.

Меня глубоко тронули его слова. Мне стало стыдно. Ведь я думал, что ему наплевать на судьбы друидов, а он оказался готов пожертвовать собой ради нас. Его благородство заставило и всех собравшихся расправить плечи и вспомнить, что мы принадлежим к той же расе, что и этот удивительный воин! Некоторые открыто плакали. Да, теперь мы были людьми, которые плачут.

— Нет! — взорвал тишину чей-то громкий голос. Расталкивая всех, вперед пробилась Онуава и встала перед своим мужем. — Нет! — еще раз крикнула она. — Ты не пойдешь к Цезарю! — Слезы текли ручьями по ее щекам. — Он не пощадит тебя. Пока ты дышишь, ты найдешь способ уйти, сохранить себя, и вернешься к нам!

— Думаешь, будет к кому возвращаться? — Рикс так посмотрел на жену, что она в ужасе отпрянула. — И что потом? Униженно просить его о милости? Зачем? Как ты это себе представляешь? Король арвернов у ног римлянина?

Я на мгновение представил себе эту кошмарную сцену: Рикс у ног Цезаря, наши рощи вырублены! Нет. Лучше пусть Рикс погибнет!

Наверное, он считал так же, потому что тихонько рассмеялся. Глядя на него, люди тоже несмело заулыбались. Онуава покраснела и стояла с опущенной головой.

— Это не выбор для меня, — сказал он жене. — Пусть Цезарь выбирает. Я предлагаю ему взятку. Римляне понимают толк во взятках.

— Не дороговато ли будет? — спросил Котуат. — Твоя жизнь для нас...

— Моя жизнь в любом случае кончена, — прервал его Рикс. — Вы не хуже меня знаете, что Цезарь все равно убьет меня, так или иначе. Но зачем остальным умирать вместе со мной? Если получится, я предпочел бы обойтись без этого.

— Лучше умереть свободным, чем жить рабом, — пришлось и мне вставить свое слово. — Смерть — всего лишь временный перерыв в жизни.

— Ты и в самом деле веришь в это, друид? — Рикс повернулся ко мне.

— Это не вопрос веры. Я знаю.

Верцингеторикс вздохнул.

— Будь у нас побольше времени, может, ты бы и убедил меня. Я даже готов тебе поверить. Но времени у нас нет. Получится просто еще один не законченный разговор... — Он повернулся к собранию. — Я прошу вас выбрать послов, которые пойдут к Цезарю. И лучше сделать это, не откладывая. — Онуава закрыла лицо руками. Рикс рассеянно похлопал ее по плечу и повернулся ко мне. — Если послы скажут, что Цезарь велит мне умереть здесь, придется тебе, Айнвар, сделать это. Это мой приказ!