Дружба народов

Сухов Лео

А затем потянулся к носкам, выполнявшим роль кляпа. И вытащил их изо рта у пленника, радушно поздоровавшись:

— Добрый день, Ольша! Рад, что ты, наконец, воскрес из мёртвых!

— Вано! Я кхэ… кхэ… Безумно рад тебя видеть! И ещё безумно рад не чувствовать во рту вонючие нестиранные носки! — Ольша нехорошо посмотрел на Пижона.

— Чё? Я их полоскал в реке! — открестился от обвинений тот.

— Если несложно, позови, пожалуйста, Дмитрия Иваныча! — с умоляющим видом попросил меня Ольша. — Я понимаю, моё исчезновение выглядело странным…

Но я готов всё объяснить!..

— С этим есть определённые проблемы… — вздохнул я. — Пока тебя не было, ваша группа попыталась устроить… Даже не знаю, как это назвать… Переворот? Захват власти?.. В общем, Иваныч сидит у них в плену. А ваш лагерь — в осаде. Так что рассказывай, дорогой друг! Рассказывай всё, как есть!

— Меня пытались убить! — сообщил мне Ольша страшным шёпотом. — Отравить страшным ядом! Но я сумел сломать все планы этим подонкам! И сбежал!..

— Ольша! — попытался я прервать это сочинение на свободную тему.

— Я могу сказать, кто за всем этим стоит! — тут же, очень не желая замолкать, заявил Ольша. — Но мне было так страшно за свою жизнь!.. Ты ведь меня знаешь, Вано! Я не самый смелый человек! Не люблю все эти войны, заговоры…

— Пижон, спасибо! Можете пока отдыхать! — я повернулся к разведчику, взглядом указав ему на выход из-под навеса.

— Спасибо, шеф! А… А что дальше? — спросил он, растерянно остановившись за полшага до двери.

— Пока ничего — отдыхайте… Оплату вам выдаст Маша. Питание за счёт группы. Хотя… Вот! Надо будет ещё кое-куда сходить аккуратно… У нас тут просто Баула убили, и его направление теперь не проверяется.

— Нас там тоже могут убить или ранить, шеф! — резонно заметил разведчик, видимо, пытаясь набить цену.

— Вам надо будет сделать наблюдательный пост. И просто ждать, когда появятся гости, чтобы вовремя нам сообщить! — усмехнулся я.

— Понял, шеф! — понуро кивнул парень.

Не очень ему хотелось идти в какие-то опасные места. Но за одну лишь поимку Ольши я ему место в группе предоставлять не собирался. Впрочем, главное — мне удалось его спровадить. И теперь можно было поговорить с пленником без лишних ушей. Кострома — не в счёт. Ей я, как себе, доверяю.

— Ольша, я знаю, Иваныч в курсе, что ты жив! — сообщил я правой руке мэра. — А ещё у нас тут сложное положение… В общем, давай так!.. Ты рассказываешь мне правду! Потом рассказываешь, что вы насочиняли с Кукушкиным. А потом мы решаем, что из этого будем рассказывать всем остальным. Договорились?

— Но я правда…

— Блин, Ольша! Я сейчас засуну тебе в рот эти носки, надену шорты на голову и прикажу оттащить обратно! — пригрозил я. — Будешь шляться по лесу и искать свою капсулу, пока тебя не сожрут! Всё понял?!

— Да…

— Правду! — я даже глаза сузил, чтобы впечатлить Ольшу посильнее.

А тот пару раз моргнул в ответ, ссутулил плечи — и, видимо, впечатлился. Ну наконец-то!..

—

Ладно… В общем, в тот день, когда всё случилось, я встречался с Гласом. Это помощник Тимофея Баринова. Мы сидели в мэрии и обсуждали с Гласом планы их группировки. Они хотели подмять под себя торговлю на одной из рыночных площадей. Я объяснял ему, что это невозможно, что рынки используются всем городом, и Кукушкин такого не позволит!.. А Глас неожиданно уцепился за эту фразу и принялся расписывать мне, какой Кукушкин плохой мэр и глава группы…

Ольша слегка закашлялся и попросил:

— Вано, а попить можно?

— Держи, — я снял с пояса флягу и протянул ему.

Но тут понял, что у Ольши по-прежнему связаны руки за спиной.

Пришлось развязывать. Хотя я не мог быть на сто процентов уверен, что Ольша не даст дёру, как только почувствует свободу. Но тут уж либо доверяй, либо пои самостоятельно, как домашнего питомца.

— В общем… Слово за слово, и Глас предложил свергнуть Кукушкина! — наконец, напившись, сообщил Ольша.

— Почему именно тебе предложил? — поинтересовался я.

— Ну всё-таки за мной стоит группировка из трёх десятков человек! — слегка расправив плечи, пояснил Ольша. — И у меня немалый вес во всей нашей группе!

— Ясно, — кивнул я. — И ты, стало быть, отказался?

— Да само собой! Я же не дурак… Понимаю, что без Иваныча нас сожрут быстро… Я попытался отказать мягко, долго объяснял свою позицию… А Глас слушал-слушал… А потом взял и воткнул мне в шею шип!

Ольша даже глаза округлил: то ли от ужаса при этих страшных воспоминаниях, то ли чтобы мы сильнее прониклись и пожалели.

— Шип? — не оправдав его ожиданий, хладнокровно уточнила Кострома.

— Тут, на скале, когда мы только здесь оказались, рос кустарник. Всего пара кустов на самой вершине. Кустарник колючий, с ядовитыми иглами. В первые дни трое наших поранились, и двое умерли от яда. А третьим был Глас. Он тогда впал в истерику: принялся жрать всё, что находил, и кричал, что от всего есть противоядие… Ну и выжил как-то…

— Бред! — оценил я неправдоподобную историю.

— Да, скорее всего, так и есть. Глас вообще-то не очень ладил с теми двумя… Никто так и не понял, что они вместе делали на вершине скалы. Многие подозревали, что Глас знал и о яде, и о том, как его нейтрализовать. Но не пойман — не вор, так ведь?

— Не, уже не так! — улыбнувшись одними губами, заметила Кострома.

— Ну а тогда было так… Короче, Глас уколол меня шипом с того куста. Я попытался закричать, но тут меня оглушили. А когда я очнулся, увидел Гласа и Баринова. Они затащили меня в чулан и сказали, что если не соглашусь сотрудничать — утром умру от яда. Но перед этим они зайдут ко мне, чтобы узнать моё решение. Меня связали, заткнули рот и оставили в подсобке, в мэрии…

— Но ты ведь успел купить медицинскую капсулу. Ну и набрать мяса на воскрешение! — догадался я. — И поэтому побыстрее расквасил себе башку в чулане… Ради чего?